Книга Хроники Иттирии. Песня Мора - Андрей Талашко

— Идет, — усмехнулась Линг и схватила его под руку.

Что ты д-делала в Трущобах с самого утра? — Спросил Калеб у своей попутчицы.

— То же, что и ты, — ответила девушка.

Брови парня поползли вверх, что заставило Линг звонко рассмеяться.

— Да не бухала я! — Наигранно сердито вскликнула она. — Работала! Слышал ведь, что вчера на арене ошкул убил сразу пятерых варгов? — Дождавшись утвердительного «Угу», девушка продолжила. — Так вот, Маррок хотел именно ошкула слить. Тот ранен и точно не успеет восстановиться до Игр. А тут на тебе, выстрелило. Разумеется, пять варгов для рядового дня это слишком. Пришел приказ отловить тех, что ты нашел.

— Ничего себе т-ты скажешь, нашел! — Проворчал Калеб, с серьезной миной. — Я чуть пару к-кирпичей у себя в штанах не нашел, когда они на нас поперли.

Девушка звонко усмехнулась.

— В итоге, разумеется, никого не выследили, — продолжила она. — Я проследила, чтобы эта стая больше сюда никогда не совалась. Да и вряд ли, после того как я разбрызгала по округе добрые полведра мочи прайрала, хоть один хищник рискнет подходить к Тристаре ближе чем на лигу.

Линг сняла с пояса походную флягу и, достав пробку, протянула ее другу.

— Это что, т-та самая моча прайрала? — Калеб скорчил мину.

— Сам ты моча прайрала, — надув губки, бросила Линг. — Водички попей. Выглядишь, словно на сеновале спал.

— А, тогда спасибо, — Калеб взял флягу и жадно прильнул к ней губами.

Прохладная жидкость тут же разлилась по пересохшему рту, прогоняя скребущихся в горле пыльных кошек. Свежая и невероятно вкусная. Калеб с трудом оторвался от фляги и с облегчением вздохнул. Только в такие моменты понимаешь, как мало надо для счастья.

— А ты сам, что делал в трущобах с самого утра? — Весело изучая реакцию друга, поинтересовалась девушка. — Я думала, что накануне Игр коновалы ни на шаг не отходят от Арены.

— Куда ж мы денемся-то?

Голова Калеба вновь пошла кругом. Запрятавшийся где-то в организме алкоголь был безжалостно вымыт из своего укрытия. Для равновесия парень отставил ногу назад.

— С-сейчас у архаров гон. Это тоже входит в м-мои обязанности.

— Должно быть, зрелище то еще было, раз целую стаю варгов просмотрели, — голосом строгой начальницы сказала Линг.

Калеб засмеялся и, подыгрывая девушке, скорчил мину провинившегося.

— Д-да, если долго смотреть на двигающиеся причиндалы архара, можно и в с-сеанс самосозерцания впасть, — усмехнулся он.

Карие глаза Линг весело блеснули, и она прыснула мелодичным смехом. Перезвоном колокольчиков он отразился от стен пьяных трактиров, эхом разносясь по округе.

— Хорош ржать, шмара! — Истеричный женский крик прилетел откуда-то сверху.

Калеб сверлящим взглядом уставился в окна второго этажа. Наглая баба не спешила показаться на выходящем на улицу балконе.

Кто-то вырвал флягу из рук парня. Совершив сумасшедший кульбит, тяжелый сосуд влетел в открытую на балконе дверь. Руководствуясь командой разлетающегося вдребезги стекла, друзья поспешили прочь от дома разъяренной проститутки.

* * *

Калеб постучал в небольшое обитое жестью окошко. На стук долго никто не отзывался. Линг стояла где-то позади и ногой пинала камушки, по одному запуская их в огромные ворота. Лишь спустя несколько минут послышалась возня, ругань, затем бряцание ключей.

— Чего надо? Йик! — Раздался противный писклявый голос.

Из открывшегося окошка, сотрясаясь дюжиной небритых подбородков, на них маленькими свиными глазками смотрел весьма нетрезвый субъект.

— А-а-а-а-а-а! Конеложец и его баба. Что вы тут шляетесь с самого утра? Йик! — Толстяк сделал паузу, борясь с тем, чтобы вместе с его иканием, не выскочила брага, которую он тщательно вливал в себя всю ночь. — Не видите, ворота закрыты!

— И мы рады тебя видеть, Хорэк, — холодно сказала ставшая рядом с Калебом Линг. — К твоему сведению, ворота открываются по Солнцу, а не когда вздумается.

— Что? Это ты мне сказала? Да я… Йик!

Внезапно человек, названный Хорэком, осекся, закрыл опухшие от вчерашней пьянки глаза и начал раскачиваться вперед-назад на носках. Спустя пару долгих мгновений, толстяк неожиданно расплылся в противной счастливой улыбке, обнажив редкие пеньки коричневых зубов.

— От, это ты точно подметила. Я — Хорэк. Хо-рэк, а не ХорЕк! У-у-у-у, поубивал бы! — Толстяк потряс кулаком, обращаясь к полу за своей спиной.

Хорэк резко повернулся, и его заросший редкой щетиной подбородок несколько раз подпрыгнул и зашелся волнами.

— Десять медных! — Резюмировал стражник.

Калеб видел, как медленно надувается Линг. Она уже была готова высказать обнаглевшему толстяку все, что о нем думает. Калеб молнией подскочил к девушке и зажал ей ладонью рот.

— Л-линг, давай просто сделаем, как он сказал, и пройдем, наконец, в В-верхний, — Калеб молящими глазами посмотрел на подругу.

Девушка зыркнула злым взглядом на парня. Ради друга она была готова даже на то, чтобы оставить такую наглость безнаказанной. Линг обмякла и так же медленно, как мгновение назад надувалась, выдохнула полной грудью. Отсчитав десять маленьких монеток, Калеб протянул их стражнику.

— Ладно, пропущу на этот раз! Только чтоб никому, — погрозил жирным пальцем Хорэк. — У меня тут… Секретное задание! Йик! Может быть.

Окошко со звоном закрылось. Звякнул замок. Большая дверь, обитая железом, открылась, и из нее, неуверенно покачиваясь на коротких толстых ногах, показался сильно оплывший жиром человек. Форма его тела больше всего напоминала бочку. Рядом с Хорэком Калеб казался настоящим атлетом.

— Проходи по одному. Йик! — Приглашающе махнул рукой толстяк.

Калеб и Линг по очереди переступили высокий порог и оказались в небольшой сводчатой арке. Весь каменный пол был завален пустыми бутылями из-под плодового вина и браги, очистками лука и мелкими обглоданными костями. По углам трупами валялись вусмерть пьяные стражники.

— Ж-жалование дали? — Полюбопытствовал Калеб, стараясь не наступить на бравых защитников Тристары.

— Хрена лысого! — Гневно затряс подбородками Хорэк. — Как всегда, задержат на седмицу… Йик! А то и на две. Вчера тварь новую поймали. С крыльями такую…

Хорэк откупорил неизвестно откуда взявшуюся бутыль и, закатив глаза, прильнул к горлышку.

— Мантикора? — Хором воскликнули опешившие Калеб и Линг.

— Ага, мать ее… Кору, — Хорэк закрыл горе очи и начал медленно сползать по стене. — Все, валите. Мне работать надо.

Калеб не сразу заметил, что плечи девушки затрясла мелкая дрожь.

— Линг, что случилось? — Парень, недоуменно уставился на подругу.