Книга Моя единственная - Ширли Басби

— Полагаете, что вы поступили разумно, не так ли? — неожиданно услышала она за спиной голос Алисы Саммерфилд и резко повернулась.

Тонкие губы американки были плотно сжаты, в глазах светилась ненависть.

— Я сожалею, мадемуазель, — пролепетала Микаэла, — что невольно причинила вам боль, но…

— Сожалеете! — не дала ей договорить Алиса. — Я не нуждаюсь в вашем сожалении! — Она сжала кулачки. — Не знаю уж, какими хитростями вы вырвали у него обещание жениться, но можете мне поверить — жалеть надо вас, а не меня! — зло усмехнулась американка. — Он любит меня! Мы вот-вот должны были пожениться, но вы украли его у меня! — с горечью произнесла она, гневно сверкая глазами. — Это сейчас вы думаете, что победили. Однако очень скоро поймете, что значит быть женой человека, которого вынудили жениться на себе.

В голове Микаэлы шевельнулось неприятное подозрение. Неужели Хью рассказал этой девице о предшествующих помолвке обстоятельствах?

— Ас чего это вы взяли, мадемуазель, что его кто-то принуждал? — спросила она спокойно, хотя голос выдавал внутреннее напряжение.

Смущение, мелькнувшее в глазах Алисы еще до того, как она ответила, немного успокоило Микаэлу.

— Потому… Потому что он собирался жениться на мне, — упрямо пробормотала американка, презрительно взглянув на собеседницу. — Следовательно, вы могли заполучить его только с помощью какой-то уловки.

Микаэле стало окончательно ясно, что Хью ничего не рассказал Алисе. Появившаяся было неприязнь исчезла. На смену пришло другое чувство. Ей действительно стало больно за эту ни в чем не повинную, несчастную девушку. Она ведь уверена, что Хью ее любит, и ждала, что он женится на ней.

— Могу лишь еще раз выразить вам свое сожаление. Мне жаль, что вы так огорчены, но помочь ничем не могу.

Микаэла произнесла это искренне. Она сочувствовала Алисе, хоть та и пыталась обидеть ее. Впервые пришла мысль, что помолвка с Хью меняет не только ее жизнь. Алисе куда хуже сейчас.

Подчиняясь не столько голосу рассудка, сколько сердца, Микаэла сжала руку собеседницы и мягко сказала:

— Мне в самом деле жаль, что случившееся сегодня причинило вам боль. Но возможно, вам стоит лучше подумать о будущем. Вы молоды и красивы. Наверняка появится кто-то еще, кто сумеет тронуть ваше сердце.

— Мне не нужен никто другой! Только Хью! — воскликнула Алиса, вырывая руку.

Это был настоящий крик души.

— Ерунда! — резко сказала Микаэла, которую начал утомлять этот разговор. — Не стоит так переживать. Поверьте мне, мадемуазель, если бы это было в моей власти, я бы охотно вернула его вам!

Голубые глаза американки округлились.

— Вы хотите сказать, что он вам не нужен? Этого не может быть! Он так красив и к тому же очень богат.

Микаэла поняла, что язык опять подвел ее. Еще немного, и она сама раскроет неприятную тайну, которую ценой таких усилий удалось скрыть семье Дюпре.

— Конечно же, он нужен мне, — быстро сказала она. — Ведь вы дали совершенно справедливую оценку: он красив и богат.

Но смутных подозрений, возникших в душе Алисы, это не рассеяло.

— Мне известно, что он вас не любит… — зашептала она, пристально глядя в глаза собеседницы, — и вы, судя по всему, от него не без ума… — Она понимающе кивнула. — Вы выходите замуж из деловых соображений.

Произнесенные льстивым голосом слова настораживали еще больше. Желания обсуждать причины своего решения у Микаэлы не было. Да и ее отсутствие в зале уже могли заметить, — Вы вольны думать все что угодно, мадемуазель, — холодно произнесла она. — Не сочтите за грубость, но мне пора вернуться к гостям.

Микаэла повернулась и пошла в зал, не обращая внимания, идет ли следом Алиса или нет. Слова американки больно задели ее. То, что Хью ее не любит, она подозревала. Но одно дело — знать самой, иное — услышать это от другой женщины. Слова Алисы жгли как раскаленные иглы. Оглянувшись украдкой, она отметила, что американка тоже вошла в зал и, ослепительно улыбаясь, подошла к Хью. Микаэле это совсем не понравилось. Она даже ущипнула себя за руку и несколько раз тихо повторила, что не должна и не может ревновать.

Неизвестно, стала ли она ревновать, если бы услышала, о чем они говорили, скорее всего это ее бы удивило и даже ошеломило.

Кокетливо взглянув на Хью сквозь грани хрустального бокала, Алиса произнесла:

— Знаете, а она ведь не любит вас.

Хью небрежно усмехнулся. Первым его намерением было просто не обращать внимания на уколы уязвленной девушки. Но любопытство пересилило.

— И что же вам позволило сделать такой вывод? — спросил он безразличным тоном.

— Очень интересный разговор, который только что у нас с ней состоялся. Она мне сама сказала. Глаза Хью сузились.

— Она сама сказала это?

— Гм… Примерно это, а еще то, что ваша свадьба — не более чем сделка. Она была очень откровенна на этот счет, — Алиса многозначительно посмотрела на собеседника, прикидывая про себя силу удара. — Мадемуазель Дюпре выходит за вас потому, что вы единовластный распорядитель самого большого пакета акций “Галланд, Ланкастер и Дюпре”. Ваша свадьба — большая удача для ее семьи. — Она осуждающе улыбнулась. — Вы же знаете креолок. Они готовы на любые жертвы ради семьи. Жаль, что вы попались в этот капкан.

Хью отыскал взглядом стоящую в противоположном углу зала Микаэлу. Его невеста разговаривала с братом и весело улыбалась.

— А почему вы думаете, что я попался? — спокойно произнес он. — Вам не приходило в голову, что я по собственной воле и с радостью женюсь на Микаэле?

— Это несерьезно! А как же наши отношения? — спросила Алиса, слегка покраснев.

— О каких отношениях вы говорите? — спокойно уточнил Хью, не без усилия отводя взгляд от невесты.

— Ну… Я полагала, — стараясь справиться с волнением, прошептала девушка, — что ваше внимание дает мне право надеяться…

— Я был и остаюсь другом вашей семьи, — не дал ей завершить фразу Хью. — В Новом Орлеане вы оказались впервые. Я просто старался помочь вам, чем, мог.

Алиса несколько секунд молча смотрела ему в глаза.

— И это все, что заставляло вас так часто бывать в нашем доме? — произнесла она наконец дрогнувшим голосом.

— Это и еще, конечно, то, что я числю себя среди поклонников вашей красоты.

Губы Алисы дрогнули, однако она сумела взять себя в руки и уже через несколько секунд улыбнулась, а затем даже тихонько засмеялась.

— О, — воскликнула она, — я совсем забыла о мсье Д'Арами! Я же обещала ему следующий танец.

С этими словами она отошла от Хью с гордо поднятой головой, уверенная, что ей удалось посеять семена недоверия между Микаэлой и Хью.