Книга Тайные желания - Мартин Гейл

При виде Лукаса страх на ее лице сменился облегчением, и, повторяя его имя, она устремилась вверх по лестнице. Лукас, подхватив ее, сжал в своих объятиях. Он осыпал поцелуями ее лицо, волосы, а потом повел ее вниз.

Потрескивающее от статического электричества радио сообщало сводку погоды. Лукас огляделся и улыбнулся при виде гнездышка, которое Кэтрин устроила себе.

— Спасибо, — наконец сказала она, вся дрожа. — Я была до смерти напугана.

Он уютно устроился подле нее.

— Я скучал по тебе, Кэт. Без тебя моя жизнь совсем не та.

— Я тоже. — Она всмотрелась в его лицо. — Мне жаль, что так вышло. И спасибо тебе за прекрасные цветы.

— Да не за что. — Лукас был тронут и удивлен ее словами. — Я люблю тебя, Кэт. — Он приподнял ее лицо за подбородок. — Скажи, что ты любишь меня, и я засыплю тебя цветами.

Глаза Кэтрин наполнились слезами.

— Люблю, Лукас, очень люблю. И тебе придется поверить мне, — прошептала она, дрожа от сдерживаемых слез и смеха.

Лукас снял свою мокрую рубашку, и они улеглись рядом на спальном мешке. Кэтрин положила голову на обнаженную грудь Лукаса, и прикосновение ее шелковистых волос опять зажгло в нем неизменное пламя, но Лукас сдержал свой порыв, потому что сейчас надо было просто держать ее в своих объятиях.

А снаружи бушевал ураган, и дом сотрясался и стонал. Они прильнули друг к другу. Лукас рассказал Кэтрин о своей новой работе выездным инспектором и о том, что Джеймс Тэннер принял кандидатуру Джона в качестве главы фирмы безо всяких споров. Потом заговорила Кэтрин, рассказывая об Энн и бабушке Брайтон. Ветер вдруг опять стих, и наступила зловещая тишина.

Безмолвие разрезал вопль сирены, предупреждающей о приближении торнадо. Лукас немедленно привлек Кэтрин к себе, закрывая своим телом. Они слышали, как над ними проносится такой ураган, что трясутся даже бетонные стены подвала. Но рядом с Кэтрин был Лукас, а в его присутствии она чувствовала себя в покое и безопасности.

Через какое-то время она услышала его ровное дыхание и, убаюканная равномерным покачиванием его груди, уснула и сама. Очнулась Кэтрин, потому что наступила гнетущая тишина; она повернулась, и Лукас в полусне принялся покрывать ее шею поцелуями. Потом он открыл глаза и приподнялся на локте.

— Ты спала?

Кэтрин кивнула.

— Я только что проснулась. Сколько времени?

Лукас поднес руку к лампе.

— Шесть.

— Шесть, значит, уже утро.

Лукас сел и, протянув Кэтрин руку, помог ей подняться.

— По крайней мере дом все еще стоит над твоей головой.

— Правда, неизвестно, цела ли у него крыша, — возразила Кэтрин, старясь не волноваться без причины.

Лукас кивнул.

— Тогда пойдем посмотрим.

Он встал, поднял Кэтрин на ноги и натянул рубашку. Взяв фонарь, он поднялся по лестнице и распахнул люк.

— Пока что все хорошо, — сообщил он.

Кэтрин поднялась вслед за ним. Дом и вправду стоял на месте, что несказанно обрадовало Кэтрин. Но, выглянув в окно, они увидели, какие бедствия успел натворить ураган.

Лукас открыл заднюю дверь, и они вышли на крыльцо. Двор был завален мусором и сломанными ветвями деревьев. Кэтрин в ужасе смотрела на бетонную плиту, над которой прежде возвышался ее гараж.

Потом она рассмеялась.

— Ну вот, а я-то собиралась попросить тебя построить мне новый гараж… чтобы еще подольше задержать тебя здесь.

— Как захочешь, — ответил Лукас, обвивая рукой ее талию. Они обошли вокруг дома, и тут он остановился как вкопанный.

— О нет, — простонал Лукас.

Кэтрин сразу поняла причину его горестного возгласа. Прекрасная новенькая спортивная машина лежала вверх колесами на дороге. Машина Кэтрин стояла на месте как ни в чем не бывало.

— Это твоя?

Лукас кивнул.

— Вот за что я так люблю свой старый грузовичок.

Утреннее солнце выскользнуло из-за облаков, и воздух наполнился запахом влажной земли и опавших листьев.

— Новый день, — воскликнул Лукас, — и новая жизнь. Они стоят того, чтобы потерять новую машину.

Вдруг Кэтрин, бросив Лукаса, побежала на задний двор.

— Кэт, — в растерянности позвал Лукас, — в чем дело?

Кэтрин слышала его голос, но не остановилась, пока не дошла до клумб. Омытая солнечным светом, там красовалась одна-единственная белая роза, покрытая сверкающими каплями дождя. Кэтрин сломала стебель, поднесла цветок к лицу и вдохнула сладкий аромат.

Лукас молча смотрел на нее, и удивление явственно читалось на его лице.

— Что ты делаешь?

— Ты сам говорил мне, чтобы я проводила больше времени, любуясь цветами, — ответила Кэтрин. — И вот я следую твоему совету.

ЭПИЛОГ

— Мамочка, почитай, — попросил Джимми, давая матери в руки свою любимую книжку.

— Одну минутку, мой сладкий. Мамочка сначала прочитает письмо от бабушки.

Кэтрин улыбнулась своему трехлетнему сыну, который был вылитая копия отца, и взъерошила его волосы.

Потом она вернулась к пространному письму от матери, в котором та описывала новые приключения Иды и счастливую семейную жизнь Энн и Тома. Кэтрин дочитала письмо, сложила его и вздохнула. Потом, кинув взгляд на папки с документами, выключила компьютер, решив, что поработает позже.

Оглядев комнату, когда-то предназначавшуюся бабушке, Кэтрин в который раз подумала, что из нее вышел отличный кабинет. Когда она узнала, что беременна, то выпросила у своего босса разрешение работать дома, но регулярно заезжать в офис. Так продолжалось и по сей день.

Дверь открылась, и Джимми, выронив книгу, потопал к порогу.

— Папа! — воскликнул он.

Лукас подхватил сына на руки.

— Ну как сегодня себя вел мой большой сынок?

— Хорошо, — ответил Джимми, на всякий случай оглянувшись на мать. — Папочка, почитай мне. Пожалуйста.

Лукас усмехнулся. Джимми накрепко усвоил одно правило: стоит сказать «пожалуйста» — и можешь получить почти все что угодно.

— Ладно, сынок, но сначала я должен поцеловать мамочку.

Он опустил сына на пол, привлек к себе Кэт, и их губы слились в нежном поцелуе, полном любви.

— А как там поживает моя дочка? — Лукас сначала погладил Кэтрин по округлившемуся животу, а потом наклонился, чтобы поцеловать его.

— Брыкается, как жеребенок, — рассмеялась Кэтрин. — Самая беспокойная и энергичная леди из всех, что я знаю. — Кэтрин вдруг задумалась и, бросив взгляд на письмо матери, заметила: — Хотя… может, дадим нашей дочери второе имя в честь Иды?