Книга Оборот времен - Иван Курносов

Прошло лето, и однажды старик сказал, что сегодня он не будет давать Ю задания. Он даст ему бумагу и краски, а тот нарисует дома картину, какую сам захочет. Ю побежал к себе в конуру, в которой жил. В ней, кроме циновки и чашки для риса, ничего не было. Он начал рисовать такую же картину, которая висела на стене у хозяина. И пока надсмотрщик спал, он умудрился несколько раз срисовать детали с картины. Ю старался очень точно пере дать все, что видел, но его картина все равно казалась хуже той, что висела на стене. На следующий день он попробовал заново нарисовать картину. Она тоже ему не понравилась. Не хотелось с ней идти к старику. Ю от досады сломал кисточку.

За этим занятием его застал надсмотрщик. В последнее время он стал хвалить Ю за то, что он стал хорошо управляться с работой, и даже стал прощать ему небольшие опоздания при возвращении с рынка. Увидев его незаконченную картину, он сказал Ю, что тот зря занимается этим делом. Чтобы стать хорошим художником, нужно много денег. Видя, что Ю сильно расстроился, он в качестве утешения попросил его нарисовать свою любимую дочь.

Ю очень старался и за несколько сеансов нарисовал тушью портрет дочери надсмотрщика. Тому портрет понравился. На нем его дочь выглядела симпатичной девушкой, хотя в жизни она была обычной дурнушкой.

Друзья надсмотрщика тоже заказали портреты своих детей и собственные портреты. Они приносили Ю краски и бумагу. Ю очень старался и скоро стал неплохо рисовать портреты людей.

В конце концов, молва о художнике достигла хозяина. Он при гласил Ю к себе и попросил нарисовать свой портрет. Это было серь езным испытанием для Ю. Но он нарисовал портрет, на котором хозяин был похож на себя, но выглядел человечнее, моложе и привлекательнее, чем в жизни. Портрет понравился и занял видное место в доме. Хозяин дал ему золотую монету и освободил от работ по дому.

Ю побежал на базар, чтобы похвастаться успехами перед своим учителем. Старик сухо спросил его, почему он так долго не появлялся и какую картину он нарисовал по его просьбе. Ю ответил, что не смог так же хорошо нарисовать картину, как та, которая весит на стене у хозяина. С гигантской волной и кораблем. Рисовал портреты. И показал один из них старику. А за портрет хозяина удостоился награды и протянул золотой старику. Тот сказал, что не может ее принять, ведь это первый заработок Ю как худож ника. Это его деньги.

Старик ответил, что нарисовать так же, как нарисовал другой художник, невозможно. И не нужно. У каждого свой стиль. Разве может другой человек придумать тот же сюжет? Или увидеть такую же картину мира? Конечно, нет. Он должен прожить тогда ту же жизнь. Надо рисовать картину так, как ты ее видишь. Пусть она будет отличаться, но это будет твоя картина и твоя волна. А если ты будешь только копировать, то никогда не станешь хорошим художником.

Старик стал внимательно разглядывать портрет, который ему принес Ю. Потом он сказал, что нарисованная картина всегда несет в себе дух времени. Это оно заставило человека создать такое произведение, в котором есть часть его жизни и этого времени. Его страданий и надежд, успехов и неудач, сомнений и обманутой мечты. Это всегда голос его души. Разве может другой человек увидеть перед собой такую же картину? И изобразить ее? Конечно, нет. Другой человек в другое время может сделать только копию, даже хорошую, но копию. Она всегда отличается от оригинала.

Тогда Ю купил у него все бумаги и краски и отдал ему золотой. Старик остался доволен. Так Ю стал художником. У него по явилось много заказов, он стал неплохо зарабатывать, а на рынок посылали уже другого слугу хозяина.

Но желание нарисовать картину, такую же захватывающую, как та, которая висела на стене у хозяина, не оставляла его. Ю по совету своего старого учителя стал рисовать волну сам. Не глядя на старую картину. Он ездил к морю и часами наблюдал, как волны набегают на берег. Как волна образуется и как она погибает, захлебнувшись белой пеной у самого берега.

