Книга Збиг. Стратегия и политика Збигнева Бжезинского - Чарльз Гати

5 ноября Бжезинский провёл первое заседание Специального координационного комитета, посвящённое освобождению заложников. Такие совещания в дальнейшем проходили каждое утро, иногда все семь дней в неделю, без установленной заранее повестки дня для обеспечения оперативной скрытности. На следующий день ситуация ещё более осложнилась. Поддержку захватившим посольство студентам оказало всё религиозное революционное руководство. В восемь часов утра Картер встретился в Овальном кабинете с главными своими советниками – Бжезинским, Вэнсом, заместителем генерального секретаря Ньюсомом, министром обороны Гарольдом Брауном, главой администрации Гамильтоном Джорданом и пресс-секретарём Джоди Пауэллом; протокол совещания вёл Гэри Сик из СНБ. Картер попросил Госдепартамент сделать всё возможное, чтобы эвакуировать остававшихся в Ираке граждан США. Бжезинский предложил высказать завуалированную угрозу общественной безопасности или угрозу подвергнуть бомбардировке Кум или иранские нефтяные месторождения в случае убийства заложников. Картер не был так уверен в эффективности таких угроз: «Они полностью взяли нас на крючок». Однако при этом он попросил своих помощников рассмотреть возможность высылки из страны студентов (против этого возражал Уолтер Мондейл – зачем великой нации отвечать «выдворением кучки каких-то несчастных студентов?»), замораживания иранских активов и прекращения поставок запасных частей для военного оборудования: «Вывести наших людей из Ирана и разорвать отношения. К чёрту их!»[142]

В половине пятого после полудня Картер вызвал весь состав СНБ в Зал Кабинета и начал с вопроса о возможных вариантах ответа в случае, если Иран начнёт убивать заложников. Посылать ли в Иран военных, или это приведёт к ещё большему обострению обстановки? После выступления Картера Бжезинский сообщил о том, что компания Эн-би-эс узнала об эмиссарах США, посланных на Ближний Восток, и что она собирается опубликовать факты вечером (когда новости об этом дошли до Хомейни, он дал приказ никому не встречаться с этими эмиссарами). 10 ноября Картер написал в своём дневнике: «Я спросил Сая, что он думает о наших ответных действиях в отношении Ирана. Его советы совпали с моими мыслями о военных. Мы хотим провести быструю, непредвиденную, хирургическую операцию без потери жизни американцев, без участия любой другой страны, с минимальными потерями для иранцев, чтобы они убедились в своей зависимости от импорта; при этом мы должны быть уверены в нашем успехе. Никто не должен знать о моём решении, за исключением Фрица [Мондейла], Збига, Гарольда, Дэвида [Джонса, председателя объединённого штаба] и Сая».

17 ноября дала плоды секретная инициатива США в отношении Организации освобождения Палестины. Были освобождены тринадцать заложников, женщин и чернокожих, которые 20 ноября выступили с показаниями в Германии. Представители администрации узнали, что большинство документов в посольстве были похищены (в связи с чем Картер поручил Энтони Лейку полностью пересмотреть всю документацию) и что ситуация в посольстве серьёзная: подозреваемым в шпионаже угрожают пытками и показательными казнями. В тот же день Хомейни также высказал угрозу, заявив, что «если Картер не вышлет шаха, вполне возможно, что заложников подвергнут пыткам, а если их будут пытать, то Картер знает, что случится». Соединённые Штаты ответили, что на Иран «будет возложена вся ответственность за все последствия, [и что Соединённым Штатам] доступны другие средства».

