Книга Айсберг в джакузи - Татьяна Луганцева

Глава 11

Утром Анна, облачившись в красное платье и туфли на высоких каблуках, с постной физиономией спустилась на завтрак. Неприятным для нее сюрпризом явились «три девицы под окном». А именно: Сильвия — медсестра Ариадны, которая непонятно какую роль выполняла в свете последних событий. Вторая девица — рыжая проныра Остерия, и самая неприятная из них — претендующая на роль молодой хозяйки дома соседка с идеальной внешностью и русскими корнями — Инга. Сам хозяин дома стоял у открытого настежь окна, выходившего на цветущие кусты роз. Но пьянящий аромат цветов не поступал в столовую из-за того, что Эрвин самозабвенно и отрешенно курил. Аня заметила, что он в последние дни просто катастрофически много дымит. Она связывала это с нервным переживанием за бабушку и за то, что втянул Анну в скверную историю.

Заметив ее, Эрвин дернулся, словно его укололи в одно место, и быстро затушил сигарету, как пойманный за запретным занятием школьник.

— Доброе утро! — поздоровались они одновременно, не в силах отвести друг от друга взгляда.

— Вы встретились просто как Ромео с Джульеттой, — промурлыкала Ариадна, — будто давно не виделись.

— Давно, — подтвердил Эрвин, — целых два часа.

— Что я слышу? — расплылась в улыбке рыжеволосая бестия Остерия. — Или я что-то пропустила? По последним сведениям, романтики в ваших отношениях не было.

— Это правильные сведения, — покраснев и разозлившись на себя, ответила Анна, переводя взгляд на еду на столе.

— А сколько вы взяли денег за роль невесты? — задала Инга не очень умный, по мнению Анны, вопрос.

— Инга, я бы попросил тебя. Тема закрыта, — сразу же вступил Эрвин.

— Много, — ответила Аня, — за свои услуги я беру дорого. Мы ведь хорошо сыграли с Эрвином? Вы нам поверили?

— Не совсем, — поджала пухлые губки Инга.

— Ты испугалась, детка, а значит, поверила, — посадила ее на место Аня и принялась накладывать себе в тарелку еду, дабы не нарушать их традицию плотно завтракать, хотя с удовольствием отдала бы ее и врагам, и друзьям.

Сегодня утром на нее смотрели яичница с беконом, перцем и сыром, пара тостов с красной икрой, румяный пирожок с яблоками и огромная чашка черного кофе. Аня понимала, что совершает непростительную ошибку, не взяв жаркое из рыбы, томленный в домашнем вине гуляш и кучу разных салатов, но с активированным углем у нее в аптечке уже была напряженка. Она, стараясь не обращать внимания на злобные взгляды Инги, принялась через силу запихивать в себя «экологически чистые продукты».

— Как погуляли в Вене? — спросила Ариадна.

— Прекрасно! — хором ответили Эрвин с Анной, при этом последняя чуть не подавилась.

— Как Москва? — внезапно спросила Ариадна, резко меняя тему.

— Что значит Москва? — переспросила Аня.

— Так странно, я ведь давно не была на родине… то есть я родилась в России, прожила там ничтожно короткое время, потом всю жизнь провела в Германии, Австрии и других странах, но почему-то все равно считаю себя русской. Это несправедливо по отношению к странам, где прошла вся моя жизнь.

— Бабушка, не начинай…

— Знаю, знаю, Эрвин, ты много раз звал меня в Россию, но я почему-то не смогла… Я боюсь не знаю чего…

— Зря, Ариадна, думаю, что вы были бы очень удивлены, только не знаю, положительные это были бы эмоции или отрицательные. Но для этого надо приехать и оценить, — ответила Аня, радуясь, что про Вену старуха больше не спрашивает.

— Я говорю бабушке то же самое, — откликнулся Эрвин, садясь напротив Анны с чашкой капуччино.

— А где Марат? — спросила она.

— Еще спит, но обещал проснуться к празднику, прости, — стушевался Эрвин.

— За что? — спросила Анна.

— Ну, у тебя горе… Клавдия Ивановна… а у нас национальный праздник молодого вина, и мы должны его отмечать. Этой традиции сотни лет, многие наши постоянные клиенты ждут его, чтобы оценить качество нашего вина, — пояснил Эрвин.

— Господи, при чем здесь я?! Я и так чувствую, что стесняю вас! Конечно, я не возражаю против вашего праздника! И не надо извиняться!

— Очень хорошо! Просто замечательно! — захлопала в ладоши Ариадна. — Тогда я попрошу тебя пойти сегодня со мной в офис и помочь в подготовке торжества.

— С удовольствием, так я хоть кому-то буду полезна, — согласилась Аня.

Инга презрительно хмыкнула, а Сильвия расплылась в глупой улыбке.

Ане снова пришлось скрещивать пальцы и загадывать желание, чтобы добраться до трактира живой и невредимой с таким водителем, как Ариадна.

— Я должна была догадаться, — вслух сказала Анна, сидя в машине.

— О чем? — невозмутимо поинтересовалась Ариадна Львовна, выглядевшая безупречной классной дамой в строгом сером костюме и блузке с белоснежными кружевами.

— О том, что никакого страшного заболевания у вас нет. Не были вы похожи на смертельно больного человека. Да, конечно, приступ недомогания был неплохо разыгран, но после этого вы ели, как голодный волк, сели за руль, поехали в свой трактир, пили вино… Вы тогда сказали, что хотите прожить последние дни как обычно… Но смертельно больной человек так себя не ведет. Однако Эрвин убедил меня, и я поверила… — говорила Анна.

— Бедный мой мальчик и сам был в этом уверен… Иногда ради блага любимых людей идешь на неблаговидные поступки, не думая о последствиях, — сказала Ариадна, лихо крутя руль.

Аня старалась не смотреть на дорогу, чтобы пощадить свои нервы.

— А медсестру Сильвию вы тоже подговорили? — спросила Аня.

— Сильвию? — рассмеялась Ариадна Львовна. — Она дочь моей старой подруги из Германии. Подруга, увы, давно умерла, но у меня сохранились дружеские отношения с Сильвией. Кстати, она действительно медик, только не медсестра, а врач-психиатр.

— Ого!

— Да! Она, к слову, тоже отговаривала меня от этой затеи, но я ее уговорила на свою голову.

— А на меня вы точно не сердитесь за обман? — уточнила Анна.

— Конечно, нет! Вселенское зло — это я! Если честно, то мне очень жаль, что ваши отношения — обман! Мало того, я уверена, что Эрвин в тебя влюбился.

— Да что вы! — возмутилась Аня вполне искренне.

— Я его знаю всю жизнь, а ты совсем недавно. Уж я-то вижу, что с ним происходит.

— Еще бы! Узнать, что единственная любимая бабушка неизлечимо больна…

— Э, не сваливай все на меня, девочка! Я кожей чувствую интерес Эрвина именно к твоей персоне. А ты, дурочка, поверить в это не можешь! Хотя Эрвин может выбить из седла любую, даже очень уверенную в себе женщину.