Книга Пика - Александр Асмолов

— Сейчас будет крутой поворот, — подумал бывший зэк. — Очень крутой, но сбросить скорость нельзя. Уйдет.

— Да, знаю я.

— Прибавить сможешь?

— Опасно.

— А тебя как зовут-то?

— Леонид.

— О, это значит подобный льву…

— Да. Древние греки давали такие имена мальчикам, которые должны были стать воинами.

— Тогда, Леонид, тебе никак нельзя тормозить. Прибавь.

— Опасно тут.

— Ну, я не поверю, что Леонид струсит и упустит девку.

— Она хитрая.

— Ну, ты же герой, человек-воин, он всегда побеждает.

— Опасно…

— Лень, ты боишься? Вдави педаль «газа» в пол. Рискни.

— Опасно.

— Тебе ничего не страшно. Ты же воин.

— Леонид ничего не боится.

— Тогда резче руль влево!

Голос в сознании Пики пропал. Только напоследок показалось, что послышался стон. Короткий. Страшный. Похожий на хруст. Сава поднял глаза на сидящего впереди невысокого европейца. Голова его безвольно свесилась на грудь. Вроде, как сморило человека, вот он и заснул в удобном кресле. С кем не бывает. Да, и будить ни у кого рука не поднимется. Пусть отдохнет пока.

Бывший зэк аккуратно сложил свой рисунок вчетверо и спрятал в кармане. Тут он заметил, что женщина у кассы то и дело поправляет прическу. Встала спиной к залу, и смотрится в стекло, как в зеркало, и все поправляет левой рукой свою коротенькую стрижку. Сава встал и начал пробираться между кресел, в которых кто-то болтал по сотовому, кто-то слушал музыку, а кто-то крепко-крепко заснул, но гаджет свой не уронил.

— Сав! Ну, где тебя носит? — накинулась на бывшего дизайнера Дина. — Борт закроют через десять минут.

— Намекаешь, чтобы я донес тебя на руках?

Она лишь приподняла бровь, а он, не раздумывая подхватил стройную даму и пошел к стойке регистрации. Дина по-женски взвизгнула, но особенно не сопротивлялась, ловя любопытные и восторженные взгляды.

Служащая в форме «Турецких авиалиний» уже собиралась закрыть цепочкой вход на оформление, как услышала странный шумок в зале отлета. Подняв строгие глаза по направлению нарастающего ропота и возгласов, она увидела, как привлекательная женщина размахивает билетами, давая понять, что опаздывает на рейс. То, что эта пассажирка не бежала, стуча каблуками, а ее нес на руках молодой мужчина, тронуло сердце служащей, и она выполнила все необходимые процедуры максимально быстро.

— Как тебе удалось? — шепотом спросил свою спутницу бывший зэк, видя, что та просто рухнула в кресло у иллюминатора и, расслабившись, закрыла глаза.

— Бизнес-класс берут редко.

— Первый раз в жизни полечу не в эконом-классе, — Пика с любопытством смотрел на женщину с карими глазами и, как дисциплинированный пассажир, пристегнулся широким ремнем.

— Не расстраивайся. Это быстро пройдет.

— Так ты везунчик?

— Удача меня примечает с детства. Впрочем, это взаимно… Только некоторые чуть все не испортили.

— Пришлось поговорить с Леонидом.

— Был «хвост»? — она мигом вскинула на Саву встревоженный взгляд.

— Твой поклонник.

— Один?

— Думаю, что один, потому что хотел кому-то позвонить.

— Не успел?

— У него сердечко оказалось слабеньким. Испугался крутого поворота.

Пика достал из кармана вчетверо сложенный листок и показал рисунок спутнице. Она стала внимательно всматриваться, потом покачала головой:

— Слушай, а личико-то знакомое. Где-то я его уже видела. Только, вот, не припомню, где.

— Куда хоть летим, генерал?

— Не поверишь! Из безвизовых стран подвернулись… — он остановил ее, коснувшись руки.

— У меня утром был знак. Буква «С».

— Ты прав, летим через Манилу в Себу. Как обещали господину Тао. Займемся бизнесом плетеной мебели.

— Слушай, а ты серьезно говорила, что знакома с тамошним губернатором… Забыл имя.

— Ну, я-то госпожу Гвенделин знаю, — улыбнулась Дина, — а она меня навряд ли.

— О! Смотри. Взлетаем…

Двигатели взревели, и неведомая сила вдавила пассажиров в кресла, а через минуту они оторвались от земли. Самолет перестало трясти, и чувство какой-то легкости и спокойствия, подсказало, что они уже летят. Свободные, независимые, удачливые. Женщина с карими глазами грустно произнесла, не отрываясь от вида в иллюминаторе:

— Прощай, Никосия.

Полнолуние

После пересадки в Стамбуле, начался пятнадцатичасовой перелет в столицу Филиппин — Манилу. Пассажиры, пытаясь скоротать время, использовали весь арсенал средств, предлагаемый авиакомпанией: напитки, видео, еда, музыка, игры, журналы, напитки, видео, еда… Когда перевалило за полночь, и в салоне выключили верхний свет, самые стойкие еще дергали стюардесс и щелкали переключателем каналов, но большинство уже видело странные сны. Дело в том, что на высоте десяти километров Земля и ее спутник воздействуют на человека иначе. Это проявляется во вкусовых ощущениях. Авиакомпании даже заказывают исследования у специалистов, которые рекомендуют особое меню для разных полетов. В том числе подбирают специальные сорта красных вин и кофе, а вот, к напиткам типа кола это не относится. Они везде одинаковы.

Пока Дина спала, Пика перечитал все статьи на эту тему в имеющихся журналах, и где-то над Индийским океаном стал надоедать отзывчивой бортпроводнице своими просьбами приготовить ему кофе всех возможных вариантов, чтобы разобраться с феноменом изменения вкуса на высоте самостоятельно и досконально. Когда же в одной из чашек надоедливый пассажир увидел идеально ровный круг из пенки, напоминавшей золотую монету, он отчего-то сразу охладел к своим экспериментам и покорно отправился на свое место. Стюардесса облегченно вздохнула, провожая взглядом пассажира из салона бизнес-класса. Обычно они капризничают, сидя в своих шикарных креслах, а этот сам бегает.

Сава достал чистый лист бумаги и включил ночничок. Рисунок получился быстро, потому что сюжет не нужно было придумывать, он насмерть отпечатался в памяти бывшего зэка.

В общей камере у окошка стояли двухэтажные нары, у которых нижняя шконка была зашторена серой застиранной простыней. Хан читал, скрестив ноги по-турецки и опираясь спиной о стену. На верхней было пусто. Короткие волосы на макушке авторитета были, как всегда, аккуратно подстрижены.

— Соскучился, — Пика не забыл этот голос.

— Это ты меня сосватал?

— Недоволен сервисом? — вопросом на вопрос ответил Хан. — Может махнемся? У нас все по-прежнему… Надеюсь, ты меня не в анфас нарисовал.