Книга Останься со мной - Бонни Перселл

— Мне кажется, я не смогу!.. — прорыдала Бо.

Миссис Ренфрю поднялась, отчего сиденье слегка качнулось назад. Она тяжело вздохнула:

— Может, ты найдешь другой выход из положения, но все-таки подумай над тем, что я тебе сказала. — Она открыла дверь и вошла в дом.

Да, хозяйка дома была права, Бо стоило подумать. И она подумает.

Если бы только она могла поговорить с Митчем!

За окном безостановочно грохотал генератор, и это выводило Митча из себя. Как можно изо дня в день жить в таком шуме? Он лежал в темноте, пытаясь отстраниться от раздражающих звуков. И когда ему это удалось, он понял, что не в шуме дело. Признав это, осталось признать другое — ему не давало уснуть чувство вины перед Мики… и Бо.

Он повернулся и заколотил по подушке.

Завтра День благодарения. Непрошеные мысли заставили Митча заскрипеть зубами.

Проклятие! Ему и раньше приходилось встречать праздники вдали от дома. Конечно, ему было нелегко, но он вполне мог это вынести.

Митчу представилась его семья, собравшаяся вокруг большого старого стола из вишневого дерева, отполированного настолько, что в него можно было смотреться, трещавшего под всеми потрясающими блюдами, которые мать готовила по праздникам и особым дням. Мама, Мики, брат, Трип Второй и его семья — все собрались за огромным столом. Даже его младшая сестра Рей с новым мужем.

От одной мысли о домашних блюдах, о потрошках индейки, источающих сок, рот Митча наполнился слюной. А еще ореховый пирог — фирменное блюдо матери.

Но не это влекло Митча домой. Не еда. Близкие люди.

Почему он решил, что для него и Мики будет лучше, если он примет это назначение? Почему он решил, что повышение по службе важнее, чем находиться рядом с теми, кого ты любишь? Мики уже почти взрослый. Через год он уедет в колледж. А после колледжа начнет самостоятельную жизнь.

А если совсем честно, ему не хватало еще одного человека.

Человека, которого не было бы за столом у Таггардов, но который будет сидеть за таким же столом в семействе Боханнон. Неподражаемые братья Боханнон с их библейскими именами, может быть, играют в футбол на лужайке. Отец Джек дает благословение. А Бо…

За последние две недели Бо не выходила из его головы более чем на пять минут. Он закрыл глаза и мысленно представил себе ее спортивную фигуру, загорелое лицо, большие карие глаза. И эти смешные торчащие волосы.

Он размышлял, и не в первый раз, не потому ли он принял назначение, что боялся снова оказаться связанным. Не обязательно с женщиной, а вообще… Могло показаться, что он здесь в силу сложных обстоятельств, но на самом деле, черт побери, он просто прятался от жизни.

Неужели он такой трус, что побоится снова рискнуть своим сердцем? Так поэтому он ушел от Бо, даже не сказав ей прощального «до свидания»?

Митч снова боднул подушку, перекатился на другой бок и закрыл голову руками. Он не позволял себе думать, что от Бо нет известий, потому что она забыла о нем. Не может этого быть! Наверное, она из тех людей, которые всегда собираются написать — и никогда не пишут.

Не Бо создала дистанцию между ними. Он сам. И все из-за той незаконченной фразы. Почему он не разбудил ее и не рассказал обо всем, что чувствовал?

…Бо скомкала еще одно неловкое, сбивчивое письмо к Митчу и через всю комнату бросила его в мусорную корзину. Бросок получился чистым, достойным любого свободного броска в NBA.

— Хороший бросок!

Бо подняла глаза и увидела, что у ее стола стоит Недра.

— Вот заявки на участие в конкурсе на лучший репортаж. Твой репортаж о Таггардах вполне годится для конкурса.

Недра получила несколько премий за свои журналистские расследования; почему она считает, что Бо будет подавать заявку? Бо не ровня ей.

Недра взяла верхний листок из стопки, которую держала в руках, и положила на стол перед Бо.

— У них есть номинация «Общественный интерес». Мне кажется, ты попадаешь прямо в точку.

Глядя вслед Недре, Бо пожала плечами. Ее не интересовали награды. Она даже не была уверена, что хочет продолжать работать в теленовостях. А возвращаться к репортажу о Таггардах — все равно что сыпать соль на рану, которая только начала заживать.

Уголком глаза она смотрела на бумажку. У нее все равно нет шансов победить. К чему суетиться? Она уже знает, что не может одержать победу… в любви. Никакой разницы.

Она скомкала бланк заявки и бросила, метя в корзину. Комочек ударился о край корзины и отскочил от нее.

Ну вот, она была права — Бо безрадостно засмеялась — даже это у нее не получилось.

Митч смотрел на свой дом другими глазами — глазами штатского человека. После нескольких недель раздумий он подал в отставку с военной службы.

И вот он дома, чтобы остаться в нем навсегда.

Увольнение заняло больше времени, чем он ожидал. Его отговаривали. Но теперь он выше ставил долг перед своей семьей, перед самим собой.

Митч надеялся вернуться домой к Рождеству, а получилось только к концу января. Дул холодный ветер, и Митч глубже зарывался в зимнюю куртку, которую мать позаботилась привезти в аэропорт.

Он глубоко вздохнул. Вот он и дома.

В первый раз за последние пятнадцать лет у него нет работы, нет перспектив, четкого плана на будущее. Все, что у него есть, — скромная пенсия и немногие льготы. И еще сын, — который скоро будет поступать в колледж, и никаких соображений, каким образом он сможет платить за обучение Мики.

Несмотря на это, Митч чувствовал себя счастливчиком. У него был дом, в котором можно жить, у него было время, чтобы узнать своего сына до того, как мальчик покинет родное гнездо и начнет самостоятельное путешествие по жизни. По сравнению со многими его дела не так уж плохи.

— Ты остаешься или поедешь куда-нибудь?

Митч отвлекся от своих мыслей и улыбнулся матери. Он с удовольствием вдыхал холодный, пахнущий сосной воздух.

— Конечно, остаюсь. Прежде всего я хочу взглянуть на дом.

— Хм… Смотреть на эти старые стены ты будешь всю оставшуюся жизнь. Есть более важные вещи, которыми тебе следовало бы заняться немедленно.

— Знаю. Нужно скорее приниматься за поиски работы.

Мать Митча покачала головой со смесью раздражения и недоумения:

— Иногда вы, мужчины, бываете такими тупоголовыми! — Вслед за ним она направилась к дому.

— О чем это ты? — Митч совершенно не понимал, что имела в виду мать. — Что ты хочешь сказать?

Кейт отперла дверь, и они вошли внутрь.

— Проницательностью ты не можешь похвастать, — проворчала мать, пока Митч помогал ей снять пальто.

— Тогда скажи мне прямо, в чем дело, — сказал Митч, расстегивая молнию на куртке. Он старался спрятать растущее беспокойство.