Книга Правда и другая ложь - Саша Аранго

– Честно говоря, я сначала так и подумал. Сейчас мне стыдно, но вначале я действительно подумал, что ты ее убила.

– Зачем?

– Из любви ко мне. Дитя человеческое, что я должен был подумать? Марта едет к тебе в своей машине. Потом она едет на твоей машине к скалам и исчезает. Где в это время была ты?

Бетти зажмурила глаза:

– Я была дома, и ты хорошо это знаешь.

– Я знаю, но есть ли у тебя алиби?

Она медленно открыла глаза:

– Это пустое слово, Генри. Я просто сидела дома и ждала твоего звонка.

– У меня были сомнения на этот счет, – почти нежно проговорил Генри.

– А теперь у тебя нет сомнений?

– Нет.

– Что ты думаешь теперь?

– Я думаю, что Марта утонула. Полиция тоже так думает. При этом тебе вообще не надо ничего делать. Вот что я думаю.

– Но она же сидела в моей машине.

– Да, это была ошибка, но нам не надо допускать других промахов.

Бетти откинулась на спинку стула, скрестив на груди руки.

– Каких ошибок мы можем еще натворить? – тихо поинтересовалась она. Генри отодвинул тарелку и сделал безуспешную попытку снова взять Бетти за руку.

– Все будут считать тебя моей любовницей, если ты родишь от меня ребенка.

– Но разве это не так?

– Естественно, так. Однако все дело в сроках. Это будет смертельной ошибкой, если сразу после смерти моей жены выяснится, что ты беременна от меня.

– И что нам теперь делать? – едва слышно спросила Бетти. Генри прочитал этот вопрос по губам.

– Никто не должен этого знать. Собственно, никому и не надо знать, что этот ребенок от меня.

Бетти встала из-за стола и подняла руку.

– Ты меня пугаешь, Генри. Собственно, ты всегда внушал мне страх. Но в одном ты можешь быть уверен: этот ребенок появится на свет. Он родится, и его отцом будешь ты – хочешь ты или нет. Решай, как ты к этому отнесешься, я не стану создавать тебе лишних проблем. Если хочешь, я буду молчать о твоем отцовстве.

– Сейчас ты несправедлива ко мне, Бетти. Я хочу этого ребенка, я его уже люблю.

Бетти открыла сумочку. Генри на всякий случай отклонился, решив, что она сейчас достанет газовый баллончик. Но Бетти лишь заглянула в сумочку и снова ее закрыла.

– Что ты искала? – раздраженно спросил Генри.

– Меня сейчас вырвет.

– Полиция ничего не знает. У нас вообще нет никаких проблем. Нам просто не надо ничего делать, вообще ничего, понимаешь?

– Генри…

– Да?

– Твоя жена все знала, и не от тебя. Ты ни слова не говорил ей о наших отношениях. Ты вообще никогда ничего не рассказываешь.

Бетти откинула со лба прядь волос. В своем бешенстве и разочаровании она была просто великолепна. «Почему я всегда больше всего хочу ее, когда она на взводе?» – подумал Генри.

– И еще одно. На прощанье твоя жена сказала: «Мы должны любить Генри, но не должны его знать». Однако я не представляю, как это делается, и сомневаюсь, что смогу так тебя любить.

Бетти повернулась и пошла прочь. Он смотрел ей вслед без сожалений, но с уважением. Она показала настоящий класс. Сейчас Генри не интересовало, куда она пошла, ему было неинтересно, вернется ли она. Сейчас его больше занимало другое: на самом ли деле Марта с самого начала знала о его амурных делах с Бетти, но при этом не меняла своего к нему отношения? Как она могла с этим мириться? До последнего момента дружеские отношения, освещавшие их любовь, оставались прежними. Они жили, как всегда, а потом вдруг Марта поехала к сопернице. Для того чтобы попить с ней чайку? Ты догадываешься, чем это кончится? Марта написала этот вопрос карандашом под последней фразой последней законченной главы. Что это было: предостережение, угроза, пророчество? Генри не знал ответа. Он всегда уставал от подобных раздумий. Пуля уже летит, и времени на размышления нет. Он раздраженно бросил надкусанный ломтик картошки на ковер и поискал глазами официанта.

Сидя в кресле возле колонны, Гонория Айзендрат видела, как Бетти, зажав под мышкой сумочку невероятно пестрой расцветки, торопливо шла через фойе к мраморной лестнице, ведущей в дамский туалет. Лицо Бетти было покрыто мертвенной бледностью. Она плакала. Не виляя, как обычно, бедрами, она почти скатилась вниз по ступенькам. Наверное, с ней случилась какая-то неприятность.

Гонория только что вышла из душного и тесного конференц-зала на первом этаже отеля, чтобы выпить кофе с ликером. Этот так называемый семинар по нумерологии оказался сущим фарсом по аптекарским ценам. За такие деньги можно было ожидать чего-то лучшего, чем болтовня какой-то толстой, как свинья, тетки с указкой, которая несла что-то о связи номера телефона с характером и прочую чушь. Кто может в это поверить?

Гонория надеялась встретить на семинаре духовно развитого человека, с которым можно было бы обсудить значение карты с башней, шестнадцатой из великих тайн Таро. Эта карта выпала ей второй раз подряд. Это должно было что-то значить. Но на семинаре оказались лишь невежественные самозванцы.

Как знают все посвященные, карта-башня – это трагическая карта. Молния с черного неба бьет в башню; юноша и его возлюбленная падают замертво. Карта свидетельствует об уничтожении и новом начале, то есть о раздробленности и ограниченности бытия. Игнорировать пророчество Та-ро – это величайшее легкомыслие. Но иногда знаки предшествовавших событий остаются сокрытыми и недоступными прозрению. Именно поэтому надо быть готовым ко всему и, напрягая внимание, искать значимые знамения в сутолоке и хаотичном нагромождении обыденных дел повседневной жизни.

Гонория, оставив на столе недопитый кофе и крупную купюру, взяла сумочку и пошла по небесно-голубому ковру туда, откуда только что вышла Бетти. «Если там окажется Мореани, значит, карта сказала правду, и я уволюсь».

За столиком в углу сидел Генри Хайден и нервно теребил рукав рубашки. Бедняга был бледен; Гонория явственно прочитала знаки боли и страдания на его лице. Как невыносима, должно быть, для него утрата любимой жены. «На свете нет ни одного человека, который будет так искренне оплакивать мою смерть, и это полностью моя вина», – подумала Гонория. Ей захотелось подойти к Генри, обнять его, утешить, но в это время у столика появился официант. Генри рассчитался, и в этот момент Гонория, перехватив его взгляд, решила воздержаться от соболезнований.

Естественно, не существует никакой связи между суммой цифр телефонного номера и скрытыми свойствами характера, но встреча в отеле не может быть случайностью, она только кажется случайной неискушенному наблюдателю. Здесь, в углу устричного бара, Гонория поняла, что судьбоносный поворот, о котором предупреждала башня, уже свершился. Прежде чем Хайден успел ее заметить, Гонория Айзендрат уже вернулась на свое кресло, откуда было превосходно видно все фойе, и закрылась газетой.