Книга Вдох-выдох - Мария Акулова

– А мне-то как осточертело, Дима, ты бы только знал. Звони Шутову, назначай встречу, лучше на время, когда я приеду, если он снова будет выпендриваться – пусть сам выбирает день, я прилечу. Хочу лично посмотреть на этого фрукта.

– Хорошо.

* * *

Снова самолет, аэропорт, машина, ждущая в дождливом уже городе, снова дорога, и дом, ассоциирующийся у Ярослава с вынужденным затворничеством. Снова приходилось возвращаться из своей обычной, такой насыщенной, жизни в эту обитель покоя, толком так и не вдохнув там, в Киеве, полной грудью.

– Как вы? – вновь на пороге его встречал Артем, вновь в холл прибежала Глафира.

– Успели уже соскучиться, мальчик мой! – женщина чмокнула Самарского в щеку, совершенно не обращая внимания на молчаливый протест.

– Все хорошо?

– Да, если ты, конечно, обо мне спрашиваешь, хотя чувствует мое сердце, я-то интересую тебя в последнюю очередь…

Понять женщин – непосильное задание. Яру осталось только следить за тем, как обидевшись на свои же слова, Глаша молча вернулась на кухню. Артем только плечами пожал, мол, меня можете даже не спрашивать…

– Что Титова?

– Все хорошо.

– Насколько?

– Глафира бывала у нее намного чаще, мне кажется, лучше спросить у нее.

– А вот это уже пугает… С нее станется подговорить Глашу, пора эту дружбу прекращать.

Артем усмехнулся, но отвечать не стал… Он бы с удовольствием посмотрел, как Самарский скажет Глафире, что «дружбу пора прекращать».

– Ты уверен, что она ничего не… замышляет? – во время поездки он часто думал, какой должна быть реакция на его действия той ночью – страх, гнев, опять отказ от пищи, но не безразличие.

– Нет, если бы замышляла, я знал бы, все по-прежнему.

– Хорошо, – кивнув, Ярослав прошел к лестнице, – я проверю.

– А что в Киеве? – Артем бросил вопрос уже вдогонку.

– В Киеве – жизнь, не то, что в нашем болоте…

Яр быстро помчал наверх, даже не услышав издевательский смешок из кухни.

Глаша помнила всякое, но «болотом» ее дом еще не называли. Тем более обидно услышать это от того, для кого стараешься создать все условия, чтоб он остался в этом «болоте» подольше.

* * *

Помогать Саше с сумкой Глафира наотрез отказалась. Знала, что сделала правильно, во всяком случае, не нарушила свое обещание, данное не так давно Славе, но чувство вины это понимание не заглушило. Оставшееся до его возвращения время, женщина изо всех сил пыталась компенсировать неудавшееся одолжение вкусностями, рассказами, книгами. Небывалая щедрость – теперь в скромной обители Саши появилась книга.

Оголодав по хоть какому-то разнообразию, Саша взялась за ее прочтение с особым рвением. Перелистывая страницы, боялась, что рано или поздно наступит момент, когда книгу придется закрыть, и снова уткнуться взглядом в белые стены, осточертевшие уже до зубовного скрежета.

Саша улыбнулась, в очередной раз поразившись, как у автора получается передавать непосредственность героев, их наивность, над которой хочется постоянно, на протяжении всей книги, по-доброму смеяться, что она и делала.

– Что читаем?

Вскинув взгляд в сторону двери, Саша почувствовала, как улыбка тут же тухнет, а еще хочется в голос отругать себя за то, что ведет себя так беспечно. Вновь ее застали врасплох.

Самарский подошел к кровати, выдернул книгу из рук без спросу, покрутил перед лицом. Если заберет – будет обидно.

– С приездом, – Саша одарила мужчину тяжелым взглядом.

– Прости, сувениров не привез, разве что пламенные приветы, – девушка напряглась. – От господина Титова.

В памяти Ярослава снова возник образ нависающего над ним Константина и его слова о том, что мужчина даже не уверен, его ли Саша дочь. Если это правда, а не пьяный угар – он полный идиот.

– Добился своего? – Саша всеми силами пыталась спрятать глубже волнение, возникшее, стоило только Самарскому приблизиться.

– Пока нет.

– Сожалею.

– Ты вечно врешь, не замечала? – похлопывая книгой по голени, Яр заставлял снова напрячься.

Вопрос остался без ответа. Парадокс, но на памяти Саши, она не врала ему ни разу. Ей или просто нечего было говорить, или она предпочитала умолчать, а ведь это не совсем ложь.

– Когда вы меня отпустите?

– Вы? – Яр удивленно поднял бровь. – После всего, что между нами было, все еще вы?

Ему захотелось поэкспериментировать, дождаться реакции. Ожидания оправдались – лицо порозовело, а глаза сузились, девушка явно сдерживала желание бросить какую-то гадость в ответ.

– Когда?

– Когда посчитаю нужным. Где сейчас находится твоя мать? – он уже во второй раз интересовался этой женщиной, а вот Саша своей тактике не изменила – просто промолчала. Резко переходить с темы на тему умеет не только он.

– Я хочу выходить из комнаты.

– Где сейчас находится твоя мать? – в уголках губ Самарского заиграла улыбка. Ему нравилось, когда Саша начинала проявлять характер. До поры, до времени.

– Я отвечу, если вы пообещаете, что я смогу выходить из комнаты, – она ужасно не любила торговаться. Не любила, и не умела. Никогда не просила поставить оценку выше, считая, что получает заслуженное, никогда не просила сбавить цену, даже там, где это делают все.

– Нет. Это не обсуждается, – когда отвечают безапелляционно, так не улыбаются, а Самарский походил сейчас на чеширского кота.

– Почему?

– Ты забываешься, девочка, это не услуга за услугу. Ты – в моем полном распоряжении. Я не нуждаюсь в твоем разрешении, если захочу – получу всю нужную мне информацию. Просто, из доброты душевной, я предоставляю тебе возможность рассказать все интересующее меня самой.

– А если нет, то опять возьмешься за пытки, или просто изнасилуешь? – как часто бывает, слова сорвались прежде, чем их истинный смысл дошел до самой Саши.

Она пыталась не думать о том, что произошло тогда, и ей даже казалось – получалось, но не когда он снова выводит из себя странными вопросами и безапелляционностью.

– А что бы ты выбрала? – улыбка с губ не сошла, но вот взгляд снова стал холодным.

На этот вопрос, она спокойно могла ответить правду:

– Пытки.

– Все было так ужасно? – еще секунду тому стоявший в двух шагах Самарский приблизился, обжег дыханием щеку.

– Я понятия не имею где она, доволен? – отодвинуться было нереально, справа и слева путь преграждали руки мужчины, за спиной – стена.

– Кто? – Яр приблизился на миллиметр, еще, потом еще, коснулся кожи кончиком носа. Он долго думал о том, что же тогда на него нашло, но все его версии о минутном помутнении отпали сейчас – когда она снова рядом, и его снова к ней тянет.