Однажды разразился сильный шторм. Порывы ветра срывали ветки с деревьев. Ю спрятался за выступом скалы и видел, как гигантские волны с бешеной энергией обрушиваются на берег и как они взрываются фонтанами, налетев на скалы. Это было страшно и красиво.

Ю нарисовал картину. На ней большая темно-синяя волна яростно набегала на скалистый берег и разбивалась о скалу белым фонтаном брызг. Она была не такая ровная и правильная, как на старой картине. Его волна. В расщелине скалы, согнувшись пополам от ветра, трепетал от шторма маленький кустик. Брызги от волн поднимались высоко вверх. На скале стоял с развевающимися белыми волосами старик, его учитель.

Картина Ю имела большой успех, он получил за нее хорошие деньги. Молва о художнике Ю пошла далеко за пределы их поселка. Ю хотел обрадовать своим успехом своего старого учителя, но ни на рынке, ни в поселке его не нашел. И никто не мог сказать, куда он делся.

* * *

Легенда понравилась Альберту. Он не заметил, как прошло время. Нужно ехать на работу. Вспомнил рекомендацию «Оракула перемен» и решил ехать на электричке и метро. Безопаснее.

Глядя на мелькавший за окном электрички подмосковный пейзаж с белыми березами, редкими высокими и тонкими елями, Альберт по думал, что этого для него могло бы и не быть. И его самого тоже. В седьмом классе он жил в интернате в городе Курильск на острове Итуруп Курильской гряды. В поселке, где он жил с родителями, была только начальная школа. Была в то время у пацанов мода ходить в походы. Мест, представляющих интерес для мальчишек, на острове было достаточно. То кита на берег выбросит, то морского льва, то где-то на сопках растет виноград, или после шторма выбросило на песчаный океанский берег различное японское барахло. Полиэтиле новые бутылки из-под воды и напитков, для них они в то время были экзотикой. Рисовые палочки, они-то особенно нравились, как настоящие школьные указки, рыбацкие поплавки стеклянные и разноцветные. Одного этого хватало, чтобы поднять эту готовую на всяческие проделки публику.

Сейчас трудно вспомнить, зачем они все-таки собрались в поход. У каждого за спиной рюкзак, в нем пара банок сгущенки. Островная жизнь была построена на пайках, которые получали военные, а она – их непременный атрибут. Буханка хлеба, котелок для супа, вода. Такой рюкзак для тринадцатилетнего пацана был до вольно внушительным, но не слишком тяжелым. За этим при сборах следили. Идти предстояло километров десять туда и к вечеру столько же обратно.

Дорога вдоль берега то широкая, то узкая. Море, отступив при отливе, оставляет широкие песчаные полосы, которые дальше переходят в камни, между которыми сохраняется вода, а дальше само Охотское море. Полоски песчаные то шире, то уже, то совсем только камни. В некоторых местах вода подступала к скалам даже при отливе. Это самые опасные для моряков и пограничников места. В кирзовых сапогах – обуви мальчишек – нельзя было пройти.

Тропа, по которой решили обойти эту воду, поднималась на скалу и спускалась вниз по ней до того места, где снова начиналась песчаная отмель. Ребята стали подниматься на скалу сначала легко, тропинка отчетливо проступала и шла наверх. Поднявшись метров на пятьдесят, она извилистым путем начала спускаться вниз и стала сужаться. Через несколько шагов стала почти незаметной. Альберт вплотную прижался к скале, держась двумя руками за выступающие и иногда вырывающиеся из скалы камни, ногами стал слабо нащупывать следующий камень для упора. Он с трудом уперся ногой во что-то твердое и, повернув голову, посмотрел вниз. Полукольцом из камней и пены далеко от него внизу обозначился край бухты с мелкой у берега водой. Вода с высоты казалась удивительно голу бой, было хорошо видно дно, он даже разглядел водоросли около камней.