Книга Поединок спецслужб. Перезагрузка отменяется - Александр Витковский

С осени 1948 по август 1950 года Берджесс работает в Управлении Дальнего Востока. Здесь он получает доступ к секретной разведывательной информации военно-политического характера об акциях Англии и США в отношении Китайской Народной Республики, основанной в 1949 году. Он также имеет возможность добывать ставшие известными американцам и англичанам сведения о военной помощи СССР Китаю, а также выявлять секретные источники получения западными спецслужбами этих разведывательных материалов.

В канун войны в Корее, которая началась в июне 1950 года, огромное значение имели и добытые им материалы о подготовке заокеанских союзников к боевым действиям на Корейском полуострове, планируемых ударах, мобилизуемых силах и средствах, стратегических направлениях военных действий. Для разбора и анализа огромного объема поступающих от Берджесса и Маклина сведений в советской разведке даже создается специальное подразделение.

Четвертый выпускник Кембриджа, Энтони Фредерик Блант (оперативный псевдоним Моррис), — сугубо штатский человек. Тем не менее, через месяц после начала Второй мировой войны он попадает на ускоренные курсы военной разведки. Через полтора месяца, получив погоны капитана полевой охраны, в качестве командира взвода из дюжины военнослужащих Ее Величества отправляется воевать во Францию. После эвакуации из Дюнкерка в июне 1940 года боевого офицера Бланта принимают на службу в управление «В» (контрразведка) СИС. И это несмотря на то, что меньше года назад ему отказали в приеме на службу в это ведомство но причине его прошлых коммунистических убеждений. Сферой оперативной деятельности молодого сотрудника стало наблюдение за дипломатами нейтральных государств, перехват и снятие копий с секретной посольской корреспонденции. В качестве офицера СИС он работал с дипломатическими представительствами эмигрантских правительств в Лондоне, а также был членом смешанной комиссии по разведке, которая собирала и анализировала всю разведывательную информацию. Блант прекрасно справлялся со своими обязанностями, обеспечивая важнейшими материалами и свое руководство, и московского резидента, который регулярно получал фотокопии всех секретных документов, проходивших через руки Бланта. Кроме обширных материалов по посольствам нейтральных стран он передавал в Центр сведения едва ли не обо всех агентах, которых вербовала английская контрразведка, а также дезинформационные материалы, которыми спецслужбы Соединенного Королевства «кормили» абвер через перевербованных конфидентов нацистской военной разведки. После июня 1941 года особо цепными считались поступающие от него секретные документы о планируемых боевых операциях вермахта, его силах и средствах на Восточном фронте. После войны Блант был направлен в Германию с секретной миссией — найти и доставить в Англию материалы переписки герцога Виндзорского с Гитлером. Однако сказалось напряжение военных лет, и в ноябре 1945 года с согласия московского Центра Блант уходит из МИ-5 (Служба безопасности Англии). Он становится попечителем королевской картинной галереи и советником королевы но вопросам искусства, читает лекции по живописи в Кембридже, а с 1947 года занимает должность директора Института искусства Куртолда. Наступает пауза и в его тайных контактах с советской разведкой. Вершиной почета и карьерного роста Энтони Бланта становится 1956 год, когда всеми уважаемый профессор получает рыцарское звание.

В исторической и специальной литературе эти пять человек—Ким Филби, Дональд Маклин, Джон Кэрнкросс, Гай Берджесс и Энтони Блант—получили название Кембриджская, или Великолепная пятерка. Впрочем, сам Филби отрицал существование Кембриджской пятерки как таковой. Тем не менее все теоретики и практики тайной войны сходятся во мнении, что это была самая лучшая, наиболее ценная, эффективная и результативная разведгруппа за всю историю спецслужб. Только в период Великой Отечественной войны Кембриджская пятерка сумела добыть и переправить в Москву 18 тысяч (!) секретных и совершенно секретных документальных материалов чрезвычайной важности практически по всем направлениям разведывательной работы.

