Книга Голубка - Алина Знаменская

— Ну и пир закатим! — всплеснула руками Надя.

— Щас! — оборвала практичная Люба. — Набегут из других комнат, сметут подчистую. Никаких пиров!

И осмотрительно спрятала в тумбочку сметану и сало. Ее опасения оправдались. Едва девчонки накрыли стол, на запахи стали заглядывать соседи, не дожидаясь приглашения, усаживались за стол, деликатесы быстро испарились.

Так же скоро испарились и Иринкины подъемные. Уже через пару дней она обнаружила, что ей не на что жить. Столовая в техникуме еще не работала, и хотя Иринке выдали талоны на питание, она не могла ими воспользоваться.

Неделю питалась вместе с соседками, а в субботу, когда они уехали домой, вымыла комнату и обнаружила, что в тумбочках совсем не осталось еды, кроме двух одиноких луковиц.

В субботу она осталась на этаже совсем одна и решила занять себя делами, чтобы заглушить чувство голода. Она выстирала свою одежду, помылась в душе, сходила погулять. Но на улице то и дело попадались напоминания о том, что денег нет. На углу продавали мороженое, разносчица с плетеной корзинкой предлагала пирожки. В кинотеатре показывали новый фильм, но все эти удовольствия были недоступны для нее. Она вспомнила слова тети Поли, которая давно когда-то предупреждала: «Там, чай, тоже не мед», имея в виду жизнь вне детского дома. Только теперь до Иринки доходил смысл этих слов. В детдоме о ней — плохо ли, хорошо ли — заботились другие. Ее быт хоть и не был настолько хорош, как у домашних детей, но все-таки был определен. Она всегда знала, что получит свою порцию каши на завтрак и тарелку супа в обед. Иногда они таскали хлеб с подносов, чтобы вечером перед сном пожевать его в компании соседок по комнате. Считалось везением схватить горбушку. Как бы она сейчас съела хотя бы полгорбушки серого детдомовского хлеба…

Не заметила, как ноги привели к железной дороге. Перейдя полотно из многочисленных полос рельсов, Иринка оказалась перед знакомым бараком. И зачем она сюда пришла? Здесь ее уже давно никто не ждал. В прошлом году Оксана уговорила мужа уехать на Украину, где ее родители начали строить дом. Тетя Поля вышла на пенсию и подалась вслед за семьей сына — нянчить внуков. Теперь в их комнате жили чужие люди. Пришлось вернуться в общежитие.

Когда Иринка проходила по коридору, поймала на себе суровый, исподлобья взгляд комендантши. Та всегда, казалось, была чем-то недовольна, и взгляд ее говорил о том, что она особо-то никому не доверяет. Иринка поспешно взяла ключ и скрылась в своей комнате.

Долго не могла уснуть — в животе урчало от голода, голова разболелась.

Утром первым делом вскипятила чайник и попыталась кипятком заглушить голод. Воскресное утро не принесло ничего нового. Идти никуда не хотелось. Она включила радио и забралась с ногами на кровать. Достала свою любимую книгу «Дикая собака Динго». Открыла наугад — попала на страницу, где Таня приходит в гости к отцу и там ее угощают пельменями. И героиня делает вид, что не голодна, а сама так хочет этих пельменей! Вот и Иринка так хочет этих пельменей, что давится слюной!

Она захлопнула книжку и взялась за учебу. Но увы! И в тетрадях были сплошные лекции о вкусной и здоровой пище…

В обед к ней постучала комендантша. Заглянув в дверь и окинув хмурым взглядом единственную обитательницу, поманила ее пальцем. Иринка попыталась догадаться, чем могла прогневить комендантшу. Ничего не придумала и все же послушно встала и последовала за грозной женщиной. Комендантша привела ее к себе в кабинет, где стояла гладильная доска, хранились ведра и щетки. На столе стояла алюминиевая кастрюля. Запах, что распространяла кастрюля, моментально вызвал у девушки головокружение и усиленное слюноотделение. Она сглотнула.

— Садись, — сурово приказала комендантша и глазами указала на табуретку.

— Я… зачем… — заблеяла Ирина, наблюдая за действиями суровой женщины.

Та налила в тарелку два полных половника душистого супа и поставила перед девушкой.

Ирина страшно покраснела, но повторять приглашение не заставила.

Что это был за суп! Он пах укропом, в нем плавали тугие круглые зерна перловки, морковь и нарезанная соломкой картошка. Сварен он был на тушенке. На поверхности блестели круглые капельки желтого жира.

Иринка быстро расправилась с угощением, а комендантша, не спрашивая, подлила добавки. Теперь уже Иринка ела не торопясь, изредка улыбаясь непонятной грозной женщине, которая, подперев щеку кулаком и сведя брови к переносице, смотрела на нее.

— Голодаешь? — все так же сурово поинтересовалась комендантша, на что Иринка пожала плечами и ответила вопросом:

— А как вы догадались?

— А нечего здесь и догадываться. Не ты у меня первая, детдомовская. Это уж у вас так: спустите все деньги в первые же дни, а потом ходите раздетые да голодные. То государство об вас пеклось, а то самим надо. А никто не научил… Так?

— Так, — согласилась Иринка и отодвинула тарелку. — Большое спасибо, Зинаида Ивановна. Я теперь неделю есть не захочу.

— Как же! Не захочешь… То-то и оно, что захочешь! Стипендию-то еще не получала?

— Нет.

— Так вот. Получишь — не трать сразу-то. Это только поначалу кажется, что денег много. Мало их! Ведь на целый месяц хватить должно.

— У меня талоны есть на питание. Вот столовая откроется…

— Талоны… Талоны — это хорошо. Только они тебя к зиме не оденут. А зима быстро придет. Никто, кроме тебя, о тебе не позаботится, девонька. Ты вот тетрадку заведи. В одной стороне — приход. Это деньги, что получишь. В другой — расход. И все в столбик подсчитывай. Вот тогда научишься концы с концами сводить. И колбасы эти, сыры не покупай — без штанов останешься. Это не еда, а баловство. Вот супа наварила — и сыта.

Долго еще вела беседу с Иринкой грозная комендантша. Потом Иринка убедилась, что на самом деле никакая она не грозная. И поняла, что внешность бывает обманчива.

Советы Зинаиды Ивановны ей очень помогли. К Новому году она сумела накопить на пальто, а к дню рождения, который отмечала в апреле, купила себе новые туфли.

Впрочем, к дню рождения ее ждал сюрприз.

Примерно за неделю до этого события ее соседки по этажу собрались на кухне. Собрание было тайной для именинницы. Надя дежурила у двери, а собрание вела практичная Люба.

— У Ирины Новиковой скоро день рождения, — начала она с главного. — Вы все знаете, что Ирина — детдомовская и, кроме нас, ее поздравить некому.

— Хорошая девчонка! — раздались реплики.

— Безотказная!

— И заводная, на вечере всегда на аккордеоне сыграет, не ломается, как другие!

— Ну так вот, — подвела Люба итог. — Предлагаю совместными усилиями оказать ей посильную помощь.

— Давайте скинемся со стипендии, купим ей что-нибудь полезное! — крикнула Наташка, самая шумная на этаже.

— А что полезное-то? Аккордеон?