Книга Весна для репортера - Максим Замшев

– Нет уж. Я тебя не оставлю одну.

– Ты такой славный. – Ее рука все еще придерживала мою. – Рада, что ты успокоился и понял меня.

Как жалко, что у нее зазвонил телефон и ей пришлось лезть за ним в сумочку! Я из деликатности старался не прислушиваться к ее разговору. Отвернулся и рассматривал сидящих в зале людей. Все веселились. Похоже, Нина разговаривала с мамой. Когда закончила, я спросил:

– Все в порядке?

– Да. Маме сегодня лучше. Впервые за долгое время. И это очень здорово! Предлагаю заказать еще по бокалу, и надо, наверное, заранее вызвать такси? А то тут движение сейчас непредсказуемое после всех событий.

Официантка прошмыгнула мимо нашего столика как нельзя кстати. Я остановил ее, попросил принести по бокалу вина и вызвать машину на половину девятого. Она изобразила на лице выражение перманентной готовности услужить.

– Слушай, а мой друг Макаров там тоже будет, на пресс-конференции?

– Надеюсь, что нет. У него сегодня, кажется, концерт.

– Концерт. Никак в поддержку новых киевских властей?

– Что-то в этом роде. – Она сделала паузу, словно раздумывая, продолжать или нет. – Если бы ты знал, как он меня достал!

– Вчера?

– Если бы только вчера!

– Вы давно знакомы? Ты не рассказывала об этом.

– Я тебе еще много о чем не рассказывала…

– Ну, так и что Макаров? – Я приготовился выслушать историю, которая наверняка мне не понравится.

– Я познакомилась с ним несколько лет назад на одной вечеринке, которую устраивал мой муж у нас дома. Он же продюсер музыкального вещания, поэтому время от времени он собирал всех этих звезд, а я должна была играть роль гостеприимной хозяйки и верной жены. Макаров тогда пришел к нам в первый раз, и я сдуру, из вежливости, сказала ему, что каждый день слушаю его песни и они мне очень нравятся. Он впал в такой восторг, что стал целовать мне руки без остановки. Я еле вырвалась. А когда вышла на террасу подышать воздухом, он увязался за мной, стал бормотать, что давно влюблен в меня, что не пропускает ни одной моей передачи, что все его последние песни посвящены мне. Рыдал в голос, умолял поцеловать его. Я была в шоке, не знала, как вести себя, насилу угомонила его тогда. От мужа я, понятно, все это утаила. Однако мои надежды на то, что Макаров протрезвеет и все забудет, не оправдались. Он все время искал со мной встречи. Где-то раздобыл мой номер мобильного и забрасывал меня эсэмэсками. Наконец я решилась. Пригласила его на кофе и весьма резко с ним поговорила, объяснив, что он ведет себя совершенно недопустимо, и если он не прекратит свои домогательства, мне придется сообщить в полицию. Он вроде бы понял. Или сделал вид. По крайней мере, он оставил меня в покое. К сожалению, меня не поставили в известность, что Хороводский пригласил в Киев также и его. Знала бы – ни за что бы не поехала. Здесь все началось заново. Ты это вчера наблюдал. Я согласилась с ним поужинать, предполагая, что рецидива не будет. Как видишь, я ошиблась.

– Савкина ты специально вытащила на ужин, чтобы не оставаться с Макаровым наедине?

– Можно и так сказать. Рудольф просил, чтобы я пообщалась с ним перед эфиром, и я позвала его в ресторан, пообещав, что будет Макаров. Он, понятно, очень обрадовался возможности поужинать с главным антипутинцем страны. Но тут ты вмешался. – Она добродушно поморщилась. – И правильно сделал.

Нам принесли вино.

– А что было вчера после того, как вы ушли?

– Цирк. В лифте он орал, что найдет тебя и убьет, а через секунду стал причитать, что ты хороший парень и надо срочно перед тобой извиняться.

– Ты отговорила его?

– Нет. Но когда мы вернулись в зал, тебя уже не было.

– Ты поэтому мне звонила? Выполняла его просьбу? – протянул я разочарованно.

– Ты думаешь, он просил меня пригласить тебя на ужин? Без него? – Она властно посмотрела мне прямо в глаза.

Я наблюдал, как ее пальцы держат ножку бокала, и поневоле начинал завидовать стеклу, ощущавшему сейчас ее горячее прикосновение.

– Не жалеешь, что согласился?

– Нет. – Ей удается ставить меня в неловкое положение. Я ловлю от этого своеобразный кайф.

Музыка ударила по барабанным перепонкам так внезапно, что я вздрогнул. Музыканты начали свое выступление с оживленной джазовой композиции. Грудной и страстный голос певицы как нельзя более подходил к тому, что зарождалось между нами.

– Любишь джаз? – Нина сказала это громко, чтоб перекричать музыкальный шум.

– Да.

– Я тоже. Хотя наши в нем не разбираются. Лучше черных музыкантов в джазе никого нет. Они живут им, понимаешь?! – Она почти кричала.

Следующие несколько минут мы молчали, глядя друг на друга. Я потянулся к ней, завладел ее рукой и не отпускал.

Быстрая композиция сменилась медленной.

Во время танца мы не произнесли ни слова, вслушиваясь в музыку. Она танцевала очень раскованно, отвечая и подхватывая каждое мое движение, доверяя мне и чувствуя меня. Вчерашний танец вспоминался мне упоительным, но сегодняшний не шел с ним ни в какое сравнение. Откуда такое между людьми, почти незнакомыми? Или я все сочиняю и просто потерял голову? Да бог с ней, с моей головой. Может, она передумает идти к Хороводскому? Я мог сейчас прошептать ей на ухо кучу нежных слов, но не делал этого. Что-нибудь затертое типа «ты мне нравишься» или «ты прекрасна» прозвучало бы сейчас до боли фальшиво и все бы разрушило. Припоминая ее рассказ о первой встрече с Макаровым, я заметил, что о муже она упомянула как о необходимом предмете интерьера, не более. Специально для меня?

Когда музыка закончилась, мы еще немного постояли, легко обнявшись. Потом она оторвалась от меня.

– Ну что, наше такси уже прибыло?

– Вот-вот прибудет, – заверил я ее.

– Боже, тебе же еще не приносили горячее? Что ж они так долго? – Она обеспокоенно поглядывала по сторонам, отыскивая официантку. – Девушка, нам пора идти. А вы еще мясо моему другу не принесли.

У официантки испуганно забегали глаза, она силилась найти оправдание такой задержке, но я избавил ее от этого:

– Не стоит хлопот! Я не голоден! – И потом официантке: – Посчитайте, пожалуйста.

– Я мясо тогда считать не буду?

– Как вам угодно.

* * *

Нас вез таксист картинной внешности. Выпученные свирепые глаза, закрученные усы, хриплый прокуренный голос, впалые небритые щеки, массивный нос и довольно узкий лоб. Нина затеяла с ним разговор на украинском. И, насколько я мог разобрать, они обсуждали, как проехать к «Хайятту» побыстрее. Во мнениях на сей счет собеседники, судя по всему, не сходились, но уступать никто не хотел. Наконец водитель чертыхнулся и замолчал.

Около отеля толпилось много народу. Недавно выпущенного на свободу Хороводского так жаждала лицезреть новая украинская элита, будто он Мессия и сейчас явит миру откровение. Около входа дежурили бравые охранники, пуская внутрь только по специальным пропускам.