Книга Ева, моя Ева... - Маргарет Мюр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ножи вообще-то оружие опасное, – холодно пояснил Алан, не обращая внимания на кровь, капающую из его носа на рубашку противника. – Они могут и убивать. Вы бы не хотели, чтобы это случилось? – Он прижал тонкое лезвие к адамову яблоку Чарли.
– Н-нет, – ответил тот с искаженным от ненависти лицом. – Кто вы такой?
Только теперь Алан вспомнил о женщине и девочке, которые следили за ним широко раскрытыми испуганными глазами.
– Ева, уведи ребенка в другую комнату, – приказал он.
– Почему?
– Слушай, что я говорю.
– Что ты собираешься делать? – Ее глаза не отрывались от тонкого конца лезвия, прижатого к горлу отца ее ребенка.
Ноздри Алана раздулись от гнева.
– Ты беспокоишься?
– О нем? Нет. Но я беспокоюсь о тебе. Опомнись, Алан, пожалуйста. Шериф скоро будет здесь.
Алан знал, что она права. Но как ему хотелось разбить голову этому человеку!
– Мама, почему дядя сидит на папе? Папе больно?
– Нет, дорогая, с папой все будет в порядке. Правда, Алан?
Она его понимала. Несколько минут назад она сама была готова ударами отплатить Чарли за все, что он заставил ее пережить. Но теперь, с Рози на руках, она хотела, чтобы его наказал закон. Немного успокоившись, Алан встал на ноги и рывком поднял Чарли. Подтащив его к стулу, он велел ему сесть туда, где тот так недавно сидел, прижимая нож к горлу собственной дочки.
Ева вышла из кухни, прижимая к себе Рози, чувствуя тепло детских рук, обнимавших ее за шею… Алан вернул ей ее девочку.
Через полчаса все кончилось.
Шериф подошел к Алану и протянул ему ордер, не отводя глаз от человека, которого уводили его люди.
– Рози – это его дочь? – спросил он. – Он не переставал спрашивать о ней.
Алан пожал плечами.
– Да, это его дочка, но он думает, что она – его перевоплотившаяся бабушка.
– Да, у него проблемы, – покачал головой шериф.
– У кого их нет? – спросил Алан, думая о своем.
Ева вошла в комнату, так и не выпустив дочку из рук. Рози обнимала мать за шею, положив головку ей на плечо. Кажется, она за-дремала… Что будет дальше? Исчезнет из ее жизни Алан теперь, когда к ней вернулась дочь? Ей бы этого не хотелось…
– Все действительно окончено? – тихо спросила она.
– Да, – только и ответил Алан.
Шериф понимал, что этим двоим есть о чем поговорить наедине.
– Эти бумаги… их нужно подписать, – сказал он, чувствуя себя лишним, но понимая, что дело есть дело. – Подвезти вас в город?
Ева посмотрела на Алана. Он смотрел в сторону. Она хотела ответить, но Алан опередил ее.
– Я сам отвезу их. Вот ваш револьвер, шериф, он вам еще понадобится. – Алан вынул оружие и протянул его Доджу. – Спасибо.
– Вы давно работаете в агентстве? – спросил шериф.
– Да.
– Если вам понадобится когда-нибудь моя помощь, звоните.
– Спасибо. – Они пожали друг другу руки.
Шериф сел в машину и уехал.
Несколько минут спустя они тоже были в пути.
– Я должна извиниться, – сказала Ева. – Я не послушалась тебя, все могло закончиться плохо…
– Забудь об этом. Все закончилось хорошо, поэтому давай забудем об этом. Так лучше.
– Для кого?
– Для нас – для меня, тебя и твоей дочки.
– Ее зовут Рози. Назови ее по имени, это не привяжет тебя к нам, но назови, пожалуйста.
Алан молчал.
– Это из-за того, что она его дочь? – Хотя ей было больно, но она должна была задать этот вопрос.
– Не говори глупостей.
– Тогда из-за того, что я вернулась в дом, не послушав тебя?
– Да, ты упряма и своевольна. Если бы он тебя ранил, я отвечал бы за это.
– Значит, тебя беспокоит только то, кто бы за это отвечал? Я достаточно взрослая, чтобы самой отвечать за то, что делаю.
– Тогда нужно поступать, как взрослый человек. Ты поставила в опасность жизнь дочери. А если бы она пострадала, ты бы так же охотно взяла на себя ответственность за это?
– Извини, – повторила она, признавая справедливость его замечания.
– Можешь не говорить мне, скажи своей дочке, что ты поставила на карту ее жизнь.
– Какой ты злой.
– Да, – согласился Алан, надеясь, что на этом их разговор иссякнет.
– Ты покидаешь нас? – спросила Ева после долгого, горького молчания. – И не хочешь отвечать мне? Что стоит между нами? Рози?
– Разве ты не понимаешь? Все дело во мне.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хотел проломить башку твоему бывшему мужу. Хотел взять этот нож и… – Он замолчал, качая головой.
– Знаю, я сама хотела это сделать. Нет ничего плохого в том, что у тебя здоровая реакция на происходящие события.
– В моей реакции нет ничего здорового, а есть черты характера, унаследованные от родителей. Это тоже вроде болезни, как у твоего Чарли. Не хочу, чтобы это обратилось против кого-нибудь.
– Какие глупости, – перебила его Ева. – Ты совсем не похож на Чарли, и ты ничуть не болен.
– Нет, ты ошибаешься, и мне не хочется следовать родительскому примеру.
– Боже мой! – вздохнула она. – Ты привык жить вдали от мира и не хочешь меняться. Ты ругаешь меня за упрямство, а сам ты трус. И что ты собираешься делать, покинув нас? Вернешься к себе домой, по существу, в никуда? Я знаю, ты боишься, что тебе снова причинят боль, но нельзя же убежать от жизни. Нужно научиться терпению и молиться о том, чтобы в следующий раз, когда это произойдет, ты был уже сильнее и мудрее. Если хочешь, возвращайся туда, где можно спрятаться от жизни, от эмоций, возвращайся к мертвым! Для тебя это единственное безопасное место, потому что мертвые не чувствуют ничего… – Ева, задыхаясь, смотрела перед собой, слезы текли по ее лицу.
Алан подъехал к мотелю.
– Я высажу вас здесь, – сказал он.
– Ты даже не зайдешь?
– Нет.
– Я увижу тебя завтра?
– Не знаю. Мне нужно написать отчет в Вашингтон.
– Тогда, полагаю, мы видимся в последний раз, если… если только ты не придешь как-нибудь.
Алан не отвечал.
– Прощаемся?
– Я думаю, да.
Она медленно и осторожно, чтобы не разбудить Рози, наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Спасибо за Рози… Я люблю тебя, Алан.