28 ноября прошло совещание, которое впоследствии назовут самым сомнительным за весь кризис. До тех пор Вэнсу удавалось сохранять ситуацию в дипломатическом русле, без участия военных. В тот же день Картер попросил Специальный координационный комитет под председательством Бжезинского высказать соображения по поводу возможного минирования иранских портов с целью военного давления на Иран. Вэнс выступил против, утверждая, что это только ухудшит положение заложников. Бжезинский, напротив, предположил, что это подтолкнёт европейцев к более энергичным действиям. Выиграл спор Вэнс. В результате дипломатические действия продолжались ещё два месяца. Вместе с тем у военного варианта решения кризиса становилось всё больше сторонников. Тем временем шах выехал из Соединённых Штатов в Панаму, инициатива с Организацией освобождения Палестины закончилась, а дискуссии в СНБ зашли в тупик: все доводы Вэнса против использования силы теряли значение.

27 декабря произошло вторжение Советского Союза в Афганистан, и кризис приобрёл новое измерение. Ситуация значительно усложнилась. Американские заложники продолжали оставаться в охваченном беспорядками Иране, на нефтяных рынках воцарилась нестабильность, СССР вёл откровенно дерзкую игру в крайне неспокойном регионе. Несмотря на то что Советы утверждали, что их «пригласило» местное правительство Афганистана, было понятно, что это всего лишь стратегическая уловка. Картер писал в своём дневнике: «Советы начали перебрасывать свои силы с целью свержения существующего правительства. 215 перелётов за последние сутки или около того. Они перебросили пару полков и всего теперь у них в Афганистане, возможно, 8000 или 10 000 человек, советников и военных. Мы считаем это в высшей степени серьёзным осложнением».

В разговоре по горячей линии с Брежневым Картер сказал, что вторжение «может привести к фундаментальному и долговременному повороту в наших отношениях… Если вы не прекратите свои текущие действия, то это неизбежно поставит под удар американо-советские отношения во всём мире». И его слова оказались пророческими. Во многом из-за оказываемой США поддержки антисоветских сил в Афганистане – стратегии, разработанной и рекомендованной Бжезинским, – эта страна превратилась для Советов в настоящее болото, и неспособность справиться с разрозненными, но жестокими и целеустремлёнными боевиками-моджахедами стала настоящей головной болью для советского руководства и поводом для реального недовольства в обществе. И в самом деле, предпринятая в середине 1980-х годов Горбачёвым политика гласности, помимо всего прочего, была ответом на растущие внутри страны требования узнать правду о поражении в Афганистане.

После советского вторжения СНБ рассматривал различные варианты, и президент в конечном итоге предпринял ряд политически непопулярных шагов. В их числе было эмбарго на поставки зерна, что не понравилось фермерам в ключевом штате Айова, где проходили многие партийные предвыборные совещания в ходе подготовки к президентской кампании 1980 года. Среди прочих Картеру бросил вызов сенатор Эдвард Кеннеди. Также непопулярным среди некоторых групп стало решение бойкотировать Олимпийские игры в Москве. Кроме того, в конце 1979 года Картер принял решение не покидать Белый дом ради кампании, чтобы сосредоточиться на кризисе с заложниками (и не показаться бесчувственным, преследующим только свою выгоду политиком). В настоящее время многие считают это решение причиной его окончательного поражения в 1980 году. Такая «стратегия Розового сада», то есть решение оставаться дома, возможно, и была тактической ошибкой, но она, вне всякого сомнения, служит примером политической смелости.

Следующее ключевое заседание по кризису с заложниками началось в 10:45 22 марта 1980 года в Кэмп-Дэвиде. Картер встретился с Мондейлом, Вэнсом, Бжезинским, министром обороны Брауном, директором ЦРУ Тёрнером, председателем объединённого штаба Джонсом, Дэвидом Аароном и Джоди Пауэллом. Джонс начал с краткого доклада о возможном успехе спасательной миссии. Осуществить непосредственное вторжение в здание посольства было бы легко; трудно проникнуть туда, не привлекая внимание иранцев (из-за чего те могут перевести заложников в другое место), и покинуть Иран. Бжезинский высказал большие сомнения в том, что об операции, требующей сложного технического обеспечения, никто не узнает. На заседании было решено начать подготовку к операции.