Книга Валютные войны - Джеймс Рикардс

Подъем Китая в статусе экспортной державы не пришелся на золотой век (с 1950‑х по 1960‑е годы). В значительной степени он произошел в начале XXI века, когда убытки были выплачены по бумажным долговым распискам или их электронным эквивалентам. Это означало, что Китай не получил никакого официального золота за успехи в экспорте. Это также означало, что эффективный контроль над способностью США печатать деньги, брать их взаймы и продолжать их тратить не по средствам отсутствовал. Это злоупотребление займами и растратами поощрялось политикой ультранизких процентных ставок Гринспена и Бернанке. В отсутствие золотого стандарта или любого другого валютного давления, необходимого, чтобы нажать на тормоза, Китай и США с силой бросились в сторону Третьей Валютной войны без компаса и навигационной карты среди бумажных требований беспрецедентного масштаба.

Основное обвинение, выдвинутое США против Китая (которое многократно обсуждалось в прессе, но никогда формально не утверждалось Белым домом с 1994 года), заключалось в том, что Китай манипулирует своей валютой, чтобы сохранять статьи своего экспорта дешевыми для иностранных покупателей. Но экспортный механизм Китая – это не цель. Это – средство достижения цели. Настоящая цель китайской политики знакома всем политикам мира – рабочие места. Китайские прибрежные заводы, сборочные цеха и транспортные узлы стали центром притока людей из центральных и южных сельских провинций. Этот поток несет десятки миллионов преимущественно молодых людей в поисках стабильной работы – с зарплатой, равной одной десятой зарплаты в аналогичной должности в США.

Эти новоприбывшие рабочие живут в тесных общежитиях, работают 74 часа в неделю, пользуются общественным транспортом, едят лапшу или рис и имеют минимум, если вообще имеют, удобств или занятий на досуге. То немногое, что они могут сэкономить, они отсылают обратно в деревню, откуда они прибыли, чтобы материально помочь своим престарелым родителям или другим родственникам, лишенным социального страхования. Тем не менее, с точки зрения сельского Китая, эта жизнь является Китайской Мечтой, обратной стороной всеобъемлющей Американской Мечты XXI века, мечты о доме, автомобиле и хорошем образовании, со стабильной работой в Америке середины века. Конечно, этим сельским иммигрантам довольно оглядеться, чтобы увидеть «Мерседесы», «Кадиллаки» и роскошные апартаменты, чтобы понять, что существует что-то, помимо общежитий и городских автобусов.

Никто лучше руководства Китайской коммунистической партии не знает, что случилось бы, если бы эти работы не были доступны. Китайская история – это история периодических крахов. В частности, 140‑летний период с 1839 по 1979 год представлял собой один сплошной беспорядок. Он начался Опиумными войнами (1839–1860 годы) и продолжился Восстанием тайпинов (1850–1864 годы), Ихэтуаньским восстанием (1899–1901 годы), падением династии Цин в 1912 году, периодом военачальников и гангстеров в 1920‑е годы, гражданской войной между националистами и коммунистами в начале 1930‑х, японским вторжением и Второй мировой войной (1931–1945 годы), коммунистическим переворотом в 1949 году, «Большим Скачком» (1958–1961 годы), «Культурной революцией» (1966–1976 годы) и, наконец, смертью Мао Цзэдуна и падением «Банды четырех» в 1976 году. Это – не просто периоды хронологической истории. Это – кровопролитные войны с внешними врагами, еще более кровопролитная гражданская война, массовый голод, массовые изнасилования, террор, массовая эмиграция беженцев, коррупция, убийства, конфискации, политические казни и отсутствие какой-либо нормы права. К концу 1970‑х годов одна из древнейших в мире китайская цивилизация, культура была политически, морально и физически истощена, и народ вместе с Коммунистической партией ничего не желал, кроме политической стабильности и экономического роста. Либеральная демократия и гражданские права могли подождать.

