Книга Пилсудский - Геннадий Матвеев

Задачам сплочения «старых» и развертывания их контрнаступления в ППС должен был послужить новый печатный орган «Трибуна», издававшийся в Кракове с периодичностью в две недели. В первом номере газеты от 1 ноября 1906 года была помещена примечательная статья Пилсудского «Политика активной борьбы», в которой он подводил итоги деятельности партии в предшествующий период и ставил задачи на будущее. Одной из проблем, занимавшей в то время его внимание, был вопрос о том, чья тактика в революции была правильной – «молодых» или «старых». Ответ был предсказуем и звучал следующим образом: стачки и демонстрации отходят в политической жизни Царства Польского на второй план, а их место занимают активные выступления, наиболее значимым из которых был августовский погром полиции. Далее следовали рассуждения о переоценке руководством партии забастовок и агитации как средств борьбы с правительством, о революционном движении как единственной причине того, что самодержавие вынуждено было пойти на уступки населению Царства Польского в социальной и национальной областях, а также о непрочности этих уступок. Это была откровенная критика линии «молодых» в революции. Содержание статьи свидетельствует, что в момент ее написания Пилсудский еще верил, что революция не завершилась, что она переживает всего лишь временный спад, а затем начнется новый подъем активности масс. И поэтому ППС нужно серьезно заниматься подготовкой восстания как единственного пути к победе.

Статья Пилсудского была изложением политической платформы «старых», так и не признавших решений VII и VIII съездов ППС по программным вопросам. Это не могло не вызвать обострения отношений между двумя крыльями партии, особенно учитывая, что статья появилась за 19 дней до начала работы очередного, IX партийного форума. Конфликт усугубляло также нежелание Боевого отдела выполнять решения ЦРК по вопросам деятельности Боевой организации. ЦРК ППС был противником «эксов», поскольку при их проведении гибли солдаты, сопровождавшие почтовые поезда, в которых перевозились деньги. По убеждению «молодых», это вредило агитационной работе партии в армии. Более отвечающим интересам революционного движения были, с их точки зрения, террористические акты в отношении высокопоставленных государственных служащих, в частности, акция возмездия за еврейский погром, организованный властями в городе Седлец в начале сентября 1906 года.

Чашу терпения ЦРК переполнило открытое игнорирование Боевым отделом 8 ноября 1906 года запрета нападения на почтовый поезд на станции Рогово Варшавско-Венской железной дороги. Ответом стала приостановка деятельности Боевого отдела. Но это не остановило Пилсудского. В середине ноября 1906 года, то есть уже после жесткого решения ЦРК, в Закопане была проведена конференция Боевой организации. Участники конференции выразили полное доверие Боевому отделу и поддержали проведение роговской акции, что было прямым вызовом руководству ППС. Суровой критике подверглись ряд программных установок «молодых» и их отношение к Боевой организации, звучали даже предложения создать на базе Боевой организации новую партию.

Однако Пилсудский, будучи отменным тактиком, демонстративно воспротивился таким высказываниям. Он не мог не понимать того, что сама по себе Боевая организация, насчитывавшая менее тысячи членов, не имея опоры в политической партии, очень скоро утратила бы ореол главного борца за пролетарское дело и превратилась в обычную уголовную группу. Как и того, что время работает не на «молодых», чья тактика массового натиска на самодержавие не принесла ожидаемых результатов, и они будут терять свои господствующие позиции в ППС в пользу «старых». В этих условиях важно было не подталкивать события, а ждать, пока плод созреет и сам упадет в руки.

Кроме того, к концу сентября 1906 года относятся первые шаги по налаживанию контактов Пилсудского с австро-венгерским Генеральным штабом, предпринятые Пилсудским и Йодко-Наркевичем, его главным помощником в проекте «Вечер». На встрече с полковником Францем Каником, начальником штаба 10-го корпуса, состоявшейся 29 сентября 1906 года в Пшемысле (Перемышле), они утверждали, что выступают от имени политической партии, насчитывающей 70 тысяч вооруженных членов и способной в случае войны Австро-Венгрии с Россией быстро поставить под ружье не менее 200 тысяч человек[54]. Раскол ППС ослабил бы позиции Пилсудского на переговорах с австрийскими военными, лишив его столь важного аргумента, как численность стоящей за ним партии.

Участники конференции Боевой организации приняли решение о придании ППС характера военизированной организации, что формально отвечало решению VII съезда о вооружении партии. Для этого ее следовало преобразовать в подчиняющуюся Боевому отделу милицию (понимаемую в исходном значении этого слова как вооружение народа), а также соответствующим образом трансформировать и Боевую организацию. Решению был придан характер ультиматума, в случае его непринятия съездом было решено обратиться напрямую к партийным массам. Реализация этого постановления означала бы превращение всей партии в вооруженную организацию, руководящие позиции в которой, естественно, заняли бы имеющие соответствующий опыт члены Боевого отдела и Боевой организации. Было решено, что участники конференции немедленно отправятся в свои партийные организации и начнут агитацию в пользу программы «старых». Конференция показала, что Пилсудский может рассчитывать на солидарную поддержку боевиков в его противостоянии с «молодыми», что ради этого они готовы пойти на нарушение норм внутрипартийных отношений. Только так следует понимать уговор держать ход конференции и принятые на ней решения в секрете от партии.

19 ноября 1906 года в Вене начали свою работу 46 делегатов с решающим и 12 с совещательным голосом IX съезда ППС. С первого же дня форума в центре их внимания оказалась Боевая организация. Мандатная комиссия признала недействительными полномочия четырех представителей Боевой организации, избранных на конференции в Закопане. Поводом было то, что конференция состоялась после приостановки ЦРК деятельности Боевого отдела. После бурного обсуждения вопроса съезд признал правомочность только двух мандатов. Мандаты двух других делегатов, в том числе Пилсудского, как членов Боевого отдела съезд не признал. «Товарищ Мечислав» и еще шесть делегатов демонстративно покинули зал заседаний. Это была откровенная попытка оказать психологическое давление на съезд. Но особого эффекта на оставшихся в зале она не произвела. Съезд продолжил работу, и у Пилсудского не было возможности влиять на ее ход. На этот раз его тактический расчет не оправдался.

Но настоящий удар по всей тактике Пилсудского был нанесен на следующий день, когда произошло событие, заставившее его забыть об амбициях и поторопиться вернуться на съезд. На съезде неожиданно появился Станислав Гемпель, один из участников конференции боевиков в Закопане, и откровенно рассказал о ее ходе и принятых ультимативных резолюциях. Его выступление вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Как считает историк Анджей Гарлицкий, делегатов съезда больше всего поразило нарушение Пилсудским и его сторонниками этических норм революционера, запрещавших обман товарищей по партии[55]. А в данном случае обман был налицо.