Книга Бункер. Смена - Хью Хауи

Когда «хонда» взобралась на холм, Мик обернулся.

— Когда сюда приедет Элен? — крикнул он.

Дональд подался вперед. Ему нравился прохладный октябрьский утренний воздух. Он напоминал ему Саванну в это время года, холодок рассвета на пляже. Он как раз думал об Элен, когда Мик про нее спросил.

— Завтра, — крикнул он в ответ. — Она будет в автобусе с делегатами из Саванны.

Они поднялись на вершину холма, Мик прибавил газу и поехал по линии хребта. Навстречу им ползли нагруженные вездеходы. Гребни холмов образовывали замкнутый лабиринт дорог высоко над чашами хранилищ.

Глядя вперед, Дональд рассматривал танец вездеходов, ползущих по маршрутам. И представил, как когда-нибудь по ровным дорогам на вершинах этих холмов будут с рычанием ползти грузовики с опасными отходами и символами радиационной опасности на бортах.

И все же, глядя на флаги, развевающиеся над делегацией Флориды, с одной стороны, и сцену Джорджии — с другой, и отмечая, как склоны углублений позволяют собрать рекордную толпу и обеспечить каждому идеальный обзор, Дональд не мог отделаться от мысли, что все эти удобные случайности имеют под собой некий более масштабный замысел. Создавалось впечатление, что все здесь с самого начала планировалось не только для национального съезда 2052 года и было построено еще для чего-то другого.

Над сценой Южной Каролины лениво развевался большой синий флаг с белым деревом и полумесяцем. Мик припарковал вездеход среди множества таких же, окружавших большую гостевую палатку.

Следуя за Миком через стоянку, Дональд увидел, что они направляются к палатке поменьше, поглощающей непрерывный поток машин.

— И что у нас сейчас за поручение? — спросил он.

Впрочем, ответ его не очень интересовал. В последние дни они здесь занимались всем понемногу: доставляли мешки со льдом в штабы различных штатов, встречались с сенаторами и конгрессменами, выясняя, не нужно ли им что-нибудь, проверяли, чтобы всех добровольцев и делегатов удобно разместили по трейлерам. Короче, выполняли все, что им поручал сенатор.

— Да так, просто небольшая экскурсия, — таинственно ответил Мик.

Он пригласил Дональда в небольшую палатку, где цепочка работников таскала грузы в одном направлении, а вторая цепочка возвращалась уже с пустыми руками.

Палатку заливал свет прожекторов, поверхность была утоптана множеством ног, трава превратилась в плоский ковер. Куда-то глубоко под землю вела бетонная рампа, по ней поднимались работники с бейджиками добровольцев. Мик стал в цепочку тех, кто направлялся вниз.

Дональд понял, куда они идут. Он узнал рампу и торопливо подошел к Мику.

— Это одно из хранилищ топливных элементов. — Он не мог скрыть возбуждение в голосе и даже не пытался. Ему не терпелось увидеть, что спроектировали другие, — на бумаге или своими глазами. Он знал лишь о проекте своего бункера, а остальная часть комплекса до сих пор была для него окутана тайной. — И нам туда можно просто войти?

Вместо ответа Мик зашагал вниз по рампе, смешавшись с носильщиками.

— Помню, я как-то умолял разрешить мне экскурсию, — процедил Дональд, — но Турман принялся нести всякую чушь о национальной безопасности…

Мик рассмеялся. На середине рампы крыша палатки казалась уходящей в темноту, а бетонные стены, сужаясь воронкой, направляли работников к распахнутым стальным дверям.

— Ты не увидишь, что внутри других хранилищ, — сказал Мик.

Подтолкнув Дональда в спину, он направил его в стандартную промышленную и потому знакомую входную камеру. Здесь поток носильщиков замедлялся — люди по очереди шли туда и обратно через небольшой люк впереди. У Дональда возникло ощущение, что ему дурили голову.

— Погоди. — Дональд кое-что разглядел через люк. — Какого черта? Это же мой дизайн.

Они медленно продвигались вперед. Мик посторонился, пропуская выходящих. Он держал руку на плече Дональда, направляя его.

— Что мы здесь делаем? — спросил Дональд.

Он мог поклясться, что по его проекту построен бункер в «чаше», отведенной для штата Теннесси. Но опять-таки за последние недели они внесли столько мелких изменений… Возможно, у него в голове что-то перепуталось.

— Анна сказала, что ты сбежал и пропустил экскурсию по всему комплексу.

— Чушь. — Дональд шагнул сквозь овальный люк. Он узнал на нем каждую заклепку. — С чего это ей в голову взбрело? Я там был. Я разрезал ленточку на открытии, черт побери!

Мик подтолкнул его в спину.

— Иди. Ты задерживаешь очередь.

— Не хочу туда идти. — Он махнул выходящим, пропуская их. Работники за спиной Мика топтались на месте с тяжелыми контейнерами в руках. — Я тогда видел первый этаж. Этого оказалось достаточно.

Мик ухватил его за шею, а другой рукой — за запястье. Когда ему наклонили голову, Дональд был вынужден шагнуть вперед, чтобы не упасть. Он попытался взяться за ручку внутренней двери, но Мик удержал его запястье.

— Я хочу, чтобы ты увидел, что ты построил, — сказал он.

Дональд прошел и оказался в комнате охраны. Они шагнули в сторону, пропуская носильщиков, которых только что задерживали.

— Я смотрел на эту проклятую конструкцию каждый день три года подряд, — заявил Дональд.

Он похлопал по карману, нащупывая таблетки. Не пора ли уже принять очередную? Он не сказал Мику, что заставлял себя представлять создаваемое здание стоящим над землей все время, пока над ним работал, — скорее как небоскреб, чем как похороненный в земле ствол. Но он ни за что не признался бы в этом другу. Не рассказал бы, какой ужас его охватил, когда над головой оказались всего десять метров грунта и бетона. Он очень сомневался, что Анна использовала слово «сбежал», но он поступил именно так, когда перерезал ленточку. Пока сенатор показывал сановникам комплекс, Дональд поспешно выскочил на травку, где над головой не было ничего, кроме синего неба.

— Это охренительно важно, — сказал Мик и щелкнул пальцами перед лицом Дональда.

Мимо них шагали две цепочки работников. Неподалеку в небольшом помещении сидел человек с кистью и банкой краски. Он красил в серый цвет решетку из стальных прутьев. Позади техник подсоединял кабели к огромному настенному экрану. Дональд заметил, что далеко не все здесь сделано именно так, как было на его чертежах.

— Послушай меня, Донни. Я говорю серьезно. Сегодня последний день, когда мы можем так поговорить, понимаешь? И я хочу, чтобы ты увидел, что именно ты построил. — С лица Мика исчезла его постоянная и озорная улыбка, брови сошлись. Лицо стало грустным. — Так ты войдешь? Пожалуйста.

Глубоко вдохнув и подавляя желание выбежать на холмы, к свежему воздуху, подальше от давящей толпы, Дональд согласился. Его убедило выражение лица Мика: он как будто хотел сообщить Дональду, что скончался дорогой ему человек. Или рассказать нечто чрезвычайно серьезное.