Книга Любовь гика - Кэтрин Данн

Я чуть не умер от облегчения. Погладил Цыпу по голове и сел разбираться, что случилось с приемником. Он, похоже, накрылся. В нем что-то сломалось, или его поломали. Я пытался сообразить, в чем там дело, и вдруг Цыпа взглянул на меня и произнес: «Те, другие ребята сейчас придут». Я тупо уставился на него: «Какие другие ребята?» Неожиданно дверь открылась, и вошли трое парней. Цыпа не обращает на них внимания и таскает кружочки моркови с тарелки. Парни совсем молодые. Вроде тех, кто нанимается к нам весной и клянется остаться у нас навсегда, но у них слишком хорошие зубы и слишком правильная речь. Ты знаешь, что в сентябре они вернутся в свои колледжи, но все равно берешь их, хотя они совершают дурацкие ошибки, и бьют себя по ногам колотушкой, и раз в два-три года кто-нибудь из них непременно решает создать профсоюз работников аттракционов и пытается замутить забастовку. Но они не боятся тяжелой работы, и горят энтузиазмом, и не дают заскучать нашим рыженьким.

Папа замолчал и сделал глубокий вдох. Хорст ободряюще закряхтел, не вынимая трубки изо рта, а мама принесла новый кувшин лимонада и наполнила папин стакан. Он отпил чуть-чуть и вздохнул.

– Я был трижды осел, что не взял тебя с нами, Хорст. Эти ребята ввалились в номер, все такие молоденькие, аккуратненькие, как студенты колледжа, и у одного из них был пистолет вроде тех пневматических, из которых мы в свое время пуляли по бродячим кошкам. Один наставляет на меня свою пушку, я сижу, как каплун с откушенной гиком башкой, а Цыпа рядом хрустит морковкой. Тот, который с пистолетом, начинает наезжать на меня, откровенно хамит, а еще один парень проходит в ванную и открывает краны в ванне. Третий отбирает у меня передатчик, срывает с меня микрофон, хватает за грудки, поднимает и ведет к стене, чтобы я там раскорячился и ему было сподручнее обыскать меня.

Потом входит еще один парень, тот самый, в красном спортивном костюме, из казино, и Цыпа делает звук в телевизоре громче. Ему, наверное, было не слышно из-за всей этой возни. Я стою, прижав руки к стене, и смотрю через плечо. Тот мелкий прыщ, который меня обыскивал, держит руку у меня на затылке, чтобы я не рыпался, а парень в красном костюме кивает и направляется в ванную. Шум воды затихает, и они оба выходят из ванной, дятел в красном и тот, кто пошел туда раньше, и который в красном кивает на Цыпу.

У этого красного был пугач. Он привалился к стене рядом со мной, а его подельник подхватил Цыпу на руки. Вот так просто взял и поднял. Я рванулся к нему, но те двое, что были рядом, схватили меня и впечатали в стену. Вот тогда Цыпа понял: что-то не так. Он закричал, и тот, кто его держал, зажал ему рот. А тот, кто стоял рядом со мной, снял ремень и связал мне руки за спиной, а красный запихал мне в рот мои собственные носки, которые взял из комода. И держал меня на мушке, целясь прямо в голову. Они подвели меня к двери в ванную, парень в красном отдал приказ, и тот, кто держал Цыпу, опустил его в ванну, полную до краев, прямо в одежде. Пока те двое возились со мной, он успел завязать Цыпе рот, и…

Папа нервно отпил лимонад и утер пот со лба. Мама смотрела на него, белая как мел.

– И вот Цыпа в ванне по шею, смотрит на меня поверх кляпа выпученными глазами, а я ничего не могу сделать. Парень в красном говорит мне: «Это лишь для того, мистер Би, чтобы вы поняли, как все серьезно». И говорит, чтобы я держался подальше от казино. И не только от этого казино, а вообще от любого игорного дома. Мол, на этой дорожке уже все размечено без меня, так что мне надо вернуться домой и быть паинькой. А затем этот мелкий змееныш заявляет: «А сейчас мы покажем, что произойдет, если вы не поймете намек». Он кивает, и тот урод, который держал Цыпу, начинает топить его в ванной. Цыпа бьется и смотрит на меня, и я рвусь вперед, а потом даже не помню, что было. Наверное, я толкнул парня и сбил его с ног, потому что он отлетел от стены. Цыпа погрузился на дно, а те двое бросились на меня. Красный, кажется, даже ударил меня прикладом.

