Книга Дневники сына человеческого, или Хроника Кумранских манускриптов - Александр Холин

– А скажи, любезный, только не лги. Чем тебя обольстила служанка? – мальчик постарался свести разговор на более понятную для него тему. – И успокойся, матери я ничего не расскажу. Никогда нельзя доверять и доверяться женщине. Если будешь разбираться не только в мужском разуме, то любая битва тебе покажется пустяком. Помни это. Но тебя, видимо, чем-то прельстила обаятельная Дорида? Мне важно узнать, какие способы применяют женщины, чтобы пленить мужчину?

Бывшему рабу, прямо скажем, нечего было ответить на прямой вопрос, а, тем более, на вполне мудрые и совсем не детские наставления мальчика, которые тот преподнёс в пику о советах познавания внутренней Вселенной. Геминий постарался все набегающие беспощадными волнами жизненные проблемы оставить без внимания. Хотя бы на время. Но всё-таки не оставил вопрос, заданный мальчиком, без ответа.

– Видишь ли, хозяин, – осторожно начал слуга. – Ты довольно наблюдательный, чего воистину не хватает многим другим, но толком понять жизнь нельзя, даже наблюдая её со стороны. Чем тебе не понравилась Дорида? Или женщина в твоём понимании – вещь применимая и значимая только ради твоей собственной амбиции, ради её беспрекословного послушания, ради опять твоих же зачастую глупых прихотей? А ведь только женщины могут понять на земле, что такое любовь, тем более любовь Свыше.

– Надо же! Но откуда Свыше? – усмехнулся Понтий Аквила. – Свыше Божьего разума ничего нет, и не было. А именно Божий разум дарован человеку от рождения. Никто из людей не достоин называть себя Сыном Божьим, если он сам в этом не уверен и не верует в свой разум, данный ему Отцом Небесным. И теперь, скажи мне, что же такое Свыше?

Вопрос остался без ответа, потому что землю потрясло содрогание вулканических внутренностей, и обоих мужчин природа бросила на землю. Вулкан готовился ожить, и напоминал о себе. Этого и боялся Геминий, когда приходилось сопровождать Понтия Пилата в прогулках по Везувию.

– Хозяин, не пора ли уходить? – голос слуги явно дрожал и не похож был на уверенные догмы, высказываемые только что уверенным в себе человеком. – Не гневи богов, хозяин, а то нам никогда не простят таких прогулок. Человек, даже если он и Сын Божий, должен, просто обязан не гневить создавшего его и давшего ему увидеть свет.

– Думаешь, нам необходимо непременно уйти? – весело рассмеялся мальчик. – Ну, что ж, пойдём, если не шутишь. А все-таки, неужели для тебя женщины нелишни?

Ответом послужил очередной подземный толчок, поэтому нашим путешественникам пришлось поневоле повернуть назад и более поспешно, чем хотелось бы. Но по дороге слуга, не утерпев, высказал застрявшее в глотке, не дававшее покоя соображение:

– Без женщин боги ничего бы не значили!

– Так уж? – опять рассмеялся Понтий.

Казалось, подземные толчки Везувия не оказывают на него никакого давления и привлекают разве что, как постороннее, неизведанное, нездешнее. Пусть что-то должно случиться, но только не здесь, не рядом. А если вдруг из-под земли выплеснет где-нибудь фонтан неприхотливой лавы, то всё равно не здесь. И бояться, вообще-то нечего, но переполошившегося слугу до конца расстраивать не стоит.

Тот особо не паниковал, но считал нужным и необходимым убраться от жерла вулкана как можно дальше.

– Право слово, – Геминий попытался вернуться к перемыванию женских косточек. – Достаточно внимательно обратиться к истории, сразу всё станет ясно. Хозяин, вспомни хотя бы Клеопатру или Елену, ставшую единой причиной разрушения Трои! Таких всеобъемлющих примеров забывать никак не стоит. Иначе все твои достижения в оружейном искусстве будут никчёмными. Даже Александр Великий больше внимания уделял пополнению знания у того же Аристотеля, чем воинским упражнениям.

