Книга Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 - Алекс Бухнер

Но пока армия овладевала положением на возникшем Северном фронте и стабилизировала его, новая критическая ситуация возникла на Керченском полуострове. Здесь противник также не стал долго ждать и вторгся в Крым с Таманского полуострова. После успешной высадки десанта в начале ноября 1943 года он смог захватить плацдарм у Керчи, который, несмотря на все принятые меры, так и не удалось ликвидировать, в результате чего противостоящей десанту 98-й пехотной дивизии пришлось вести с ним тяжелые бои.

Хотя 17-я армия не имела никакого наземного сообщения с основными силами вермахта, была отрезана от Восточного фронта и предоставлена самой себе, вела бои с врагом на Перекопе и у Керчи, а командованию армии было совершенно ясно, что оставление Крыма и эвакуация морем становятся только вопросом времени, Гитлер упорствовал в своем решении: оборонять Крым при всех обстоятельствах, не считаясь ни с чем. И чтобы подкрепить это свое решение, в Крым даже были переброшены еще две дополнительные дивизии[37] — что, разумеется, было совершенно недостаточно — в качестве подкрепления.

В соответствии с приказом фюрера армия заняла оборонительные позиции. На севере полуострова был размещен XXXXIX армейский горный корпус, а входившая в его состав 50-я пехотная дивизия удерживала позиции на Перекопском перешейке. Район Сиваша и Азовского моря прикрывали от вторжения 336-я пехотная дивизия и румынские 10-я и 19-я пехотные дивизии. Далее к востоку по обе стороны от Керчи располагался V армейский корпус в составе 98-й, вновь переброшенной сюда 73-й пехотной и румынской 6-й кавалерийской дивизий. Румынский I горный корпус и еще две румынские кавалерийские дивизии удерживали русских партизан в Крымских горах и контролировали протяженное побережье. Армейские резервы находились на севере полуострова, пока не были задействованы на перешейке у Ишуни, как и переброшенная в Крым 111-я пехотная дивизия.

Всего на полуострове действовали 5 ослабленных в боях германских дивизий, 7 румынских дивизий и 2 бригады штурмовых орудий. За исключением двух бригад штурмовых орудий, 17-я армия представляла собой маломаневренное и почти лишенное бронетехники оперативное объединение. Его основную ударную силу составляли испытанные в боях батареи легких и тяжелых зенитных орудий из состава 9-й зенитной дивизии, которые могли вести бой как с авиацией, так и с танками.

В состав армии входили еще армейские и корпусные части, тыловые службы, береговые батареи, флотские подразделения, личный состав авиации, русские восточные подразделения и добровольцы, а также большое число «сопровождающих вермахт», которые собрались здесь после германского завоевания Крыма в начале лета 1942 года. Они представляли собой внушительную массу людей общей численностью около 235 тысяч человек[38], которых приходилось кормить и одевать, но в бою можно было рассчитывать лишь на малую часть из них.

Зимние месяцы 1943/44 года, за исключением района Керчи, где продолжались ожесточенные бои с занявшими плацдарм силами, прошли относительно спокойно. В условиях еще существовавшего германского господства на море и в воздухе (автор преувеличивает. — Ред.) и при регулярном снабжении Крыма через западную часть Черного моря 17-я армия не испытывала каких-либо значительных трудностей с боеприпасами, снаряжением и питанием. Вместе с тем в армии и в группе армий «А», которой подчинялась 17-я армия, бытовало мнение, в военном отношении вполне здравое и обоснованное, что дальнейшая оккупация Крыма совершенно бесполезна. Однако приказ фюрера № 7 от 2 апреля 1944 года предписывал удерживать Крым.

Русские, однако, знали, что Крым будет принадлежать им даже при дальнейшем нахождении там 17-й армии. В многочисленных листовках с призывами к сдаче, которые они разбрасывали с самолетов, издевательски утверждалось, что Крым представляет собой их самый большой и самый надежный лагерь для военнопленных. Немцы сами кормят себя, сами охраняют себя и, даже когда уезжают в отпуск, добровольно возвращаются из него. Так что им, русским, нет нужды спешить и занимать Крым.

