Книга Мама на кушетке. Что нужно знать, обращаясь к психологу - Лилия Валиуллина

Я тогда была просто поражена совпадением событий. Позже, когда занялась психологией глубже, узнала, что Юнг подобное совпадение нескольких внешних событий считал отражением изначального творческого принципа, который проявляется при совпадении не только внешних событий, но и внутренних.

Мой опыт работы с клиентами тоже содержит массу примеров синхронистичности. Приведу пример из моей практики и опыта коллеги.

Два небоскреба

Моя коллега, с которой мы тогда принимали в одном кабинете, рассказала поразившую ее историю. Она ходила в одну семью заниматься репетиторством со школьником. В один из моментов младшая дочь-дошкольница хозяйки примерно пяти лет говорит своей маме: «Мама, а знаешь, я видела, что в Америке небоскребы упали». Мама отмахнулась: «А, опять выдумывает».

А дочь продолжает: «Ну, два таких, высоких-высоких. Они упали». Мама девочки сказала о том, что дочка часто рассказывает подобные необычные вещи, мама не понимала, то ли это сны, то ли проявление буйной фантазии ребенка.

Моя коллега с изумлением рассказывала об этом потому, что это событие было за день-два до той катастрофы с башнями-близнецами в Америке. Слушая ее, я вдруг вспоминаю, что одна моя клиентка недавно, тоже за два-три дня до событий в Америке, рассказывала «странный», по ее собственному определению, сон о двух невероятно высоких башнях из песка, которые по очереди рассыпаются.

Различные философские системы и религиозные учения говорят о единстве всего живого. О связи всего со всем тоже много где написано, это один из основных принципов многих духовных и целительских практик. Но когда люди говорят о своем подобном опыте таких переживаний, они рискуют иногда нарваться на «диагноз» – психиатры могут приписать им психотическое расстройство.

Замечено, что именно люди с нарушениями внутриутробного и раннего младенческого развития склонны к развитию психических нарушений. Видимо, они таким образом уходят в мир иллюзорной реальности в поисках необходимой и важной связи с собой, которая у них физически, через комфортное прикосновение или комфортную эмоциональную связь с окружением не состоялась или трагически прервалась.

В истории жизни многих гениальных людей есть внутриутробные травмы или травмы рождения. Но они, несмотря ни на что, смогли вернуть эту незримую связь и сохранить контакт и с физическим миром. Возможно, так сложилось потому, что рядом были те, кто сказал: «Все в порядке! Ты справишься!».

Можно вспомнить из современников Джона Нэша, который стал прототипом героя фильма «Игры разума». Ему поставили диагноз «шизофрения» в 30 лет, но он смог стать лауреатом Нобелевской премии по экономике в 66 лет! Что же ему помогло? Может быть, то, что его жена, несмотря на его тяжелую болезнь, нашла силы быть рядом с ним? Скорее всего, он мог удерживать эту хрупкую связь с физическим миром именно благодаря своей жене, для которой ее муж был не человеком с диагнозом, а прежде всего, просто человеком.

Но не у всех гениев судьба складывается так удачно.

Автор рассмотренных нами экспериментов с обезьянами Гарри Харлоу, к сожалению, закончил свою жизнь печально. После смерти своей жены он впал в депрессию, запил и даже не мог общаться с собственными детьми. Подобных историй много. Вспомним только две из самых известных – историю Сальвадора Дали и Ван Гога.

У Сальвадора Дали после смерти жены, видимо, тоже выполнявшей для него роль «мягкой мамы», появились кошмары и галлюцинации. Можно сказать, что после потери жены он остался наедине с «ужасным монстром» из его раннего опыта детской травмы. Без присутствия человека, дававшего ощущение комфорта и безопасности, призраки раннего травматического опыта ожили. Дали не создал впоследствии ни одной картины, превосходящей по ценности его предыдущие работы.

Роль такого стабильного объекта для Ван Гога, отрезавшего себе ухо в приступе кошмара, наверное, выполнял его младший брат Теодор. Огромную роль играла переписка братьев, которая длилась 18 лет.

Можно сказать, что даже самый травмированный человек может на какое-то время выйти из-под оков своего ужасного травматического опыта, если вдруг рядом появится кто-то или что-то, что даст ощущение безопасности и эмоционального комфорта.

Даже травма может не давать знать о себе, когда рядом есть такие «мягкие» люди. Но может появиться зависимость от таких отношений. И тогда их потеря может привести к непредсказуемым последствиям.

Даже самый травмированный человек может на какое-то время выйти из оков своего травматического опыта рядом с тем, с кем эмоционально комфортно. Но это могут быть зависимые отношения.

Приведенные истории жизни Гарри Харлоу, Сальвадора Дали, Ван Гога, а также и многих других гениев, закончивших свою жизнь печально, говорят о том, что «мягкая мама» снаружи может исчезнуть. Даже книг когда-то может не оказаться рядом. И тогда можно вновь оказаться наедине со своим внутренним кошмаром.

У многих современных людей существует нехватка стабильных эмоциональных отношений в детстве. Кто-то ищет «мягкую маму» в книгах, кто-то – в близких. Но очень важно научиться обретать источник «мягкой мамы» внутри себя. В этом как раз может и помочь психолог, психотерапевт, понимающий важность этого. Но это очень долгая, кропотливая и бережная работа.

«Мягкая мама» внутри – это способность сохранять связь с собой, с физическим миром, способность эту связь укреплять, способность создавать новые смыслы, которые помогают раскрыть свою природу и быть полезным другим людям.

«Мягкая мама» внутри – это способность создавать новые смыслы, которые помогают раскрыть себя и быть полезным другим людям.

Я узнала недавно, что Галилео Галилей был слеп последние четыре года своей жизни. Книга, которую он написал в эти годы, была настольной книгой Исаака Ньютона. Возможно, именно осознавание нужности и полезности своих открытий для конкретных людей придавало силы Галилею.

Когда есть ощущение реальной нужности и полезности для себя и для других того, что делаешь, созданный смысл становится исцеляющим и удерживает раненую душу в равновесии.

Эта способность – создавать новые смыслы – лежит в основе нашего интеллекта, который помогает нам создать целостную картину миру. Когда мы теряем это базовое ощущение целостности, то происходит сужение нашего мышления лишь к двоичной логике: «правильно – не правильно», «можно потрогать – нельзя потрогать».

Но базовой основой нашего мышления является понимание связи всего со всем, понимание существования подобия внутренней реальности и того, как мы воспринимаем мир.

Если же мы отрицаем часть реальности, она уходит в тень и становится автономной частью нас самих, то есть независимой от нашего сознания. Эта Тень содержит в себе очень много энергии, и если ее не осознавать, то Тень может начать активно влиять на нашу жизнь, почти как в сюжете известной сказки Евгения Шварца «Тень». Печальные последствия встречи со своей Тенью возникают лишь тогда, когда мы отрицаем связь нашей личности с чем-то большим, чем мы сами есть.