Затем провал, а когда я очнулся, то оказалось, что я сижу в ванной и тащу Цыпу из воды, а красный стоит надо мной и трясет мокрым пугачом. Его два приятеля хлопочут над парнем, лежащим на полу. Над тем, кто топил Цыпу. Он в полной отключке, из носа и из ушей течет кровь. Они поднимают его и выносят за дверь, красный пятится следом за ними, не сводя с меня глаз. Уже на пороге говорит: «Хорошенько запомните, мистер Би. Больше никаких азартных игр. Ни здесь. Ни где-либо еще».

Эти мерзавцы забрали всю мою выручку. Я прятал деньги в носках, и они их нашли. Даже не заглянули в бумажник. Знали, что я не стану обращаться в полицию. Цыпа проплакал всю ночь.

Папа закрыл глаза и прижал к себе Цыпу, заснувшего у него на коленях.

– Цыпа их не испугался? – хрипло и озадаченно спросила мама.

Папа не ответил. Я наблюдала за Арти, который сосредоточенно разглядывал потолок. Я знала, что там произошло, словно видела это своими глазами. Цыпа плакал не потому, что ему было страшно. Он плакал, потому что швырнул того парня о стену и сделал ему больно.

Мама велела нам выйти, чтобы папа отдохнул.

Утро выдалось хмурым и пасмурным, мутно-серое небо нависло низко над землей. Пока я надевала свитер, Элли и Ифи уже усадили Арти в кресло-коляску, крепко привязали его ремнями и повезли по тихой аллее, тянувшейся за парком аттракционов. Я со всех ног бросилась следом и услышала, как Элли сердито обращалась к Арти:

– Зачем ты так с ними, Арти? Я знаю, что это ты. Ты их подставил. И мне надо знать как.

Тот качал головой, отрицая все обвинения. Ифи наклонилась вперед и ласково прикоснулась к его шее.

– Арти, Цыпа выглядел просто ужасно. И папа… Почему ты его ненавидишь, Цыпу? Так нельзя…

Элли шлепнула Ифи по руке, и та поспешно отдернула руку.

Я подбежала к ним и схватилась за ручку коляски.

– Арти не виноват, – выдохнула я.

Элли усмехнулась и покатила коляску быстрее. Ифи горестно покачала головой:

– Ты просто не знаешь, Оли.

– Да что за дерьмо! – яростно бросил Арти. – Оли, позови папу. Приведи папу!

– Не надо сейчас беспокоить папу.

Я была в полной растерянности и не знала, что делать. Арти вытянул шею, стараясь достать подбородком до рычага, управляющего мотором коляски, но Элли схватила его за плечи и резко оттянула назад.

– Сиди спокойно. Сейчас мы тебя покатаем.

– Доброе утро, ребята! – крикнул нам парковый сторож.

– Доброе утро! – прощебетала Элли.

Этим пасмурным утром цирк просыпался вяло. Небо грозило пролиться дождем, и рыжеволосые девчонки зевали, не торопясь покидать свои фургоны.

– Отвезите меня в мой шатер, – велел Арти, обращаясь ко всем нам, но глядя на меня.

– Элли, Ифи, нам сюда. – Я отступила на пару шагов, освобождая дорогу.

Элли поджала губы и покатила коляску быстрее – туда, куда нужно ей. Ифи со скорбной решимостью на лице толкала коляску рядом с сестрой. Когда я вновь догнала их, они уже завезли Арти на задний пандус, ведущий к пустующим в это время американским горкам. Арти обернулся к близняшкам, насколько это позволяли ремни.