Поэтому демонстрации на площади Тяньаньмэнь в 1989 году были настолько же тревожными, насколько шокирующим в глазах Запада было их жестокое подавление. По мнению Запада, Тяньаньмэнь поставил Китай вновь на край хаоса – после 10 лет роста и стабильности. Однако руководство китайской компартии понимало, что Восстание тайпинов в XIX веке началось всего лишь с одного недовольного студента, а затем охватило всю южную часть империи гражданской войной, в результате которой погибло 20 млн человек. Китайская история очевидно демонстрирует, что для коммуникации не обязательно требуется доступ в Интернет, информация может распространяться молвой, читаться в том, что китайцы называют дацзыбао (рукописные стенгазеты) или на огромных плакатах. Китайские лидеры также понимали, что плакаты на Тяньаньмэнь были спровоцированы не только продемократическими настроениями, а, скорее, недовольством студентов и рабочих на высокие цены на еду, медленный рост числа рабочих мест, пока китайские политики торопились усилить экономику, чтобы бороться с инфляцией, разразившейся в конце 1980‑х годов.

Конечно, США тоже беспокоились по поводу создания рабочих мест. Экономический спад 2001 года был относительно умеренным в плане статистики, учитывая ВВП и объем промышленного производства, однако количество безработных в Америке резко возросло – с 5,6 млн человек в конце 2000 года до более 8,2 млн в конце 2001‑го. Несмотря на восстановление технических средств в 2002 году, количество безработных продолжало расти и в конце 2002 года перевалило за 8,6 млн. С этого момента оно понижалось медленно, даже в конце 2005 года это число еще превышало 7,2 млн. Когда начался экономический спад 2007 года, Америка все еще пыталась преодолеть высокий уровень безработицы, но общее число безработных взлетело до 15,6 млн к октябрю 2009 года. Если в это число включить людей, работающих неполный рабочий день, но желающих работать больше, а также тех, кто официально не зарегистрирован, но ищет работу, то общее число безработных и частично безработных в конце 2009 года составляло 25 миллионов мужчин и женщин. У каждого из этих 25 млн есть лицо, имя, семья. В нашу эру статистики экономисты предпочитают преподносить это явление в процентном соотношении, как, например, 6 % безработицы в конце 2002 года и 9,9 % в 2009‑м, но стоит назвать реальное количество людей, которых это затрагивает – более 25 млн, – вся глубина этой проблемы становится понятной. Америке срочно нужны были рабочие места.

Долгое время эта трагедия была прикрыта политикой легких денег Гринспена и Бернанке и последующей эйфорией в связи с пользованием кредитными карточками, повышением цен на жилье, повышением курса акций, крупными ссудами без первого взноса для всех. Хотя некоторые жалобы по поводу манипуляции китайской валюты и потерь рабочих мест в Америке 2004 и 2005 годов и возникали, они заглушались хорошо зримым (хотя, в конечном итоге, недолговечным) процветанием в те годы – благодаря политике легких денег. Когда музыка в 2007‑м резко оборвалась и США накренились к панике‑2008, делателям китайской политики было уже не скрыться.

Теперь от американских политиков, руководимых всем известным сенатором Чарльзом Шумером, посыпались резкие нападки на искусственное поддержание валютного курса юаня к доллару. Они обвинили в потере рабочих мест в США китайцев. Двухпартийная группа американских сенаторов, включая Шумера, написала Бушу в Белый дом в 2008 году[33]. Письмо начиналось со слов: «Несправедливое ценовое преимущество, которое недооцененная [китайская валюта] дает китайским фирмам, вынудило множество американских компаний объявить себя банкротами или даже выйти из бизнеса, нанося вред нашим рабочим, семьям и среднему классу». Сенатор Шумер и его сторонники не испугались того факта, что существует мало доказательств, которые поддерживали бы связь между рабочими местами и курсом валют. Маловероятно, что производители мебели в Северной Каролине захотели бы работать за $118 в месяц, зарабатываемые их китайскими коллегами. Даже если бы юань удвоился в цене, китайские производители мебели зарабатывали бы эквивалент $236 в месяц – недостаточно, чтобы сделать американских коллег конкурентоспособными. Для демагогов доллара это ничего не значило. По их мнению, китайская валюта была, несомненно, виновата и китайцы должны были теперь отвечать на их просьбу о ревальвации.