– Да с ним-то всё ясно, – усмехнулся малыш. – Хоть он и завоевал полмира, но, к сожалению, был под башмаком у Таис Афинской. Мудрецы говорят, что огнём пробуют золото, золотом – женщину, а женщиной – только мужчину. Или я что-то путаю?

– Вроде бы ничего не путаешь, – слуге явно понравилось воспоминание мудрецов. – Но ты сам же только что сделал вывод о роли женщины в нашем грешном мире. В основном, везде играет роль женское начало. Из ничего не может появиться нечто. Душа приходит в мир из воздуха, воды и огня, но человек появляется через тело женщины, а, значит, от влияния земли. Величайшее соприкосновение очень тонких богами данных вещей, которые когда-то вернутся туда же, но именно в этом проглядывается неумолимость природы. Исторические законы нужны, чтобы познать их и покориться им. Неужели мы пойдём против течения истории?

– Согласен, – кивнул Понтий. – Только никакая женщина не сможет отвлечь меня от воинского искусства! Бросать под ноги женщине свою судьбу – будет просто безумством. И человек никогда не станет человеком, если постоянно будет оглядываться на мнение женщин. Покажи, что ты умеешь, что знаешь, и любая почтит за честь даже просто пообщаться с тобой, не говоря уж о каком-то определённом внимании.

– Хозяин, мне нравятся твои мысли, – ехидно ухмыльнулся Геминий. – Но посещение Клавдии, мне кажется, не окажется лишним ни для твоих воинских успехов, ни для грандиозных побед на полях великих сражений. Я могу даже оставить тебя одного, если ревнуешь.

– Геминий, не пользуйся словоблудием, – нахмурился юноша. – Ты же знаешь, мы пойдём в гости. И смею уверить, как я тебе уже сообщил, моя мать Эмилия, ничего не узнает о наших приключениях, если, конечно, сам не проболтаешься. Между прочим, ты на это способен, но я не буду мстить за твоё притворное ораторство.

Геминий при этих словах благодарно склонился перед хозяином, но тот не обратил на это внимания. Его отвлекли начинающие попадаться на пути колючие кустарники. Ближе к вершине Везувий был довольно-таки скальным, непроходимым. Поэтому там практически никто не бывал. Да и незачем: полюбоваться на ещё не оживший кратер охотников не находилось, вот разве что молодой патриций со своим слугой.

Чуть ниже, больше половины горы опоясывал дикий рододендрон и тамариск, в зарослях которого благодатно паслись дикие кролики. Кустарники были довольно-таки колючими зарослями, а среди колючек ни лисе, тем более волку или шакалу, не пробраться. И кролики безопасно жили под покровительством природы, ничуть не опасаясь за свою шкуру.

Именно такая животина привлекла внимание юного путешественника, но его слуге не хотелось бы заниматься охотой в сей секунд, потому как совсем ещё недавно вулкан ворчал на гуляющих по склону, как будто делал одно из последних предупреждений, прежде, чем разразиться свирепыми огнедышащими потоками гнева.

В это время новый вулканический толчок достиг того места, где пробирались путешественники. И толчок оказался намного сильнее, чем предыдущие. Это было так неожиданно, что Геминий не удержался на ногах, споткнулся, проехал на животе по каменистой тропке и угодил в такую же каменистую канаву, где плескалась и пузырилась вулканическая грязь.

Видимо, в этом месте потоки клокочущей под землёй лавы довольно близко пробились к поверхности. Мальчик удержался на ногах, но, сделав несколько шагов, наткнулся вдруг на невидимую стенку, неизвестно откуда возникшую прямо поперёк тропинки. Понтий Аквила непроизвольно вытянул руки вперёд, чтобы не удариться лицом и ощутил под ладонями упругую твёрдую воздушную стену, остававшуюся такой же прозрачной, светлой и чистой, как весь остальной горный воздух.