Книга Кукла на качелях. (Сборник рассказов) - Яна Дубинянская

Тут, в кино, одной бутылкой явно не обошлось!..

В общем, я понимала, что пора делать ноги. Но очень уж любопытно было поглядеть на Твердолобого по обкурке.

Он как раз показался вдалеке, в проходе между рядами, – шапочка на затылке, галстук на боку. Умереть – не встать! И даже стало его жалко: еще не дойдет до дому, бедняжка, под машину выскочит или что-нибудь такое, по обкурке же запросто. Андрей из девятой общаги, где кибернетики живут, в феврале так и замерз в парке на лавочке. Тоже к Вовчику ходил…

Твердолобый в проходе озирался вокруг безумными глазами – надо же, и очки куда-то заныкал! Я, так и быть, решила его окликнуть:

– Василий Ильич! Вы не меня ищете?

Когда он, пробравшись сквозь толпящийся народ, подбежал и схватил меня за руку, квадратная оправа уже торчала у него на носу, а галстук болтался довольно ровно. И выражался Твердолобый более-менее, слова почти не растягивал. Так что это, похоже, был не драп, а какая-то штука полегче.

– Куда вы пропали?! Святой человек не станет ждать! Идемте, и сотрите же, наконец, эту вульгарную помаду!

А вот это фигушки! Чтоб я ходила по городу со стертой помадой?!.. Перебьется твердолобовский святой.

Тут до меня дошло, что мы идем к тому самому колдуну, который махал на сцене руками и что-то болтал про космос, а когда все позакрывали глаза, отходил побазарить со своей барышней – худенькой, в черном платье, как у монашки. Колдуна я как следует не разглядела: зрение у меня так себе, очки носить облом, а линзы дорогие… Так что посмотреть на него вблизи было бы интересно.

Мы с Твердолобым поднялись за кулисы, где уже собралась порядочная толпень: в том числе и старушки, и мамаши с маленькими детьми, и даже один дяденька в инвалидной коляске. Я прикинула: если колдун тратит на прием каждого по десять минут, нам здесь кантоваться часа три. Сразу как-то расхотелось на него смотреть…

Но оказалось, что очередь не живая, а вроде как по записи: барышня в черном выглядывала из-за двери и называла фамилии. И Твердолобого она вызвала уже минут через пять. Никого пропускать вперед он, понятно, не стал.

В комнате, куда мы вошли, ничего колдовского и в помине не было. Обычная подсобка, какие есть в любой конторе. В кинотеатре она, правда, оказалась не совсем такая, как везде. На обшарпанных дощатых полках лежали круглые коробки от фильмов, затянутые паутиной. Одна стена залеплена выцветшими фотками, – наверное, актеров, – но я никого не узнала. Еще был шкаф со старыми толстенными скоросшивателями, а больше ничего.

Колдун сидел на низкой потертой кушетке, расставив колени, – вышитый подол рубахи провисал между ними наподобие гамака. Из-под подола торчали голые волосатые икры, а на ногах у святого были домашние тапочки, один из которых просил каши. Я всегда сначала смотрю мужикам на ноги, а потом уже на все остальное. Но тут вообще было не на что смотреть. Тощий, мелкий, заросший, и мыться можно бы почаще!..

– С чем пришел, раб Василий? – спросил колдун, сводя на переносице лохматые брови. – Головная болезнь одолела?

Я взглянула на Твердолобого: он пялился на святого с таким восхищением, словно тот без шпаргалки оттарабанил все формулы по прикладной математике. Что правда, то правда: препод у нас явно больной на голову.

– Одолела, Кузьмич, – запричитал он совершенно не своим, тонким голоском. – И мне кажется, это не просто боль. Только что окончилась сессия… Студенты неспособны выучить простейшие вещи, а вместо этого объединяют против преподователя, то есть меня, свои астралы, и… Как ты считаешь, Кузьмич, такое возможно?

– Все возможно под луной, – с готовностью отозвался Кузьмич. – В происках темных сущностей корень болезни твоей.

На твердолобовской физиономии обожание смешалось с детской обидой и неуверенностью.

– Но что мне делать? – робко проговорил он. – Уходить из университета? Их ведь все больше с каждым годом. Плюс контрактники, а они вообще… Я пытаюсь устанавливать духовную защиту, как ты учил, но сил не хватает… так много драгоценной энергии уходит на бессмысленную борьбу… Кузьмич?!!

Я старалась запомнить каждое слово из их базара и заранее представляла себе, как буду пересказывать его в лицах вечером в общаге. «Объединяют астралы… драгоценная энергия»… Супер!

– Не бойся их, – примирительно прогудел колдун. – Что их слабые темные потуги? Просветленный человеческий разум сильнее. Я дам тебе святой оберег, – он совершенно развратно стрельнул сальными глазками в мою сторону. И даже подмигнул.

А я как раз начала задумываться о своей роли в этом балагане. Действительно, чего ради Твердолобому понадобилось меня сюда приводить?

И вдруг почувствовала чьи-то холодные руки на шее – и чуть было не заорала. Но оказалось, это всего лишь барышня в черном – ну вот, похоже, ей колдун и подмигивал. Она повесила мне на шею какой-то кулончик на цепочке. Я тут же взяла его в руки – не стоять же столбом, как последняя идиотка! – и рассмотрела: ничего, красиво. Изогнутая черная змейка в янтаре.

– Оберег оградит тебя от чужих астралов, увеличит троекратно духовную защиту твою, исцелит болезнь головную… Ежели переутомляться не будешь и вина пить неумеренно, – скороговоркой подстраховался хитрый Кузьмич. Я усмехнулась.

А вообще, не поняла юмора: обращался он к Твердолобому, так какого черта было вешать цацку на меня?

– Не буду, – серьезно пообещал Вась-Ильич. – Я в отпуску с сегодняшнего дня. Завтра еду к матери, в Крым. Там свежий воздух, море, подводная охота, это очень успокаивает… Вот только энергия, накопленная сегодня… как бы она не иссякла за месяц… А, Кузьмич?

– Оберег не даст, – заверил колдун. – Отроковицу, чай, с собой берешь?

Он снова подмигнул – на этот раз точно мне.

– Как зовут тебя, раба?

– Лиза, – не стала скрывать я, хотя насчет «рабы» стоило бы высказаться. Глазки колдуна заблестели сильнее, и я даже пожалела, что не стерла помаду. Назло этому козлу.

– Да, кстати, – заторопился Твердолобый, – мне нужен твой совет, Кузьмич. Я действительно хочу взять с собой эту… Лизу, чтобы она помогала моей матери по хозяйству…

По ухмылке в бороде Кузьмича было видно, что он не верит ни единому слову.

– … но я не уверен, насколько эта девушка подходит… Пожалуйста, посмотри ее карму, ауру, астральные тела…

Колдун вздохнул и поднялся со скрипнувшей кушетки. Он глядел прямо мне в глаза, вскинув бороденку. И как именно, спрашивается, он собирается проверять… тела?

Мое единственное тело под колдуновским взглядом начало покрываться пупырышками. Конечно, если этот недомерок вздумает меня щупать, я сумею с ним справиться, заеду как следует в одно место под хламидой… А вдруг черная барышня ему поможет?.. и сам Твердолобый?!.. Все втроем – как-то слишком. К тому же у него есть какая-то гадость вроде драпа… Какого черта я впуталась во все это?!!!