Непререкаемый авторитет в области теории и практики спецслужб Аллен Уэлш Даллес, который руководил Центральным разведывательным управлением США с 1953 по 1961 год, в книге «Искусство разведки» отмечал: «Информация, которую посредством секретных операций смогли добывать советские разведчики во время Второй мировой войны, содействовала военным усилиям Советов и представляла собой такого рода материал, который являлся предметом мечтаний для разведки любой страны».

Однако какой бы успешной ни была официальная и тайная деятельность разведчика, какой бы высокий пост в иерархии спецслужб и политического руководства страны он ни занимал, ему приходится постоянно трудиться в условиях смертельной опасности и риска.

Работая руководителем 9-го отдела, Филби впервые столкнулся с угрозой не только личной расшифровки, но и возможностью провала всей Кембриджской пятерки. Опасность исходила из Турции, где в августе 1945 года заместитель руководителя посольской резидентуры советской разведки полковник Константин Волков, работавший под прикрытием должности вице-консула, инициативно обратился с письмом к английскому вице-консулу. Не получив ответа, Волков тайно пробрался в английское посольство в Стамбуле, где в обмен на политическое убежище и 50 тысяч фунтов стерлингов предлагал секретные материалы о работе советских органов госбезопасности в Великобритании. Свое английское досье предатель собирал еще во время работы в Москве. Анализируя добытые сведения, он пришел к выводу, что в годы войны в Министерстве иностранных дел Англии работали два советских агента. Еще пять конфидентов примерно в это же время служили в Сикрет интеллиджен сервис и постоянно снабжали руководство советской разведки очень ценной информацией. Сам того не ведая, предатель фактически указывал лично на Кима Филби, отметив, что один из агентов будто бы является руководителем отдела контрразведки СИС. Конечно, Волков не знал, да и не мог знать имен советских агентов, но даже тех отрывочных сведений, которые он мог передать английской контрразведке, вполне бы хватило, чтобы со временем раскрыть советских разведчиков.

Будучи профессионалом и зная, что шифрованные сообщения между Стамбулом и Лондоном перехватываются и расшифровываются Москвой, Волков настаивал, чтобы все переданные им сведения были направлены в Англию только дипломатической почтой. Эта предосторожность и сыграла с предателем роковую шутку, поскольку 19 сентября 1945 года диппочта из Стамбула со спецсообщением об инициативнике из русской разведки оказалась на столе у Кима Филби — того самого руководителя отдела контрразведки, о котором упоминал изменник. Если бы сообщение было направлено по иным каналам спецсвязи, то прежде чем попасть к Филби, оно могло оказаться на докладе у других руководителей, и неизвестно, как обернулось бы дело.

Оценив всю степень угрозы, Филби срочно выходит на связь со своим советским куратором Борисом Кротовым. В тот же день чрезвычайная информация уходит в Москву, а оттуда — в посольскую резидентуру советской разведки в Стамбуле. Понятно, что принятыми мерами предатель был вскоре задержан и под усиленной охраной отправлен в Москву.

Тем временем Филби как руководитель профильного оперативного подразделения и человек, владеющий турецким языком, получает задание срочно вылететь в Турцию и на месте разобраться с возникшей ситуацией, в частности встретиться и тщательно опросить Волкова. Эмиссару СИС предстояла крайне деликатная работа. С одной стороны — необходимо провести расследование так, чтобы удовлетворить своих руководителей по службе и одновременно исключить версию утечки к русским информации из английских источников о факте измены Волкова. Ведь с точки зрения теории и практики оперативной деятельности англичане должны были задуматься над тем, что явилось причиной ареста инициативника. Опять же, провести расследование нужно было таким образом, чтобы дезавуировать представленную изменником информацию, а также вывести из-под возможных подозрений и лично себя, и всю Кембриджскую пятерку.