Книга Пленник ее сердца - Тесса Дэр

– Ловко вы вывернулись! – едва сдерживая смех, заметила девушка, как только они вышли в сад.

Гриффин пожал плечами и сказал:

– А теперь отпустите меня.

– Будто я виновата! Пуговица-то ваша. И зацепилась она лишь потому, что вы бросились меня спасать. А если бы дали споткнуться, то мы давно уже были бы дома.

Полина попыталась нащупать пуговицу, но быстро поняла, что проблему не решить, если не снять перчатку, и попросила, протянув ему руку:

– Помогите мне ее стянуть.

Гриффин начал с того, что развязал тесьму у локтя, потом принялся расстегивать крохотные пуговицы от локтя до запястья. Только на то, чтобы их все застегнуть, у Полины ушло не меньше четверти часа, в то время как он справился секунд за десять.

– Что-то мне подсказывает, что у вас немалый опыт в таких делах, – заметила Полина, приподняв бровь.

– Было дело, пару раз… кажется.

«Скорее раз пятьсот», – подумала Полина.

Тем временем он поднес ее кисть к губам, ухватил зубами кончик перчатки на среднем пальце и медленно потянул на себя. Таким игриво-чувственным был этот процесс, и так он заворожил ее, что, когда перчатка была снята, она забыла, для чего.

Лишь спустя какое-то время, будто выйдя из транса, Полина спохватилась и принялась ощупью искать то место, где нитка обмоталась вокруг пуговицы, но как ни изгибалась, нащупать пуговицу ей так и не удалось. Увидеть это место она тоже не могла – мешала изрядно приподнятая корсетом грудь.

– Ничего не могу разглядеть из-за него! – заявила Полина раздраженно.

– Я и с этим могу справиться в два счета.

Полина бросила на герцога укоризненный взгляд, но он ничего не заметил, поскольку был целиком поглощен созерцанием ее декольте. Тогда, чтобы привлечь его внимание, ей пришлось выразительно покашлять.

– Ах да. Простите. Отвлекся.

Полина порозовела от удовольствия, хотя и понимала, что глупо обольщаться по такому поводу, тем более сейчас.

– Я вот о чем подумала… Если вы снимете фрак, у вас освободятся обе руки. Но если мы и после этого не сумеем распутать пуговицу, я могу подождать, пока вы сходите за ножницами или ножом.

– Я знал, что вы умнее, чем кажетесь.

Гриффин попытался последовать ее совету, но у него мало что получилось: фрак сидел как влитой, а руки у него далеко не худые.

– Для этого мне нужен слуга.

– Позвольте мне – в конце концов, я ведь служанка.

Он протянул ей руку:

– Держитесь за манжету.

Полина выполнила команду, и они начали второй нелепый танец за вечер. Герцог размахивал руками, в то время как она пыталась удерживать рукав на месте и при этом не делать слишком резких движений, дабы не разошелся шов на платье. Всякий раз, когда он тянул за рукав, Полина оказывалась к нему все ближе. В конечном итоге они поняли, что просто кружатся на одном месте без каких-либо видимых результатов.

– Стоит подумать о том, чтобы подыскать другого портного, рангом пониже, – недовольно пробурчал Гриффин.

– Может, мне все-таки удастся отмотать нитку.

Повернувшись к нему лицом, насколько позволяли обстоятельства, Полина просунула руку под лацкан его фрака, скользнула по шелковой полочке жилета, ощутив под ним твердую стену мышц. Сердце ее затрепетало, когда она прикоснулась к чему-то, подозрительно напоминавшему сосок, но не остановилась в своих изысканиях, медленно, но верно приближаясь к плечу в попытке отделить фрак от того, что находилось под ним.

– Поднимите руку, насколько сможете.

Он скривился словно от щекотки.

– Не шевелитесь, и у меня все получится. Главное – в это верить. – Вывернув руку, она продвинулась еще выше. – Никто не может добраться туда, куда могу добраться я, помните?

– Господи, мисс Симмз, моя рука не жеребенок, которому надо помочь появиться на свет.

– Почти получилось. – Пальцы ее скользнули по его плечу вниз, вдоль рукава рубашки.

– Мисс Симмз…

Полина подняла на него глаза и обнаружила, что их разделяют какие-то несколько дюймов, а губы его оказались в опасной близости от ее собственных. Пальцы ее непроизвольно сжались, вцепившись в его бицепс, и Грифф поморщился.

– О! – воскликнула Полина, осознав, что причинила ему боль. – Простите. Совсем забыла, что вы ранены.

– Дело не в этом, мисс Симмз. Мы одни в саду, и я не могу не смотреть на вашу грудь, ощущать, как ваша рука… терзает мой фрак. Пора признать истину, какой бы суровой она ни была. Все наши попытки разъединиться ни к чему не приведут. Так-то вот.

– Но… все могло бы быть и хуже.

– Разве? Не могу представить.

Полина не знала, что заставило ее сказать то, что сказала:

– Вы могли бы меня поцеловать.

Глава 10

– Поцеловать вас, – эхом откликнулся Гриффин, постаравшись произнести эти слова так, чтобы прозвучали как несусветная чушь, чтобы ей и в голову не могло прийти, что он уже довольно продолжительное время вынашивает ту же мысль.

Она так близко, что он чувствует тепло ее тела. Ее быстрые ловкие руки шарили по нему, напоминая о том, как давно он не испытывал этих восхитительных ощущений, как давно женщина не прикасалась к нему, не гладила, не ласкала.

И больше всего досаждало, что эти прикосновения никоим образом его не успокаивали, а, напротив, возбуждали, вызывая боль не только в раненой руке, но и в сердце, в той его части, что, как ему думалось, умерла для любых ощущений.

– Вы правы, поцелуй, несомненно, еще больше усугубил бы ситуацию.

– О боже! – Она подалась вперед, уткнувшись лбом в его грудь, затем чуть-чуть приподняла голову и снова уперлась лбом. И так несколько раз.

Гриффин наконец понял, в чем смысл ее странных действий. Грудь его твердая, как стена, – вот она и билась головой о непробиваемую стену.

– Это ужасно, – простонала Полина. – Я не могу еще и здесь потерпеть неудачу. Просто не имею права. Моя жизнь и до этого была далеко не сахар. Какой надо быть неудачницей, чтобы потерпеть неудачу даже в том, что должно было стать провалом!

– Я вас не понимаю.

Полина всхлипнула, утерла нос его белоснежным носовым платком, торчащим из нагрудного кармана, при этом не потрудившись его даже вытащить.

– Дома мы с сестрой были теми девчонками Симмз, которые всегда хотят как лучше. Все так говорят, потому что мы никогда ничего не делаем правильно.

Груди ее, такие мягкие и в то же время упругие, сейчас были прижаты к его груди. Гриффин перенес вес с одной ноги на другую, но это не помогло.

– Мне ли не знать, что такое унижение, – продолжала между тем Полина. – Тот день, когда вы зашли в «Бык и цветок», был самым худшим в моей жизни. Вернее, утро того дня. Все шло наперекосяк. И я согласилась поехать с вами в Лондон, потому что решила, что судьба дает мне шанс. Конечно, подумала я, уж опозориться я точно сумею. – Голос ее дрогнул. – Но, сами видите, у меня и тут ничего не вышло.