Книга Время жить - Александр Лапин

«Что ж они, гады, уже и национальности нас решили лишить?! Чтоб в нашей же стране русскими и не пахло? – подумал Дубравин, дочитывая сей опус, сочиненный неким помощником прокурора. – Отправлю я это письмо в печать. Пусть народ ознакомится с мнением защитников его прав».

* * *

Никто не знает, как слово наше отзовется. Вот и Дубравин не представлял, какой отклик вызовет его «Русский вопрос». Он просто решил для себя – делай, что должен, и будь, что будет.

Но, увидев отзывы, он понял, что статьи его попали в самую точку, в самый нерв, в душу, настроение этого особенного, ни на кого не похожего народа. Да и как не попасть, если он чувствовал, переживал то же, что и миллионы его соотечественников. Сам являлся неотделимой частичкой русского мира.

Так что кроме трусливых чинуш откликнулись и люди.

В один осенний прохладный денек прибыл местный писатель.

Лицо его, грубо сработанное, красно и нахмуренно. Давно нечесаные черные волосы длинны и спутаны. От него несло табаком и водкой. И сам он был весь на нервах. Горяч и порывист.

Он крепко пожал руку Дубравина. Огненным взглядом окинул его кабинет. И начал нервно, порывисто говорить. Из речи его, сумбурной и путаной, вытекали следующие выводы. Что он, так же как и Дубравин, радеет за русский народ. И все отделение Союза писателей тоже его поддерживает. Все это звучало хорошо… Но по некоторым выражениям и тону Дубравин ощутил, что писатели ревнуют к тому, что он, чужак и пришелец, ступил на заповедную поляну!

Дубравин успокоил его, предложив работать совместно. И в паре двигаться вперед, по непаханым просторам русской темы.

Обнадеженный писатель покинул кабинет, оставив Александру несколько своих книг.

Вечером, после работы наш герой расположился с его книгой на диване. И обнаружил, что парень действительно чертовски талантлив. И такой человек, искренний, живой, горящий, да еще владеющий словом, действительно будет полезен.

Еще через несколько дней раздался звонок из далекой северной области. В трубке послышался хорошо знакомый, но давно забытый голос Володьки Панцырева, представителя славной плеяды собственных корреспондентов «Молодежной газеты».

– Саня, здорово!

– Володька! Ты, что ли? Какими ветрами? Здорово! Чем занимаешься?

– Да тем, что только и умею делать в этой жизни. Делаю, как всегда, газету.

– И какую?

– Городскую!

– А я тебе зачем понадобился? – почему-то Дубравин догадался, что Панцырев просто так звонить не будет. – Колись!

– Да я тут обнаружил в одном месте твою заметку на тему «Почему мы такие недружные?» Ну и понравилась она мне.

– Понравилась так понравилась, – заметил польщенный Дубравин. И не преминул похвастаться:

– У меня их много!

– Я хочу ее поставить у себя! В газете! Разрешишь?

– Бога ради. Я буду только рад. Можешь и другие ставить. Бери, брат. Пользуйся!

– А как с гонораром?

– Оставь себе!

Поговорили. Душевно так. Как-никак им есть, что вспомнить.

И, видно, действительно панцыревское старание увенчалось успехом. Через некоторое время получил Дубравин письмо в аккуратно запечатанном конвертике со штемпелем. И письмо это было не от абы кого, а от самого Василия Белова. Того самого – из когорты великих русских писателей, представителя так называемой деревенской прозы. Открыл его Дубравин и не просто обрадовался – можно сказать, возликовал. Потому что Василий Иванович его искренне поддержал:

«Здравствуйте, Александр Алексеевич!

Пишет, быть может, известный Вам прозаик Белов В .И.

Не знаю, имею ли я право обращаться к Вам напрямую, без всяких посредников. Мне кажется, имею. Но кто знает. В любом случае сообщаю, что Ваш адрес я получил через моего друга Александра Цыганова у известного Вам В. Панцырева. Они же снабдили меня газетой с Вашей статьей “Почему мы такие недружные?” Я весьма был обрадован этой статьей и буду рад познакомиться с Вами поближе.

Дело в том, что я готов подписаться под каждой строкой Вашего материала…»

Дубравин читал письмо, и волна радости постепенно поднималась в его душе: «Значит, прав я. Значит, веду правильную линию, если такой человек нашел меня, не поленился. Написал ободряющее письмо».

«…Александр Алексеевич, я, как бывший депутат, целиком на Вашей стороне и готов дать Вам любой совет, поскольку вы хотите прыгнуть в космическую бездну, которая называется политикой! Позвольте дать только один совет – не спешите, не раскрывайте свои карты до тех пор, пока не получите пропуск в Думу. Игра опасна, будьте бдительны. В этой игре жизнь подвергается опасности.

Я знаю это по своему опыту. Да и сами Вы знаете, сколько т. н. народных избранников отправлены на тот свет.

В этой игре присутствует все: обман, подкуп, угрозы, как говорит поэт, “кинжал и яд”».

Дубравин прочитал письмо до конца, особенно задумавшись над последней частью, в которой Василий Иванович спрашивал, чем бы он мог ему помочь.

«Эх, Василий Иванович, товарищ Белов, кабы я знал, что ждет впереди, тогда бы и попросил помощи. А тут один туман. И никакого просвета. Но надо отписать ему, рассказать о своих делах. О русском вопросе».

Дубравин отложил письмо прозаика в отдельную стопку с надписью «В работу». И принялся читать другие вести.

* * *

Вечером в самом большом кабинете издательского дома собрался выборный штаб. Дубравин окинул взглядом своих соратников.

Начальник штаба – надежный, как кремень, Серега Чернозёмов. Сидит, возвышается незыблемой скалой.

За ним – консультант штаба, специалист по взаимодействию с органами власти Юрий Зарубский. По образованию он психолог. Его взгляд из-под очков сосредоточен, а интеллигентская бородка аккуратно подстрижена. В руках папочка. Серая.

Рядом – упертый знаток наших зыбких и одновременно незыблемых законов юрист Уриварт. Он, несмотря ни на что, верит в то, во что абсолютно не верит сам Дубравин. Считает, что с помощью закона или суда можно чего-то добиться от власть имущих.

Строго по центру расположился главный бухгалтер – «финансовый гений» товарищ Петков – небольшой человек с морщинистым и простым лицом. В поношенном костюме, но совсем не бедный.

Напротив него восседает огромная улыбчивая женщина с настоящими русскими формами – мадам Булкина. Она занимается планированием пиар-акций, созданием сетевых графиков.

Почетное место на другом конце стола занимает начальник службы безопасности, крепкий молодой человек по имени Александр. Его псевдоним «Бес» – сокращение от фамилии.

В конце стола расположилась группа борзописцев.

В уголке, чтобы особо не светиться, пристроилась миловидная и слегка заполошная Марина Сорокаумова. Она, как все действующие депутаты, сидит тихо.