Книга Последняя спецоперация "Нормана" - Михаил Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гриша».
«Сов. секретно
Грише. Радиостанция “Пена”. 3.9.42 г.
Черного отправил к Грише напрасно. Он имеет специальную задачу по вербовке людей, работающих на различных важных объектах: заводах, электростанциях, железнодорожных станциях, портах на Припяти, складах, столовых и т. д., с целью разведки и организации там диверсий.
Невыполнение этой задачи будет расцениваться как невыполнение приказа со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Черному обязательно завербовать и посадить агентов из числа работающих на железнодорожных станциях Пинск, Лунинец, Житковичи, Барановичи. Одновременно выяснить работающие предприятия в Барановичах.
Николай».
«Сов. секретно
Москва. Центр. Радиостанция “Пена”. 6.9.42 г.
Уважаемый товарищ начальник, совершенно не понимаю, за что Вы меня ругаете. Ваш приказ о задачах Черному знаю. Создал для него все условия, дал нужных людей, связь, по мере возможности, и сам занимаюсь этими делами.
Черный сделал кое-что здесь и заявил, что он считает необходимым для реализации данной задачи пойти в район Барановичей, где находится Бринский.
Я запретил Черному пустить под откос поезд, хотя он и просил меня об этом.
Гриша».
«Сов. секретно
Черному. Радиостанция “Пена”. 20.9.42 г.
Сообщите, где, на каких объектах посажены люди. Называйте только район, предприятие или объект, а также оперативную кличку. Фамилию сообщать не надо.
Николай».
Дорога в бригаду Антона Бринского была долгой и тяжкой. Партизаны обходили деревни далеко стороной. Порою, казалось, этому пути нет конца — под ногами бесконечные болота, кочки, мхи.
На четвертый день пути они вышли к деревне Борки. Позади остались железная и шоссейные дороги Барановичи — Лунинец. Теперь до родной базы, как сказал Гончарук, рукой подать — километров шестьдесят.
Сделав привал, отдохнув, партизаны вновь двинулись в дорогу. А когда под ногами Черный почувствовал скользкие кладки, понял: пришли.
Первым делом оценил подходы к базе. Как и у Линькова, здесь все было сделано толково, по уму. Партизаны располагались на островке в глубине болот.
Пройдет немного времени, и жизнь сама докажет трезвый расчет и умение в выборе месторасположения базы. Неожиданно нагрянут каратели. Однако партизанам удастся скрыться. Но это будет потом.
А пока группа Гончарука вышла к родному отряду. Черному предстояло познакомиться с майором Бринским, которого он знал только по радиограммам.
Вот как этот момент описывает в книге «Боевые спутники мои» сам Антон Бринский.
«В пасмурный… день ждали мы возвращения с базы группы капитана Гончарука. После обеда я вышел на восточную опушку лесного острова, на котором был расположен партизанский лагерь. Часовой (с вышки наблюдательного пункта далеко видно) доложил, что по лесной дороге движется большая группа партизан во главе с Гончаруком. Вскоре они показались на нашей тропке. Шли медленно, тяжело нагруженные. Это нас обрадовало. Значит, несут нам подарки с Большой земли.
Среди знакомых фигур наших бойцов мы сразу заметили несколько новичков, одетых в одинаковые черно-синие куртки десантников. Один из них шагал рядом с Гончаруком. Когда подошел Гончарук, доложил о выполнении задания: взрывчатку принесли, никаких происшествий в пути не было. И, отступив на полшага, вполоборота к своему спутнику, представил его:
— С нами прибыл товарищ Черный, заместитель Бати.
Он и на самом деле был черным — молодой, хорошо сложенный брюнет с правильными чертами смуглого лица и густыми бровями. И новая десантка с цигейковым воротником, и добротные сапоги — все в нем было хорошо пригнано, ладно сидело.
Здороваясь, он представился четко, по-военному:
— Капитан Черный.
— Майор Бринский, — ответил я, пожимая его руку…
Возвращение связных с Центральной базы всегда было для нас радостным событием, а теперь особенно: прилетел человек из Москвы, привез радиостанцию, свежие газеты, а главное, сам он расскажет, что делается за линией фронта, как живут наши советские люди.
В тот же день вечером Черный провел беседу с партизанами о положении на Большой земле и на фронтах. Казалось, конца не будет вопросам.
Иван Николаевич никому не мешал, “не строил из себя представителя Центра”, а как-то незаметно, весело и просто вошел в наш круг. Партизаны полюбили его…»
Когда Черный познакомился с отрядом Бринского, он понял — по вопросам разведки положение точно такое же, как у Линькова месяц назад. Подрывники работали хорошо, а вот разведчиков в отряде не было. Ну что ж, следовало и здесь разворачивать эту важную работу.
Черный подобрал группу способных партизан и начал их подготовку. Открыл, как шутил Бринский, «лесную разведшколу». Учениками школы стали партизаны Караваев, Новиков, Шелест, Семенюков, Голумбиевский, Белорусс, Хрищанович.
Пока партизаны осваивали нелегкую науку разведки, Черный внимательно изучал обстановку. А она была такова. В этих районах действовало несколько партизанских отрядов — имени Щорса, имени Чапаева, «Советская Беларусь», отряд Картухина. В меру своих сил и возможностей они боролись с немцами, но делали это, как умели. Перспективы дальнейшей работы были для них неясны. В рядах партизан крепко утвердилось мнение, что надо идти на восток, на соединение с Красной армией. В худшем случае они согласны были партизанить в прифронтовой полосе. Считали, что борьба в глубоком тылу, без связи с Москвой, со слабым вооружением не даст никакого эффекта.
Однако и Черный, и Бринский хорошо понимали ошибочность этих взглядов. Ведь движение на восток приведет к неоправданным жертвам и потере времени.
И тогда они решили побывать в отрядах и побеседовать с людьми, переубедить их. Словом, душа болела за эти «бесхозные» партизанские отряды.
В Центр Черный послал телеграмму следующего содержания: «В районе озера Выгоневское имеются три партизанских отряда, насчитывающие 800 человек. Эти отряды не имеют ни с кем связи, нуждаются в помощи и руководстве. Они взорвали 9 воинских эшелонов, портят железнодорожное полотно.
В Витебском районе немцы сожгли все деревни, угнали часть населения, остальные бродят по лесам, возможности для развертывания движения большие. Прошу указаний».
И он получил указание. На радиостанцию «Слива» пришла рассерженная радиограмма из Москвы.
«Вам поставлены задачи насаждения стационарной диверсионной сети из лиц, работающих на объектах, — негодовал Патрахальцев. — Пока мне ничего не известно, как вы выполняете этот приказ.
