Книга Советская военная разведка. Как работала самая могущественная и самая закрытая разведывательная организация ХХ века - Виктор Суворов

По вечерам (или уже по ночам) после изматывающего экзаменационного дня мы собирались небольшими компаниями, чтобы как-то отвлечься, чтобы напряжение снять. И тут кто-то начинал анекдоты травить, да такие, что обхохочешься. Откуда нам было знать, что не зря те анекдоты звучат!

Или кто-нибудь заводил разговор о научной фантастике. И ребята подхватывали: а помните у Александра Беляева в «Острове погибших кораблей»… А у Станислава Лема… А для меня вершина — «Когда спящий проснется» Уэллса… И откуда нам было знать, что неспроста эти разговоры!

Оказывается, было установлено, что люди, в школьном возрасте (и позднее) читавшие научную фантастику, превосходил сверстников по умственному развитию. Тут, конечно, возможна и обратная связь: научной фантастикой интересовались именно те, кто превосходил сверстников по умственному развитию. Экзаменаторам надо было отделить тех, кто читал о человеке-невидимке, от тех, кто про такого персонажа никогда не слышал.

Ну и, понятно, пластилин.

Задают вопрос: на каких танках служил? На пятьдесят пятых? Вот тебе на сон грядущий кус пластилина, подъем завтра уж очень ранний, слепи к подъему этот самый Т-55. И опять же опыт показывал, что дети, много лепившие из пластилина и любившие это занятие, получали мощный толчок в развитии. Люди, в детстве лепившие самолетики и кораблики, имеют гораздо более четкое пространственное мышление и обычно превосходят сверстников по уровню интеллекта.

4

Исключительно важна была способность мыслить логически и объяснять ход своих мыслей. Эта способность выявлялась путем решения задач на сообразительность. Их на экзаменах было много — даже очень. Начинались экзамены с задач самых простых. Буквально с детских. Вот одна из них для примера. Придумал эту задачу Толстой Лев Николаевич, использовавший ее для развития логики у детей младшего школьного возраста.

В магазин заходит покупатель, желает купить шапку. Шапка стоит 10 рублей. Покупатель протягивает купюру в 25 рублей. У хозяина магазина нет сдачи. Хозяин посылает мальчика к соседу разменять деньги. Мальчик приносит купюры достоинством 10, 10 и 5 рублей. Хозяин отдает шапку и 15 рублей сдачи. Покупатель уходит. Тут прибегает сосед: купюра, которую дали ему на обмен, оказались фальшивой. Хозяин отдает соседу 25 рублей. Вопрос: сколько денег хозяин потерял на этой сделке?

Задайте задачу своим друзьям, засеките время и послушайте, сколько ответов они вам выдадут, поинтересуйтесь, как они к конкретному ответу пришли.

Вот еще задачка, тоже из XIX века, и тоже для детей. В 1895 году Николай Петрович Богданов-Бельский написал картину «Устный счет. В народной школе С. А. Рачинского». На картине изображена сельская школа. Урок математики ведет великий педагог Сергей Александрович Рачинский. На доске написана задача. Вокруг доски мальчики, бедно одетые, некоторые — очень бедно. Возраст разный — навскидку от 8 до 12 лет. Лица тоже разные. Все считают в уме. Некоторым задача явно не под силу. На переднем плане мальчик в совсем нищенском одеянии, но именно он через секунду даст ответ. Он уже сообразил, ему осталось еще одно мгновение до радостного озарения. Это написано на его лице.

А задачка на доске такая:

(102 + 112 + 122 + 132 + 142): 365

Решить ее надо в уме.

Так детей учили на Руси в конце XIX века. С таких детских задач начинались экзамены в Военно-дипломатической академии Советской Армии.

Тут кто-то и скажет: а как быть, если экзаменуемый офицер картину Богданова-Бельского видел раньше, ответ знает и быстро его выдаст? Никаких проблем. Это в его пользу. Одно из двух: значит, он либо считает, как компьютер, либо русскую живопись знает, что тоже похвально.

А ведь это только начало, только разминка, только разогрев. Задачек впереди еще много. И от задач для младшего школьного возраста идет стремительный переход к задачам для старшего школьного возраста и для взрослых.

Предельно важно умение не только что-то понять, но еще рассказать и объяснить. Эта способность проверялась просто. Поздним вечером, якобы для отдыха, нам показывали фильм. Обыкновенный фильм. Не предупреждая, что он имеет отношение к экзаменам. Наутро идут совсем другие экзамены, а дня через два экзаменатор вдруг переводит разговор на тот фильм: расскажи-ка, в чем там смысл.

В мире тысячи дурацких фильмов. Но есть удивительные шедевры, построенные на железной логике. Эту логику надо уловить и внятно ее растолковать…

Затем кто-то где-то собирал все результаты экзаменов и выносил решение.

Глава 11

ПОДГОТОВКА

Подготовка на Первом факультете Военно-дипломатической академии. — Чем офицер Генерального штаба отличался от обыкновенных армейских и флотских офицеров. — Учебные предметы: теория и практика. — Выпуск из академии.

1

Экзамены кончались внезапно.

Все указывало на то, что конец мучениям наступит не скоро. Как минимум еще пару недель пытать будут. Потому кошечки по душе скребли мягкими лапками с острыми коготками: больше не выдержу. Еще? Две? Недели?

Предел-то — вот он. Предел своих возможностей не то что чувствуешь — его совершенно отчетливо видишь, как стенку в конце тоннеля, в которую на огромной скорости въедешь прямо сейчас. Недосып такой, что интерес ко всему окружающему теряется, глаза красные, нервы на пределе — того и гляди кого-нибудь покусаешь. И голова совсем не работает. Не соображает. Доходишь до такого состояния, когда простейшую детскую задачку о том, как хозяин шапку продавал, решить не можешь. Не задумываясь, можешь брякнуть первое, что на ум придет — например, что потерял хозяин 50 рублей. Искать правильное решение уже нет сил. Да и желания нет. Лишь бы отвязались.

По фамилиям там никого из нас не называли. Каждому был номер присвоен. У каждого карточка с расписанием: № 341 сегодня в 7:15 утра — комната 412, в 10:25 — комната 604. Весь день был расписан до глубокой ночи. И уже не рад, что сюда попал, Пропади оно пропадом! Отправьте меня в самый дальний гарнизон! Туда, куда проверяющие раз в десять лет на оленях добираются.

Спешишь коридором, навстречу такие же суматошные авиационные старлеи и флотские каплей. Каждый свою комнату ищет. Кто-то негромко чертыхаешься. А кто-то матерится. Правда, тоже негромко.

Мимо — дядька солидный в костюме заграничном. Что-то заставляет меня остановиться, повернуться, вслед ему посмотреть.

Он тоже мимо пропылил, остановился, что-то соображая, повернулся, очки в золотой оправе поправил, в листок какой-то заглянул:

— Это ты, что ли, триста сорок первый? Вот тебе нафталина пакет.

Голова дурная совсем. Поди с недосыпа сообрази, зачем нафталин дают. Вот вам бы незнакомый дядька начальственного вида сунул пакет нафталина, как бы вы на это реагировали?

Потому никак и не реагируешь. Тупо на него смотришь: шутить изволите, гражданин начальник?