Книга Прекрасная бунтарка - Лесли Мэримонт

А Стивен тем временем уже повернулся и зашагал по той же дорожке назад, увлекая за собой молодую женщину.

— Если я собираюсь сегодня же вернуться сюда, мне пора поспешить.

— Ну, много ли тебе времени понадобится на сборы? Покидал в чемодан вещи — и вперед.

— Еще надо сделать несколько деловых звонков. И оставить Фрэнку координаты гостиницы, чтобы он мог поддерживать со мной связь.

Патрисия остановилась и очень серьезно поглядела на молодого человека.

— Стивен, никаких дел. Никаких звонков. Хотя бы один за неделю — и договор расторгается!

Вообще-то Стивен подозревал, что Патрисия просто-напросто блефует. Но вынужден был признать: держится она превосходно. И это ему нравилось. Меньше всего на свете ему хотелось бы заполучить в жены размазню, неспособную даже постоять за себя, готовую без остатка раствориться в другом человеке. И неудивительно, за свою жизнь молодой миллионер успел насмотреться на красавиц, готовых исполнить каждое его желание. Да, он привык пользоваться этим, но в глубине души не мог не презирать их за подобное слабодушие. И теперь его радовало, что Патрисия наконец взбунтовалась, проявила характер. Из такой выйдет отличная жена и мать!

Взгляд его смягчился.

— Договорились. Я перепоручу все дела Фрэнку. — Только предварительно дам ему подробнейшие инструкции и слегка перекрою рабочее расписание на неделю, подумал он и добавил вслух: — Вернусь в два счета. Вот увидишь.

— Только не гони, — предупредила Патрисия. — Знаю я, как ты водишь. Нашему ребенку нужен живой отец, а не мраморный памятник на кладбище.

— Слушаюсь, ваша честь. — Стивен шутливо вытянулся в струнку. — Еще какие-либо указания будут?

Патрисия возмущенно поджала губы. На ее взгляд, шутить тут было не над чем.

Ох, как же хотелось Стивену нарушить все эти дурацкие условия, сгрести Патрисию в охапку, вскружить голову поцелуями, задурманить ласками — пока эти поджатые губы не станут мягкими и податливыми, пока вся она не станет мягкой и податливой.

Он знал, что без труда может добиться этого, может заставить ее забыть упрямство, покориться знакомому волшебству взаимного влечения… На время. В том-то все и дело. Если он одержит победу сегодня, завтра эта победа обернется горчайшим поражением. Так что поддаваться инстинктам было нельзя ни в коем случае. Надо вживаться в новую роль — роль мужчины современного поколения. Мужчины чуткого, понимающего и уступчивого.

Признаться, Стивена она не слишком-то вдохновляла, у него имелись свои, совершенно иные представления о том, каким должен быть настоящий мужчина. Но что поделаешь? Остается только набраться терпения и дождаться конца условленного срока. Неделя — не так уж долго, можно и потерпеть.

По-видимому сменив гнев на милость, Патрисия в конце концов улыбнулась.

— В настоящий момент новых указаний не будет. Зато к твоему возвращению, пожалуй, приготовлю списочек правил поведения и повешу его в гостиной, чтобы был на виду.

Стивен заморгал. Силы небесные, кажется, она и не думает шутить. А может, ну ее, эту свадьбу? Одно дело — сильная женщина, другое — стерва, которая только и ждет, как бы загнать муженька под каблук.

Хотя, решил он, опытным взглядом окинув просвечивающие через ситец розовые упругие соски, все, что ей надо по хорошему-то, — это ночь с ним. Пусть она сейчас думает, что сумеет проучить его, но к концу недели он окажется не единственным, кому будет совсем невтерпеж. Да ей и сейчас уже невтерпеж, просто от злости она не замечает сигналов, что подает ей собственное тело… Или замечает, но не хочет им внять. Потому что эти красноречивые сигналы находятся в резком противоречии с неласковыми словами, слетающими с языка строптивой красавицы.

Так что он подождет. И награда за терпение сторицей окупит все мелкие неприятности, которые придется терпеть всю эту дурацкую неделю. Патрисия вернется — непременно вернется на свое законное место, в его объятиях.

13

Даже странно, до чего отличается темп жизни в больших городах и тихой провинции. Живя в Лондоне, постоянно мотаясь по всему свету, Стивен не замечал, как мелькают дни — точно в калейдоскопе. Обычно он лишь диву давался, как быстро пролетела очередная неделя. Да, он много успевал, но все эти сделки, договора, совещания были точно из одной обоймы, и жизнь неслась вперед со скоростью пулеметной очереди. Мыслить, строить планы полагалось в глобальных масштабах — на месяц, полгода, год вперед. Только в этих масштабах и были заметны какие-либо серьезные перемены.

Здесь же, на берегу маленькой неспешной речки, и жизнь текла столь же неспешно. Дни сменяли друг друга, похожие, точно горошинки из одного стручка, зато каждый из них был по-своему насыщен, каждый тянулся словно целую вечность. И за эту вечность можно было подумать о миллионе всяких разных вещей, о которых в суете деловой жизни как-то даже не вспоминалось. Под прикрытием внешней бессобытийности зрели глобальные перемены.

Загорелый молодой человек, который в это утро — последнее утро условленной недели — выехал на верховую прогулку по лесу, был уже совсем не тем высокомерным гордецом, который семь дней назад соглашался на выставленные Патрисией условия. Соглашался смириться, перетерпеть уготованное ему испытание, видел в предстоящем испытании лишь тест на выдержку, от которого нельзя ждать даже намека на какое-нибудь удовольствие.

Стивен и не подозревал, сколько нечаянных радостей, сколько открытий готовит ему эта неделя отшельничества.

Начать с того, что Патрисия была глубоко права, запретив ему хоть в какой-то форме заниматься делами. Стивен поразился, обнаружив, какая бездна времени у него высвободилась. Сначала он, конечно, страдал с непривычки, все время прикидывал, чем там сейчас занимается Фрэнк, как идут дела в филиалах, где могут возникнуть проблемы. Но, не получая никакой информации, способной дать хоть какую-то реальную пищу для догадок, сам не заметил, как перестал поминутно думать о работе. И насколько же спокойнее, умиротвореннее сделалось у него на душе!

Через пару дней Стивен уже всерьез пересматривал принятое раньше решение после свадьбы передать часть полномочий помощникам, чтобы самому больше времени проводить с Патрисией и ребенком. Теперь он думал, что лучше вообще назначить нескольких исполнительных директоров по разным направлениям деятельности фирмы, а самому лишь координировать их деятельность — в четверть той силы и той энергии, что прикладывал к работе прежде. Почему-то вся эта бурная деятельность постепенно утратила в его глазах былую привлекательность.

Зато обрели привлекательность иные занятия и способы провести время. Взять хотя бы верховую езду. Когда-то еще в детстве Стивена обучали этому классическому развлечению английской аристократии, но за много лет он подрастерял былое умение. Теперь же, обнаружив по соседству с гостиницей частную конюшню, где можно было брать лошадей напрокат, решил попробовать — сначала исключительно из любопытства, а потом сам не заметил, как втянулся. На второй день ноги и спина, конечно, ныли немилосердно, но молодой человек мужественно продолжал упражняться и скоро и думать забыл о боли.