Книга Второй шанс адмирала - Валерий Большаков

Новое место службы нашлось сразу – в 265-м корпусном артиллерийском полку Отдельной Приморской армии.

Сам командарм, генлейт Сафронов, передал под начало Томину 4-ю зенитную батарею 2-го отдельного дивизиона.

Знакомые 37-миллиметровые автоматы.

– Займете позицию на передовом рубеже обороны, – сказал Сафронов, – это рядом с железной дорогой Одесса – Балта, у сельца Выгода. Или то деревня? Короче, населенный пункт в Западном секторе обороны, оттуда километров за десять к востоку тянется Хаджибейский лиман. Или Гаджибейский? Ну, главное, что лиман. С северо-запада, от Кучургана и Капоклеевки, румыны давят. С того же направления, с аэродрома в Бендерах, их бомбовозы являются. Приказ такой: бомберы на землю валить, пехоту – зарывать в нее!

– Есть, товарищ генерал-лейтенант! – ответил Томин и побежал на вокзал.

Состав был не длинный, а личный состав 4-й батареи уже умащивался в теплушке. На платформах стояли уже привычные Томину «ГАЗ-ААА» с зенитками – четыре штуки плюс те же «газоны» с боеприпасами – две штуки и еще одна штука везла в кузове строенный ДШК. Комбатр одобрительно кивнул – «душки» куда убойнее «Максимов», даже счетверенных.

– 4-я батарея? – осведомился старлей, разглядывая загорелых красноармейцев. Те громко болтали и смеялись.

– Предлагаю – ша! – прикрикнул на них чернявый парень приятной наружности, с «пилой» старшины на петлицах. – А шо?

– Ничего, – улыбнулся Томин, – просто я ее командир.

– Батарея, становись! – скомандовал чернявый. – Хлопцы, равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

Бравые зенитчики выстроились во фрунт – хоть в газету их, фото на первую полосу. Чернявый приблизился к Томину и лихо отдал честь:

– Товарищ старший лейтенант, личный состав батареи построен!

– Вольно. Представьтесь, товарищ старшина.

– Старший батареи старшина Чекан!

– Одессит?

– Таки да! И через это имею себе проблемы.

Прошел еще час, пока не прицепили наконец-то паровоз, и этого времени хватило, чтобы старшина стал Фимой, а старлей – Гошей.

Томин не любил панибратства, но с Чеканом не получалось выдерживать дистанцию – южная простота и обаяние подтачивали строгую дисциплину, субординацию и прочие скучные вещи.

Может, в голосе Томина и зазвучали бы начальственные нотки, будь старшина разгильдяем, этаким балагуром-неумехой, но у Чекана все было в идеальном порядке.

Фима не ругал нерадивых, не гонял, а высмеивал. Это был величайший искусник – простыми словами, безо всяких матов и прочей нецензурщины, он умел так далеко послать человека, что тому и придраться было не к чему, хотя «пункт назначения» становился известен.

И Томину стало намного спокойней – с таким старшиной все проблемы решались сами собой. Прежде всего потому, что не возникали вовсе.

В пути состав находился меньше, чем простоял в Одессе.

Прибыли.

Станция Выгода ничем особенным не отличалась, обычный пункт на бесконечной вязи железных дорог, но Гошу поражала сама природа. Сам он был из-под Кирова и привык к тому, что осенью потихоньку наступают холода, идут дожди, а желтые листья опадают с деревьев, превращая зеленый лес в частую черную прорись голых ветвей.

Южное лето Томина не поразило, у него в родных местах тоже стояла жара, особенно в августе. Но сегодня на календаре 18 сентября, а вокруг тепло и зелено. Трава в степи, правда, завяла и побурела, но как раз не от холодов, а от жары – солнце иссушило мураву. А урожаи какие… Что на полях, что в садах.

Да и то сказать – земля здесь золотая, любой колхозник о такой мечтает. Однажды Гоша видел, как тут окопы роют.

В Крыму-то землица кремнистая, летом что камень, лопатка тупится. А на Украине сколько ни копай – сплошной чернозем. Два метра вглубь траншея – с обеих сторон черным-черно.

На севере-то за хорошее считают, ежели огородец хоть тонкой черной корочкой схвачен, считают за плодородную такую-то землицу, а тут роскошь небывалая.

Чего ж удивляться, что немец хочет все тут под себя подмять!

Да только не выйдет у Гитлера ничего, зря фюрер затеял всю эту бойню. Пустил кровь? Сам же ею и захлебнешься, тварь ненасытная!

Позицию для батареи Гоша сам выбрал – за деревенькой, на небольшой возвышенности, поросшей осокорями. «ГАЗы» с зенитками отлично скрылись под защитой деревьев, не сразу углядишь, зато самолеты противника будут замечены вовремя. Более того, к самой железной дороге отсюда тянулся пологий склон, так что, если возникнет необходимость, можно и вражеский состав обстрелять.

Томин обошел батарею, но его вмешательство нигде не потребовалось – бойцы были хоть и неопытные, но службу знали, а под Чеканом не забалуешь.

Весь день прошел в обустройстве, а к вечеру были готовы две землянки. Не в три наката – лес тут был редок, но все равно надежное убежище. Так что часть зенитчиков заночевала под крышей, а остальные устроились в кабинах грузовиков и в кузовах, благо ночи стояли довольно теплые.

Не сентябрь, а июнь какой-то.

Гоша заснул, мысленно поблагодарив румын за то, что не побеспокоили, дали время освоиться да обжиться.

Но уже утром появились первые цели. С северо-запада приближалась тройка бомбардировщиков «Лось», в сопровождении истребителей «ИАР».

– Батарея! Оружие к бою! Разведчикам – вперед, связистам – назад. Целимся по ведущему. Огонь!

Зенитки задолбили, посылая снаряды по «Лосю», возглавлявшему звено. Тот отвернул левее, и тогда бомбовоз, следовавший за ним справа и немного позади, подался за ведущим, сохраняя строй – и угодил под выстрел.

Целились в командира звена, а попали в правого ведомого.

Пара выпущенных снарядов искрошила остекление кабины и перебила крыло – бомбовоз упал вниз, кувыркаясь и вертясь, как падающий лист.

– Убиться веником! – воскликнул Чекан. – Это красиво, это имеет вид!

Истребители тут же кинулись на защиту, затрещали пулеметы, перебивая ветви осокорей, и тогда заработал калибр повнушительней – ДШК красиво разнес двигатель одного из «ИАРов», и самолет так и не вышел из пике. Пропахав чернозем, рванул, откидывая хвост.

Ведущий все же получил свое, хотя и не был сбит. Сбросив бомбы, чтобы не мешали удирать, «Лоси» повернули обратно. За ведущим тянулся серый шлейф дыма.

Истребители покружили и ушли следом, не стали связываться.

И тишина…

Впрочем, ненадолго. Впереди, там, где проходила линия фронта, загрохотала канонада, а затем показался дым паровоза.

Это оказался не простой локомотив – он был обшит листами стали и тащил за собой бронепоезд.

«Бе-пе» был нелеп и представлял собой пару немецких «троек» без гусениц, установленных на платформы, а остальной подвижной состав был впору этим «броневагонам» – за низкими бортиками прятались обычные полевые пушки, обложенные мешками с песком.