Книга Пуля для Власова. Прорыв бронелетчиков - Игорь Карде

– Из КОРДа лучше стрелять одиночными, как из пэтээра. Бей танку в бок или корму. Можно, конечно, и в лоб, если это легкая машина. Главное же отличие КОРДа от противотанкового ружья – перезаряжать каждый раз не надо, в ленте – сразу пятьдесят патронов.

– Значит, можно и очередями? – спросил Мешков.

– Экономь боеприпасы, – строго приказал Матвей, – оружие новое, патронов к нему еще мало. И пополнить не получится. Воевать же нам предстоит еще долго… Понял?

Иван кивнул: дело ясное, будем экономить. Он только этим в своем взводе и занимался – считал, у кого сколько патронов и ручных гранат осталось, чуть ли не поштучно раздавал…

– Кстати, пули – с особым сердечником, – сообщил Молохов, – и с большой бронебойной силой. Можно стрелять с полукилометра и даже дальше, немецкий броневик точно поразишь. И риска будет меньше.

Иван немного потренировался и понял – да, оружие мощное, лучше любого противотанкового ружья! Результат оказался впечатляющим: толстую сосну пуля раскалывала пополам, а тонкий березовый ствол срезала подчистую, как бритвой. Вот и ладно, славное орудие! Встретим немецкие танки, когда полезут.

По поводу же гранатомета Матвей пояснил:

– Эта штука – как миномет и пушка одновременно, бьет и прямо, и навесом. Стреляет же специальными гранатами. Видишь какие? Особые, вылетают целиком…

– Как это? – не понял Иван. – А гильза как же?

– Она летит вместе с самой гранатой, – сказал Молохов, – как одно целое, так и задумано. Поэтому поражение происходит не только от взрывчатки, но и от осколков тоже. При взрыве они далеко разлетаются и накрывают всех сразу… Особая точность попадания даже не требуется – лишь бы рядом с целью легла. Все равно накроет! Есть еще одно удобство: гранаты находятся в контейнере, по двадцать штук. Можно стрелять не только одиночными, но и короткими очередями. Ну, давай, пробуй…

Иван сделал пару выстрелов и сказал, потирая ушибленную руку:

– Прыгает, зараза, держать трудно…

– Да, – согласился Молохов, – трудно, но привыкай, тут ничего не поделаешь! Кстати, если надо, гранатомет можно снимать со станка и нести на руках. Тяжелый он, правда, зараза, более тридцати килограммов, это не считая контейнера, но если вдвоем – то ничего, терпимо. Из гранатомета, заметь, можно поражать противника в любом укрытии – хоть в окопе, хоть в блиндаже. Отличное оружие! Так что давай, осваивай и его тоже… Это на тот случай, если, допустим, меня ранит. Тогда заменишь. Но в основном для тебя – КОРД, это более привычное оружие…

Иван не спорил – пулемет так пулемет. Какая, в принципе, разница, из чего бить фрицев? Да хоть из дедовской берданки! Правильно Илья Эренбург писал: «Хороший немец – мертвый немец». Все вместе его статью читали и обсуждали. Хорошая она, дельная. Значит, будем бить фрицев…

* * *

Мешков с нетерпением ждал начала боя. Он теперь сражался бок о бок со своими старыми товарищами, с теми, с кем познакомился еще во время Финской кампании. Тогда, правда, они назывались бронелетчиками, и у них была совсем другая машина – пулеметные аэросани, бронелет… Скорость – как у самолета, защита – не хуже, чем у легкого танка. Интересно, где она сейчас? Наверное, пошла на завод для доработки. Но и эта тоже не хуже, а даже лучше – и по броне, и по вооружению. Более мощная, скоростная…

Остальные члены экипажа тоже готовились к бою. Майор Злобин занял место командира в кабине с Сергеем Самоделовым, Молохов был в боевом модуле, а капитан Лепс – в жилом отсеке. Если кого-то зацепит, ранит – он сразу поможет.

Германа Градского пока оставили в штабе Второй Ударной, пусть занимается своими делами, переводит немецкие документы, а заодно и присмотрит за генералом Власовым. Леонид Анатольевич провел с командующим серьезную работу, «запрограммировал» на несколько дней вперед, чтобы не мешал, но приглядывать за ним все же следовало, на всякий, так сказать, пожарный…

Ивану Мешкову при поступлении в экипаж выдали черный комбинезон и шлем, а еще – новую форму, которой он очень обрадовался: старая уже вся сносилась, рваная, расползается по швам. А что вы хотите – столько времени смены не было: не до того, говорят, потом получите. А воевать приходится в таких условиях, что не приведи Господь…

Помимо этого Ивана досыта накормили – а то отощал совсем, едва на ногах держится. Бои же предстояли тяжелые, нужны силы. А как сражаться, когда голодный? Иван впервые за много дней наелся до отвала, а еще получил бутерброд с сыром и маслом – настоящее лакомство! «Эх, вот бы так и дальше, – мечтал Мешков. – С таким снабжением и питанием можно драться хоть с самим чертом…»

…Иван еще раз поерзал в боевом отсеке (тесно-то как!) и посмотрел в темноту. Скоро уже атака… Саперы еще в начале ночи ушли в поле – делать проход. Легли на липкую, рыжую грязь и поползли… Осторожно, с помощью миноискателей обезвреживали мины, ножницами резали на куски круглую колючую проволоку, которой немцы прикрыли все подходы. Работали медленно, аккуратно, чтобы их не заметили и не открыли по ним огонь. Наконец проход был расчищен…

Ивану от нетерпения очень хотелось курить, но нельзя – увидят. Табачком его, кстати, угостил капитан Лепс. Леонид Анатольевич не очень любил папиросы, а потому отдал Мешкову две пачки «Беломорканала» – просто так, по дружбе. Мешков несказанно обрадовался – его любимые! Впервые за столько дней он мог подымить всласть… «Вот спасибо, век не забуду!» – благодарил Иван капитана Лепса. На что тот лишь махнул рукой – ерунда, мы же одно дело делаем, братья по оружию… Должны делиться, помогать друг другу!

К бронемобилю подошел командир саперов старший сержант Чернов, негромко постучал по броне: пора, готово. Сергей Самоделов завел мотор, и машина на самой малой скорости поползла вперед.

Бронемобиль двигался очень осторожно, буквально на ощупь. Фары включать, само собой, было нельзя, и Самоделов ориентировался по взмахам Чернова – тот показывал, куда рулить. Сергей сворачивал то вправо, то влево, объезжая самые широкие воронки, и все же иногда бронемобиль проваливался в неглубокие ямы, наполненные водой. За машиной бежала пехота – ударная группа лейтенанта Михаила Родина. Чтобы поддержать, ворваться в немецкие траншеи и захватить…

Бронемобиль то и дело опасно накренялся, буксовал, но все же двигался к намеченной цели. Наконец до переднего края осталось всего двести метров. Злобин приказал встать за сгоревшей «тридцатьчетверкой» – надо бы осмотреться. Осторожно выбрался наружу, пополз вперед. Ночь была темная, безлунная, самое оно для внезапного нападения…

Гитлеровцы пока вели себя тихо – очевидно, не ждали ночной атаки. Хотя иногда пускали вверх осветительные ракеты. Но не часто, скорее – для проформы. Еще постреливали – тоже для самоуспокоения. Мол, мы не спим, к нам не лезьте…

Владимир Викторович достал бинокль с «ночным видением»: что там у нас? Интересно… Прямо по ходу – замаскированная противотанковая пушка, рядом – два пулеметных гнезда. Основательно подготовились, ждут. Да, выбить будет непросто…