Книга Утеха падали - Дэн Симмонс

Я молю Бога, чтобы он помог Вам увидеть правильный путь в данной ситуации, и в глубине души уверена, что так и будет.

Искренне Ваша, Шейла Беррингтон."

Хэрод вложил письмо обратно в конверт. Шейла Беррингтон. Он совсем забыл про нее. Взяв в руку крохотный микрофон, он начал диктовать:

— Мария, письмо Тому Макгайру. Дорогой Том. Я разберусь с этими бумагами в первую очередь, как только смогу. По поводу аукциона, действуй как договорились. Абзац. Счастлив слышать, что вам понравились порнушные ролики, которые я послал на день рождения Кэла. Я так и думал, что они придутся вам по вкусу. Высылаю еще одну кассету, она тоже должна вам понравиться. Не задавайте вопросов, а просто балдейте. Можешь сделать столько копий, сколько захочешь. Марв Сэндборн и парни из «Четырех Звездочек», возможно, тоже захотят посмеяться. Абзац. Перешлю тебе трансферт в самое ближайшее время. Моя бухгалтерия с тобой свяжется. Абзац. Привет Саре и ребятам. Кончаю. Всего наилучшего! Да, Мария, дай мне это сегодня на подпись, ладно? Вложи видеокассету № 165. И еще: пошли это дело с нарочным.

Глава 6

Чарлстон

Вторник, 16 декабря 1980 г.

Молодая женщина стояла неподвижно, вытянув обе руки, в которых крепко сжимала рукоятку пистолета, направленного в грудь Сола Ласки. Сол знал, что если он попытается выйти из гардероба, она может выстрелить, но никакая сила на свете не могла удержать его в этом темном углу, воняющем Рвом. На подгибающихся ногах он выбрался из шкафа и стоял теперь в сумеречном свете спальни.

Женщина сделала шаг назад, но пистолет держала по-прежнему очень ровно. Она не выстрелила. Сол сделал один глубокий вдох, второй; он увидел, что женщина молодая, чернокожая. На ее белом плаще и короткой прическе «афро» поблескивали капли влаги. Возможно, она была привлекательной, но Сол не мог сосредоточиться ни на чем кроме оружия, которое она направляла на него. Это был небольшой автоматический пистолет — на взгляд Сола, 32-го калибра, — но, несмотря на его небольшие размеры, темная дырка дула прочно приковала внимание Сола.

— Поднимите руки, — приказала она. Голос звучал ровно, с чувственной ноткой и южным акцентом. Сол поднял руки и сомкнул пальцы за головой.

— Кто вы? — спросила женщина. Она по-прежнему держала пистолет обеими руками, но вряд ли умела хорошо обращаться с оружием. Расстояние между ними было немногим больше метра, и Сол знал, что у него есть неплохие шансы отбить ствол в сторону, прежде чем негритянка спустит курок. Но он не стал этого делать. — Кто вы? — повторила она.

— Меня зовут Соломон Ласки.

— Что вы здесь делаете?

— Я мог бы задать вам тот же вопрос.

— Отвечайте! — Она чуть подняла пистолет, как будто это могло подсказать ему ответ. Сол понял, что имеет дело с непрофессионалом, — просто она насмотрелась детективных фильмов, где оружие действовало, как волшебная палочка, и заставляло людей делать то, что от них требуют. Он пригляделся к ней. Она была еще моложе, чем он подумал сначала, вероятно чуть больше двадцати. У нее было привлекательное овальное лицо с тонкими чертами, полные губы и большие глаза, казавшиеся совершенно черными в тусклом свете. Кожа напоминала по цвету кофе со сливками.

— Я тут просто осматриваю помещение, — сказал Сол. Его голос звучал ровно, но он с интересом отметил, что его тело реагирует на направленное на него огнестрельное оружие точно так же, как и всегда: плоть его сжалась в комок, он испытывал непреодолимое желание спрятаться за кем-нибудь, за кем угодно, хоть за самим собой.

