Книга Страсти оперной дивы - Марина Серова

– Думаешь? – с надеждой, как бы пытаясь ухватиться за соломинку, поднял глаза Земелин.

– Конечно! – бодро уверил Чаркин. – У них ведь ничего нет. Нет и быть не может. С половины одиннадцатого… да ее в это время видели сто человек, она автографы раздавала…

Слушая, как почти слово в слово Чаркин повторяет мои собственные недавние высказывания, я могла только посочувствовать несчастному Земелину, которого ждал новый жестокий удар.

– Боюсь, это не совсем так… – осторожно вклинилась я в жизнеутверждающую речь Макса.

– Что? – удивленно прервался он. – Что не совсем так?

– После ареста Изольды полиция провела опросы в театре, говорили и с ней самой… Оказалось, что как раз около того времени, когда было совершено преступление, она ушла с банкета и около часа ее никто не видел. Никто не может сообщить, где она находилась все это время, а сама она тоже не хочет об этом говорить…

После этих слов эмоций у моих слушателей уже не хватило, и в воздухе повисла зловещая, тяжелая пауза.

– Я должен поговорить с ней, – сказал наконец Земелин, глядя прямо перед собой и, видимо, сосредоточившись на какой-то мысли. – Женя, у тебя все? Ты сегодня как сундучок с сюрпризами, давай уже добивай, рассказывай остальное, что там у тебя еще припасено.

– Почти ничего. Есть одно обстоятельство, которое пока не выяснено, и как знать, возможно, оно окажется хорошей новостью…

При этих словах продюсер и директор, кажется, утратившие последнюю надежду, оба, как по команде, сделали движение в мою сторону и напряженно уставились мне в лицо, как бы в ожидании манны небесной.

– На трупе обнаружены следы борьбы, и под ногтями у Ольги чья-то… чей-то генетический материал. Экспертиза еще не закончена, и если ДНК не совпадет…

– Конечно, не совпадет!! Разумеется, не совпадет! – сразу оживился Макс, но Земелин был сдержан.

– Хорошо, подождем результатов, – медленно произнес он. – Когда они будут?.. А кстати, откуда у тебя вся эта информация? – как будто только что очнувшись, перебил сам себя продюсер. – Ты что, в свободное от охраны клиентов время подрабатываешь в полиции?

– Подрабатывать не подрабатываю, но разных хороших знакомых имею. Иногда они делятся информацией.

– А-а-а, вон оно что… Так чем же поделились они с тобой относительно результатов экспертизы?

– Возможно, будут готовы уже сегодня вечером. Дело, как сами понимаете, шумное…

– Вот это-то и… хреново, – с досадой проговорил Земелин.

– Наверное, начинать действовать до получения этих результатов… не стоит… – осторожно порекомендовала я.

– Да уж само собой. Какие тут… действия. Если выяснится… ах ты черт… Макс, я пойду пройдусь, подышу воздухом. Мне нужно все это… переварить.

Прихватив сигаретную пачку, Земелин вышел из номера, и мы с Чаркиным, деликатно не захотев оставаться в помещении в отсутствие хозяина, последовали за ним.

Было уже около трех часов дня, допросы в театре наверняка закончились, и чтобы не терять даром золотое время, я решила все-таки дополнительно переговорить с Лилей и Аллой. Конечно, все главное они уже сказали следователям, но кто знает, может быть, личное общение привнесет что-то новое, такое, что не говорится на официальном допросе.

Я вышла из гостиницы и, сев в машину, поехала в театр.

Первый, кого я встретила прямо на входе, был до крайности расстроенный Иосиф.

– Ах… Евгения… вы уже знаете эту ужасную новость? Немыслимо! И какой скандал… Мы уже продали все билеты. Как я объясню…

– Ничего, Иосиф Вениаминович, как-нибудь утрясется, – успокоила я. – А это правда, что Изольду целый час никто не видел? Как-то даже… не верится. Столько было вокруг людей…

– Ну вот, ну вот, – зачастил Иосиф. – Вот и я говорю… кто-нибудь, наверное, должен был… Но нет, никто не признается. Самому, что ли, сказать… Только я вчера уехал рано, так голова заболела…

– Жаль… – печально улыбнулась я. – Но, по крайней мере, спасибо. Хоть кто-то готов помогать… да еще так самоотверженно… прямо вплоть до лжесвидетельства даже.

– Ах, Женечка, вы все смеетесь, а мне совсем не до шуток. Столько сразу появилось… проблем. Одних билетов возвращать…

Несчастный Иосиф направился по своим делам и вскоре исчез в театральных подземельях, а я до боли знакомой дорогой двинулась по коридорам в сторону гримерных.

Как будто поджидая меня, Лиля и Аллочка, нахохлившись, сидели за маленьким столиком, притулившимся в уголке, и со скорбными лицами понемногу отпивали из маленьких рюмочек.

– Добрый… хотя, пожалуй, не такой уж добрый сегодня день, – печально, в тон общему настроению сказала я.

– О! Женя! – воскликнула Лиля, приветствуя меня уже как старую подругу. – Присядь, посиди с нами. Выпьешь? Сейчас-то ты уже, наверное, не на работе.

– Но – за рулем. Так что снова придется вам «отмечать» без меня.

– Да уж… отмечать, – с досадой проговорила Алла. – Было бы что отмечать.

– Вот, зашла проведать вас, узнать, как тут дела… – произнесла я, присаживаясь на стул возле больших зеркал перед столами с косметикой. – Какие настроения в обществе, как все восприняли…

– Женя! – в сердцах почти закричала Алла. – Ну какие могут быть у нас настроения?! С самого утра допрашивают, как… рецидивистов каких-то, подняли с постели, перевернули вверх дном всю гостиницу…

Она взяла рюмку и залпом осушила ее до дна.

– В себя прийти не могу…

– Меня вот что удивляет, – пропустив мимо этот эмоциональнный всплеск, перешла я прямо к делу. – Как так получилось, что Изольду никто не видел почти целый час?

– Как получилось… Это вот у тебя нужно спросить, как оно так получилось, – снова с досадой предъявляла претензии Алла. – Ты должна была следить за ней… оберегать, охранять…

– Да, наверное, ты права, мой недосмотр здесь есть, – примиряюще проговорила я. – Но дело в том, что я, находясь в том небольшом зале, была совершенно уверена, что Изольда все время сидит за столом, и даже если сама я временами теряю ее из виду, то есть масса других людей, у которых она на глазах.

– Вот-вот… и все так думали. Вышла на минутку в туалет – ну, наверное, кого-то встретила по дороге, зашла в гримерную – ну, наверное, поболтать с кем-то, не будет ведь сидеть одна… Каждый думал, что она сейчас с кем-то другим, и в результате вышло, что не видел ее никто.

– А рядом с ней за столом… там ведь ты сидела, правильно? – осторожно спросила я. – Ты случайно не заметила по времени, во сколько она ушла?

– Да! Да, сидела! Что это – преступление?! – снова впала в истерику Алла. – И не заметила я ничего… что я, пасти ее обязана? Захотела – ушла, захотела – пришла. Она мне не докладывает…

Бедная, она, кажется, и впрямь была не на шутку расстроена. Произнеся этот недлинный монолог, Алла полезла в сумочку за носовым платком.