Книга Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик

В глубине ущелий виднелись стройные кипарисы, призрачными тенями темнели разлапистые лавры. От них веяло холодом и острым запахом. Там, в ущельях, отрывисто тявкали голодные гиены и тревожно кричали ночные птицы.

Арсен внимательно всматривался в чужую ночь. Горы стояли настороженные, молчаливые. В этой тишине звонко отзывался эхом топот конских копыт да позади слышалось тяжелое дыхание Яцька. Хлопец не отставал от Арсена ни на шаг. Перед походом его вооружили луком с десятком стрел в кожаном сагайдаке, а также кривым турецким кинжалом, и он теперь чувствовал себя настоящим воином.

В Аксу прибыли в полночь. Там их встретил Исмет, которого Бекир оставил наблюдать за замком. Повсюду было тихо. Замок спал: Гамид не ожидал нападения. Только в узкой амбразуре восточной башни мерцал одинокий желтый огонек.

Мустафа разделил людей на три части. Арсен и Яцько попали в отряд Бекира, на который возлагалось самое важное задание – незаметно проникнуть в замок и открыть ворота.

Бекир отдал короткий приказ, и все двинулись за ним, залегли на дне рва, напротив восточной башни. В свете луны зубчатые стены замка походили на гребенчатую спину гигантского ящера.

Через час, показавшийся повстанцам вечностью, между зубцами стены промелькнула закутанная в черное покрывало женская фигура, по стене скользнула веревочная лестница.

– Пора, – прошептал Бекир и полез вверх.

За ним поднялся Арсен. Один за другим к ним присоединились остальные. Последним влез Исмет. Вытянув лестницу, он осторожно опустил ее во двор. Там было темно, как в колодце. Только в сторожке тускло мигала свеча.

– Я полезу первым, – сказал Арсен. – Я знаю, как открыть ворота.

Он осторожно начал спускаться во двор: как огромная черная птица, тихо покачивался на колеблющейся лестнице, опускаясь все ниже и ниже.

Заглянув с лестницы в окно башни, увидел трех сторожей, которые при свете восковой свечи играли в деньги. Вопреки приказу хозяина, они оставили свои посты в башнях и коротали ночь за более приятным занятием. На столе лежали кучки серебряных акче[69]. Сизая копоть от свечи поднималась к потолку.

Арсен усмехнулся, представив, как вытянутся их лица, когда через минуту он откроет ворота и в замок ворвутся повстанцы. Но в это самое время где-то во внутренних комнатах второго этажа раздался отчаянный вопль женщины. Он сразу же затих, оборвавшись на самой высокой ноте, но все же успел поднять тревогу.

Охранники, услыхав крик, вскочили из-за стола и бросились к оружию. Кто-то из них опрокинул свечу – стало темно. Послышалась ругань. Хлопнули двери.

Арсен спрыгнул вниз. Затрещали кусты, затарахтела какая-то пустая бочка, неизвестно зачем поставленная в углу.

Теперь – быстрее к башне. Здесь на него налетел перепуганный часовой. Но увидев блеск сабли, бросился в противоположную сторону, однако Арсен успел подставить ему ногу, и тот рухнул на землю.

Где-то вверху вспыхнул факел, загалдели встревоженные голоса. Заплакали женщины, завизжали дети.

Не ожидая товарищей, Звенигора вихрем помчался к воротам. Эфесом сабли выбил тяжелый железный клин. Под натиском повстанцев, напиравших снаружи, ворота распахнулись настежь, и темная грозная толпа с ревом хлынула во двор замка.

Из селямлика и с верхней галереи гарема прогремело несколько выстрелов. Запылали факелы, освещая мрачный двор, подобный растревоженному муравейнику.

Выбежала наружная стража Гамида. Завязался рукопашный бой. Арсен вместе со всеми куда-то бежал, кого-то рубил саблей, яростно кричал. Когда принявшие первый натиск стражники пали и повстанцы начали штурмовать двери дома, с галереи и окон на головы им посыпались металлические подсвечники, стеклянные вазы и глиняные горшки, ковры и перины, тяжелые дубовые скамьи и посуда.

– Закрывайте двери! Заставляйте их шкафами! – слышался сверху голос Гамида. – Мы перестреляем эту нечисть из пистолетов!

– А, ты здесь, бешеный шакал! – вскричал Мустафа Чернобородый. – Клянусь Аллахом, настал твой смертный час! Выходи сюда, презренный трус, на честный поединок! Я отомщу тебе за свою семью, которую ты пустил по миру, пока я защищал нашего падишаха от неверных! За мою землю, захваченную тобой хитростью и обманом! За оскорбление наших дочерей и сестер!.. Молчишь? Боишься? Ты знаешь, подлый, что пощады тебе не будет, и трясешься за свою паскудную жизнь! Трясись! Скоро мы доберемся до тебя!.. Эй, друзья, давайте сюда огня – выкурим лисицу из норы!

– Подожди, Мустафа! – крикнул Бекир. – Там моя дочка Ираз! Не надо поджигать! Мы и так возьмем Гамида и его псов! Исмет, Арсен! Друзья! Несите сюда бревно – вышибем дверь! Захватим Гамида живьем!

Возбужденная толпа с криками и свистом ударила крепким бревном в дубовые двери раз, второй… Затрещало дерево. Дрогнули каменные стены. В черный проем, откуда блеснуло пламя выстрела, ринулись повстанцы…

Арсен ворвался внутрь одним из первых, позади него с факелом в руке бежал Яцько. Паренек ни на шаг не отставал от своего старшего друга. Бой, как игра, захватил его: лицо раскраснелось, юные глаза блестели. Настоящий тебе воин!

В кровавых отсветах факелов на мрачных переходах селямлика они сразу узнали Гамид-бея, который выбежал из боковой комнаты и, увидев повстанцев, шмыгнул куда-то в сторону.

– Стой! Стой! – закричал казак и выстрелил из пистолета.

Но пуля, видно, прошла мимо, ибо дородная фигура спахии исчезла в темноте. Навстречу Арсену выскочили охранники Гамида – Осман и Кемаль. Узнав невольника, они с ревом кинулись на него, извергая страшные проклятия.

На просторе они, конечно, имели бы преимущество, но здесь, в тесном помещении, освещенном только факелом Яцька, мешали друг другу, и Арсен теснил их к площадке, соединявшей селямлик с гаремом.

На площадке вдруг стало свободнее. Осман, более хитрый и находчивый, оставил Кемаля драться с запорожцем один на один, а сам в темноте обежал колонну, чтобы напасть на казака сзади.

– Арсен! – воскликнул Яцько, заметив врага.

Но в пылу боя казак его не услышал; отбив выпад Кемаля, он пронзил ему грудь клинком.

Тогда, пренебрегая смертельной опасностью, Яцько кинулся наперерез Осману и, когда тот уже замахнулся на Звенигору, ткнул ему в лицо горящий факел.

Душераздирающий вопль перекрыл шум и грохот боя. Осман выпустил саблю и, отшатнувшись, схватился руками за лицо. С головы слетел каук. Как молния сверкнула сабля Арсена и опустилась на бритое темя врага.

Осман тяжело осел и с глухим грохотом покатился вниз по деревянным ступеням.

– Спасибо, братик, – обнял Арсен паренька. – Молодец! Из тебя выйдет настоящий воин. Бери Османову саблю – она твоя по праву!

Яцько схватил саблю. Окрыленный похвалой, он словно подрос и готов был броситься за другом куда угодно, хоть в самое пекло.