— Полиция закрыла доступ в дом, — сказала женщина. Сол заметил, что она произносит слово «полиция» совсем не так, как многие черные американцы в Нью-Йорке. — Дом опечатан.

— Да, я знаю.

— Так что же вы здесь делаете?

Сол медлил. Он посмотрел ей в глаза. Они выражали беспокойство, напряжение и четкую решимость. Эти чувства, такие человеческие, ободрили его и заставили сказать ей правду.

— Я доктор, — сообщил он. — Психиатр. Меня интересуют убийства, которые произошли тут на прошлой неделе.

— Психиатр? — В голосе молодой женщины слышалось сомнение. Пистолет не шелохнулся. В доме теперь стало совершенно темно; свет доходил сюда лишь от газового рожка во дворе. — А почему вы забрались сюда, как вор? — поинтересовалась она.

Сол пожал плечами. У него затекли руки.

— Можно мне опустить руки?

— Нет. Он кивнул.

— Я боялся, что власти не позволят мне осмотреть дом. Хотел найти здесь что-нибудь, что может пролить свет на эти события. Но здесь, похоже, ничего такого нет.

— Я должна вызвать полицию, — сказала женщина.

— Обязательно, — согласился Сол. — Внизу телефона я не заметил, но где-то он должен быть. Давайте позвоним в полицию, шерифу Гентри. Мне будет предъявлено обвинение в незаконном проникновении в помещение. Вас, я думаю, обвинят в том же самом, да еще в том, что вы мне угрожали, и в незаконном владении оружием. Полагаю, оно не зарегистрировано?

Когда он упомянул фамилию шерифа, женщина подняла голову, не обратив внимания на его вопрос об оружии.

— Что вам известно об убийствах... в прошлую субботу? — Ее голос едва не прервался на слове «убийствах» Сол прогнул спину, чтобы хоть как-то облегчить боль в шее и руках.

— Я знаю только то, о чем прочел в газетах, — ответил он. — Хотя я и был знаком с одной из женщин, замеченных в этом деле, — с Ниной Дрейтон, я полагаю: здесь все гораздо сложнее, чем представляют себе полицейские, шериф Гентри и этот человек из ФБР, Хейнс.

— Что вы хотите сказать?

— Я хочу сказать, что в прошлую субботу в этом городе погибло девять человек, и никто ничего не может объяснить, — пояснил Сол. — И тем не менее я полагаю, что здесь есть общий связующий элемент, который власти совершенно упустили из виду. У меня болят руки, мисс. Я их сейчас опущу, но больше никаких движений делать не буду. — Он опустил руки, прежде чем она успела что-либо сказать. Женщина отступила на полшага. Атмосфера старого дома сгустилась вокруг них. Где-то на улице проревело радио в машине, но его сразу выключили.

— Я думаю, вы лжете, — медленно проговорила незнакомка. — Скорее всего, вы обычный вор. Или чокнутый охотник за сувенирами. А может, вы сами как-то связаны с этими убийствами?..

Сол ничего не ответил. Он молча, сосредоточенно смотрел на нее в темноте. Маленький пистолет в ее руках был уже почти не виден. Он чувствовал, что она находится в нерешительности. Через несколько мгновений он заговорил:

— Престон, Джозеф Престон, фотограф. Жена? Нет, вы не жена. Шериф Гентри сказал, что мистер Престон жил здесь в течение... двадцати шести лет, кажется. Так что, скорее всего, вы его дочь. Да, дочь.

Негритянка отступила еще на один шаг назад.

— Вашего отца убили на улице, — продолжил Сол. — Убили зверски и бессмысленно. Власти не могут сказать вам ничего определенного, а то, что они говорят, совершенно вас не удовлетворяет. И вот вы ждете и наблюдаете. Возможно, вы наблюдаете за этим домом уже несколько дней. И тут появляется какой-то еврей из Нью-Йорка в теннисной шапочке и лезет через забор. И тогда вы решаетесь: «А вдруг я что-нибудь узнаю». Так?