Книга Падший демон. Высшая раса - Денис Агеев

Наргх потерял счет дням. В первый день заточения к нему явился сам Агниус, сделал кинжалом легкий порез на запястье, сцедил несколько капель крови и ушел. Через двое суток его навестил лакхаи-стюарт, которого, как впоследствии узнал демон, звали Подлизой, и проделал то же самое. Спустя еще день Агниус пришел вновь, но на этот раз забором крови не ограничился, а отрезал крайний палец на левой кисти. Через пару дней, когда на обрубке появился задаток нового пальца, Агниус явился снова и уже отхватил Наргху руку по самый локоть. Боль, как помнилось демону, была жуткой. В последний раз подобное приходилось испытывать во время боя с Ужом — в давешней схватке главарь бандитской шайки отсек ему пол кисти.

Но, как оказалось, физическая боль — ничто по сравнению с тем, что пришлось испытать Наргху через последующие три дня. Агниус набросил на него заклинание, которое начало кромсать душу, как нож капусту. Отделив таким способом часть астрального тела, демонолог вновь удалился, предоставив Наргху возможность восстановить энергию. Первые несколько часов у изможденного демона не было сил даже подняться, но очень скоро он стал чувствовать себя лучше. А пол туши жирного барашка ускорили этот процесс.

По поводу еды: это, возможно, был единственный плюс заточения, потому что кормили Наргха здесь от пуза. Вопреки навязчивым домыслам, человечину ему не подавали, если не считать того единичного случая, когда после первого дня заточения к Наргху привели и бросили на съедение живого человека. Наргх наотрез отказался от такой пищи, на что Агниус пожал плечами и велел Подлизе кормить его только тушами животных. С тех пор Наргх позабыл, что такое голод. Не реже чем через день ему приносили по пол туши свиньи, теленка или барашка, а он знай себе ел и помалкивал.

Сейчас он смотрел на новую левую руку, попеременно шевеля пальцами. За последние несколько дней конечность полностью отросла, но окрепнуть еще не успела — демон едва мог сжать кисть в кулак, а когти обнажались с превеликим трудом. Помимо этого, заново отросшая рука приобрела первородный вид: кожа побагровела и стала более жесткой, чем на остальных участках тела, пальцы увеличились и чуть искривились, когти вытянулись. Исходя из этого, Наргх с усмешкой предположил, что отсекая от себя части тела одну за другой и дожидаясь их полного восстановления, он сможет вернуть себе первоначальный облик.

За эти дни помимо руки у Наргха полностью отросли и рога. Два крепких, загнутых вверх рога, которые демон раньше регулярно подпиливал, чтобы не пугать людей. Но здесь, в заточении у демонолога, укорачивать их ему никто не давал, да и сам он нынче не находил в этом особой надобности.

Ни Змея, ни Артия он больше не видел. Слышал только, как соседи по темнице говорили о лакхаи, усмехались и дивились, что мог такого сделать Змей, что Владыка снова принял его в свою обитель. О предназначении Наргха они, видимо, даже не догадывались. Демон часто слышал неодобрительные слова в адрес Агниуса: кто-то его яро проклинал, а кто-то лишь высокомерно называл жалким. Из хаотичной мешанины мало связанных между собой изречений Наргху все же удалось почерпнуть некоторые сведения. Он понял, что все призванные им демоны беспрекословно ему подчинялись и выполняли любую прихоть, невзирая на свое к ней отношение. Он в очередной раз убедился, что Агниус по праву именуется великим. Высокомерные и могущественные архидемоны и Темные Падишахи были в его руках обычными марионетками. И еще Наргх понял, что столь сильным Агниус был не всегда. Таким он стал, как только прошел по Дороге в никуда.

Все это казалось, по меньшей мере, странным. Но ответов на все эти загадки пока не было.

Дверь тягуче заскрипела, откуда-то сверху прыснул тусклый свет — в темницу кто-то вошел. Наргх принюхался, пытаясь распознать запах жизни, и вскоре понял, что это Подлиза. Стало быть, пришло время кормежки.

— Опять этот человеческий прихвостень приперся, — пробурчал кто-то из архидемонов.

— Эй, Подлиза, поди-ка сюда. Поближе. Да не бойся ты! Я тебя не съем… только голову откушу, — пробасил другой архидемон. Раздалось несколько ленивых смешков.

— А чего так мало сегодня? — удивился кто-то из обычных демонов. — Куда остальное дел? Сам съел?

— Владыка велел отныне давать вам меньше мяса, — сказал лакхаи-стюарт.

— Врешь ты все, человеческий отпрыск! Сам все сожрал, и нас голодными оставить хочешь.

— Давай сюда еще!

— И мне давай!

Поднялся гвалт, злобные голоса эхом запрыгали по каменным стенам. Подлизу стали забрасывать оскорблениями и проклятиями. Кто-то из особенно непримиримых демонов даже попытался применить заранее обреченное на провал атакующее заклинание. А лакхаи-стюарт шел себе молча и двигал перед собой скрипучую тележку. Только слышались мокрые шлепки об пол — перед каждой камерой он бросал по большому куску… человечины.

Вот и перед камерой Наргха упало что-то темное. Демон не сразу набросился на мясо. Признаться, он и голодным-то вовсе не был. Помешкав с пару мгновений, он лениво приблизился к обеду. Архидемон был прав, сегодня демону придется довольствоваться не половиной туши, а лишь одним единственным свиным окороком.

Обход закончился, но тишина в темницу не вернулась. Гомон сменился чавканьем. Впрочем, демоны насыщались скоро, и этот неприятный звук вскоре тоже утих. Наргх управился со своей порцией быстро, выбросил обглоданную кость за решетку и сел прямо на пол. Следующие несколько часов ему предстояло снова внимать тишине… слушать чьи-то неразборчивые речи… рыться в ворохе собственных воспоминаний… бесцельно нарезать круги вдоль границ пиктограммы. В общем, заниматься всем тем, что не имело никакого смысла. Быть может, снова явится Подлиза или сам Агниус и возьмет у него крови, или же отрубит руку или ногу. Возможно, даже отсечет голову, избавив, наконец, от всех мук.

Как быть дальше — Наргх не знал. Раньше он почти из любой ситуации находил выход, может быть, не всегда правильный и легкий, но зато прямой и очевидный. Сейчас же — увы. Он подвел всех: Наринну, когда, находясь под ментальным натиском, убил ее по приказу некроманта; Клоина, когда позволил ему погибнуть под стенами Императорского замка; Литмира, не выполнив обещания убить Одержимого; Толгрида, не сумев втиснуться в ряды агниусовского воинства. А самое главное — он подвел самого себя. Он не смог убедить Агниуса отойти от своей туманной цели и не исполнил с его помощью своего заветного желания — не стал похожим на человека.

Он лишился того ценного, что никто не мог у него отнять — свободы. Ни Храхи-Агам, ни инквизиторы, ни Орлинав Темный, ни даже Лесные Волки — как ни пытались, но не смогли. И только Агниусу Фоншою это удалось, причем с такой ветреной легкостью, что Наргху стало даже обидно.

Рано или поздно идеалы рушатся, понял он. Мечты и желания, какими бы благими они ни были, не воплощаются в реальности. На смену светлым грезам приходит суровая действительность, в которой сильный забирает все и побеждает, а слабый — отдает и погибает.

Вот только слабым себя Наргх никогда не считал. Что-то подсказывало ему, что не все еще потеряно. Пока он дышит — он будет бороться. Так или иначе, но он выберется отсюда. А несбывшиеся надежды он заменит на другие, более пригодные в этом мире.