Книга Никому не уступлю - Джейн Харри

Такое поведение не могло не заинтриговать Флору, как бы та ни пыталась это отрицать. Наверняка она уже втайне гадает, почему он не спешит открыто добиваться ее любви. Дженет не верила, что Флора сумеет и дальше противостоять ему. Куда ей, бедняжке, ведь ею манипулирует эксперт. Но до чего же больно думать об этом!

Дженет надеялась лишь на то, что, когда неизбежное произойдет, сама она будет уже далеко отсюда. Она не сможет смотреть, как он играючи завоевывает сердце Флоры. Или, раз уж на то пошло, любой другой женщины.

Флора же снова пожала плечами.

– Он щедр, не спорю. – Она искоса поглядела на Дженет. – Это для того, чтобы я не гадала, много ли времени он проводит в Тулоне. Моя мачеха говорит: если мужчина дарит слишком много подарков, значит, у него совесть нечиста.

– А реставрация часовни к свадьбе? – холодно возразила Дженет, мучаясь от душевной боли. – Это что, тоже признак нечистой совести?

Флора мятежно вскинула голову.

– Он вовсе не ради меня старается. Просто она часть его драгоценного замка, вот он о ней и печется.

– Как статуя Элеоноры, – задумчиво, точно говоря сама с собой, промолвила Дженет.

Флора вытаращила глаза.

– Вы ее видели?

Дженет наклонилась, якобы для того, чтобы сложить журналы, а на самом деле – чтобы скрыть выступивший на щеках румянец.

– Ну да. Еще когда только приехала. Пошла на прогулку, ну и набрела.

– Просто я удивилась, что Леон это допустил, только и всего, – небрежно пояснила ученица. – Обычно он не позволяет посторонним туда ходить. Статуя не только уродливая до безобразия, она еще и ужасно старая. Но очень ценная. Про нее столько всяких историй ходит. – Она состроила гримаску. – Не понимаю, было бы из-за чего шум поднимать.

– Все это именно потому, что она такая старая и ценная, – сухо ответила Дженет. – И мне, например, она кажется просто прекрасной. От нее исходит аура спокойствия и тишины.

Выражение лица Флоры явственно свидетельствовало, что с таким же успехом Дженет могла обращаться к ней на японском.

– Как бы там ни было, – продолжила Флора после небольшой паузы, – Леону вовсе ни к чему венчаться тут, чуть ли не украдкой. Его свадьба – если он когда-нибудь женится – скорее всего, будет в Париже. Торжественная церемония, куча гостей, фотографии в газетах, все как полагается.

– Вы бы предпочли такую свадьбу?

– Я? – Флора фыркнула. – Меня там не будет. – Она решительно спустила ноги на пол и принялась собирать свои вещи. – Я домой. Голова болит.

– Опять? – подняла брови Дженет. – Это уже в третий раз за неделю, Флора. Может, вам показаться врачу?

– Не нужно мне никакого врача, – сварливо отозвалась Флора. – Просто чуть-чуть отдохнуть после всех этих дурацких переводов. Увидимся за обедом, если голова пройдет.

Дженет вздохнула и откинулась на шезлонге. Если в занятиях она хоть немного, да преуспела, то отвращение Флоры к предполагаемому браку исцелению пока не поддавалось. А ведь Дженет честно пыталась. Каждый день, превозмогая себя, расписывала своей подопечной прелести замка и его окрестностей, не говоря уж о несомненных выгодах положения богатой маркизы. Но девушка упорно не покупалась на все эти приманки.

– Здесь мрачно, как на кладбище, – отвечала она. – И мне вовсе нет необходимости выходить замуж за богача. У меня и у самой денег куры не клюют.

Учить я могу, думала Дженет, кусая губы, но вот в убеждении – не сильна. Тем паче, против сердца. Ведь я же на стороне Флоры. Не хочу я этой свадьбы. И не только по эгоистическим соображениям.

Хорошо еще Флора хотя бы перестала через слово петь панегирики своему ненаглядному Жюлю. Строго говоря, она вообще его имени не упоминает. Может, он решил наконец, что Флору слишком хорошо стерегут, и отступился от недоступной добычи.

Услышав, как кто-то спускается по ступеням, ведущим к бассейну, молодая женщина обернулась и улыбнулась, увидев перед собой Анри Бристоля.

– Простите, если я вас разбудил. Думал, Флора тоже здесь.

– Я не спала. – Дженет села. – А Флора ушла к себе. Перегрелась, наверное.

Он кивнул и присел на свободный шезлонг.

– Думаю, погода скоро переменится. Давление резко падает, синоптики обещают грозу.

– Да, духота ужасная, – согласилась Дженет. Возможно, у Флоры и впрямь болит голова.

– А я пришел спросить у нее, как насчет очередного урока тенниса вечерком, когда станет прохладнее.

– Поговорю с ней, когда вернусь в дом, – пообещала Дженет. – Вы, Анри, просто чудотворец, что убедили ее играть. Она ведь терпеть не может спорт.

– Да нет, в детстве-то она была очень живой и подвижной. Это все ее мачеха. – В голосе Анри слышалась горечь. – Убедила ее, что утомляться – это не стильно. Что светским леди надо весь день бездельничать.

– Ну конечно, – медленно произнесла Дженет, – вы же давно знаете Флору?

– Да, – отозвался Анри так тускло, что она насторожилась, – но она порой об этом, похоже, забывает.

Дженет покачала головой.

– Думаю, положение у нее действительно не из легких. Смотреть, как всю твою жизнь заранее расписывают, а с тобой даже не советуются. Кому понравится.

– Она привыкла. – Тон его стал печальным. – Я думал, она сможет стать тут счастливой, но теперь начал сомневаться.

– На мой взгляд, – начала Дженет, медленно подбирая слова, – для нее очень важно не ошибиться в выборе мужа.

– Тогда нет проблем, – резковато заявил Анри. – Все, что от нее требуется, – это наконец дать согласие. Свадьбу можно сыграть хоть завтра.

– К несчастью, все не так просто, – отозвалась молодая женщина, – и мне кажется, вы и сами это знаете. Потому что она не убеждена, что он ей подходит. – Она сглотнула. – Наверное, было бы лучше, если бы Леон – если бы маркиз – поменьше времени проводил… вне замка. В Тулоне и всяких других местах, – неловко добавила она.

Анри покачал головой.

– Вот как раз сейчас у него совершенно нет выбора. Разворачивается новая сеть магазинов, и ему необходимо лично приглядывать за очень многими деталями.

– Вот в чем дело, – протянула Дженет. – Но разве у него нет иных, более личных причин там задерживаться?

– Простите, но эту тему я обсуждать не могу. Это личное дело Леона.

– Личное, да не секретное, – возразила она. – И Флора тоже все знает.

– Нет, – тихо, но твердо сказал Анри. – Не знает. И никто не знает, кроме самого маркиза.

– Вы оправдываете его поведение?

– Не мне его судить. – Он чуть помолчал. – Или что-либо за него объяснять. Леон делает то, что должен делать, – как всегда.

– Какая преданность.