Затем общее положение на Восточном фронте стало ухудшаться. С марта 1944 года началось отступление германских сил в нижнем течении Днепра, и в результате мощного советского наступления фронт группы армий «А» откатился далеко за Днепр. С 10 апреля в руки русских снова перешел город и порт Одесса, до этого бывший самой важной базой снабжения для 17-й армии. Это означало, что теперь совершенно изолированная армия находится в 300 километрах от германских сил, а ее снабжение возможно ныне только гораздо более длинным водным путем через румынский порт Констанца. Тем не менее еще оставались время и возможность эвакуировать морем всю армию со всем ее личным составом, лошадьми и вооружением. Однако Гитлер упрямо настаивал на обороне Крыма и запретил выводить с него войска.

Это была увертюра, после чего начался первый акт трагедии. Теперь русские принялись за «ликвидацию» германской «Крымской армии», как это было принято называть на их языке. С севера подходил 4-й Украинский фронт под командованием генерала армии Толбухина в составе 2-й гвардейской армии численностью шесть стрелковых дивизий (под Перекоп) и 51-й армии — пять стрелковых дивизий и один танковый корпус, всего около 500 танков, — к Сивашу. Под Керчью стояла изготовившаяся к наступлению Отдельная Приморская армия под командованием генерала армии Еременко в составе 11 стрелковых дивизий и одной танковой бригады с около 100 танками, которые при необходимости должны были поддерживать соответственно 8-я или 4-я воздушные армии, имеющие в своем составе около 2000 самолетов. (Всего в советских войсках, наступавших в Крыму, насчитывалось 470 тысяч человек, 5982 орудия и миномета, 559 танков и САУ, 1250 самолетов. — Ред.) Координацию действий обоих фронтов с апреля осуществлял представитель Ставки маршал Василевский.

С середины марта советская авиация наращивала свою активность, это могло рассматриваться как признак ожидавшегося наступления русских. Оно началось 8 апреля (после пяти суток обстрела тяжелой артиллерией, разрушившей значительную часть долговременных вооружений немцев, а в день наступления — 2,5-часовой артиллерийской и авиационной подготовки. — Ред.). Советы, имея громадное превосходство в силах, предприняли наступление на всем Северном фронте. После артподготовки в 9.00 2-я гвардейская армия, поддержанная активными действиями штурмовой авиации, нанесла удар по германским позициям на Перекопском перешейке. Однако 50-я дивизия стойко держалась и даже смогла, совместно с частями 111-й дивизии, заставить отступить вклинившиеся в германскую оборону советские войска. Держала оборону и 336-я дивизия на западном побережье Сиваша. Однако с 10 апреля ситуация начала резко ухудшаться. 50-я дивизия больше не могла сдерживать ударов врага и, понеся большие потери, была вынуждена отойти на Ишуньский перешеек, который занимала 111-я дивизия. В районе Сиваша 8 и 9 апреля стойко держалась румынская 10-я пехотная дивизия, на которую и пришелся главный удар наступавшей советской 51-й армии и которая даже переходила в контратаки, несмотря на тяжелые потери. Однако 10 апреля около полудня ее сопротивление резко ослабло. В этот момент неприятель предпринял — чего нельзя было ожидать по условиям местности — наступление силами своих стрелковых дивизий и танковой бригады с островов и заливов противоположного берега и глубоко вклинился во фланг германской обороны. Оказалось, что русские в течение нескольких месяцев, работая по ночам с привлечением немецких военнопленных, построили дамбы и мосты, поверхность которых находилась неглубоко под водой, так что оставались незаметными для германской авиации. Теперь, используя их, а также паромы и лодки, русские войска переправлялись через Гнилое море. В этих обстоятельствах удержать германские позиции на Ишуньском перешейке не представлялось возможным. После того как неприятелю удалось прорвать Северный фронт, ему открылся путь в Крым. Так как вследствие значительных потерь дополнительные силы и резервы отсутствовали, XXXXIX горнострелковый корпус, оборонявшийся на севере, и другие соединения, оказавшиеся под угрозой удара с тыла, уже 10 апреля получили приказ отходить к Севастополю. Им предстояло трудное отступление по совершенно открытой степи, на пространстве которой они должны были состязаться в скорости передвижения с преследующими их по пятам вражескими танками и моторизованной пехотой.