Книга Мозг прирученный. Что делает нас людьми? - Брюс Гуд

Эта закономерность, опять же, присутствует и в нормальном развитии. Маленькие дети нередко «застревают» в рутинных занятиях и, похоже, любят повторение одного и того же действия. Может быть, им нравится делать что-то знакомое, а может, не хватает гибкости для обработки меняющейся информации. Недостаток гибкости связан с незрелостью префронтальной коры, которая не только удерживает мысли в сознании, но и не позволяет нам проделывать вещи, которые уже неуместны. Именно поэтому младенец раз за разом тянется прямо к желанной игрушке, лежащей в прозрачном пластиковом ящике, — и каждый раз обнаруживает, что не может схватить ее, поскольку его крохотные ручонки натыкаются на верхнюю стенку ящика. И это при том, что сбоку ящик открыт и можно спокойно протянуть руку и взять игрушку. Однако вид близкой цели так манит, что малыш продолжает тянуться к игрушке напрямую, сверху. А вот если закрыть игрушку, то есть убрать ее из виду, то младенец перестанет к ней тянуться. Именно вид игрушки побуждает его к действию. Это все равно что показать наркоману дозу, в которой он отчаянно нуждается; устоять перед таким искушением невозможно.

Даже взрослые и, казалось бы, зрелые люди не всегда могут удержаться и не сделать то, что первым пришло в голову. Простой способ наглядной демонстрации проблемы контроля торможения — тест Струпа, очень простое задание, при выполнении которого нужно как можно быстрее отвечать в ситуации, где конкурируют различные сенсорные сигналы или вмешивается какой-то дополнительный фактор. Самую известную версию этого теста можно найти во множестве «тренирующих мозг» игр: нужно назвать цвет, которым напечатано слово. Все очень просто, если слово «красный» написано красными чернилами. Сложнее, если красными чернилами написано слово «зеленый», потому что возникает конфликт между называемым цветом и тенденцией автоматически прочитывать слово. А вот еще один вариант теста Струпа, который вы, возможно, до сих пор не встречали. Постарайтесь как можно быстрее сосчитать цифры в каждой строке.

Сколько в каждой строке цифр?

Если вы действительно старались отвечать как можно быстрее, то обнаружили, что первые четыре строки дались вам очень легко, а четыре следующие — намного тяжелее. Вероятно, вы несколько раз ошиблись, а если нет — тогда, скорее всего, вы работали намного медленнее. Как вид желанной игрушки у младенца, цифры запускают автоматический порыв — прочесть их. А поскольку в некоторых строках используемая цифра не совпадает с числом знаков, то, чтобы дать правильный ответ, речь необходимо затормозить.

Если разбить сложное задание на несколько простых этапов, можно с легкостью увидеть, почему торможение так важно для эффективной работы. Некоторые задания необходимо выполнять в правильном порядке; именно поэтому у меня в свое время никак не получались модели самолетов. Я слишком импульсивен для такой работы — это было очевидно еще в детстве, ведь я вечно норовил начать раскрашивать свои модели раньше, чем успевал их полностью собрать. У меня не хватало терпения, столь необходимого в подобных хобби. Вот почему торможение так важно для планирования и контроля — оно помогает воздержаться от мыслей и действий, которые могут помешать достижению конечной цели. Мы все это испытываем в той или иной степени, и с возрастом наступают новые перемены. Пожилой человек становится рабом привычек. Он теряет гибкость мыслей и становится зачастую более импульсивным. И упрямство, и импульсивность связаны со снижением активности фронтальных долей мозга — а это всего лишь часть нормального процесса старения. Когда мы стареем, префронтальная кора и ее связи, регулирующие поведение, деградируют быстрее, чем другие отделы мозга. В начале и в конце жизни нам не хватает гибкости, которую обеспечивают человеку фронтальные доли мозга.

Расторможенные тусовщики

Организующие функции не только важны для рациональных рассуждений, но и играют принципиально важную роль в одомашнивании, которое позволяет нам соотносить личные мысли и поведение с желаниями других. Они становятся гранями нашей личности и отражают наше поведение. Учитывая их центральную роль в формировании поведения, можно представить себе, что малейшее повреждение префронтальной коры приведет к изменению личности, но отклонения в поведении у взрослых пациентов с повреждением фронтальных долей мозга не всегда просто заметить. Их речь, как правило, не страдает, и по результатам тестов на интеллект они укладываются в пределы нормы. Однако повреждение фронтальных долей все же производит в человеке глубокие изменения. Некоторые пациенты при этом теряют мотивацию, у них наблюдается притупление эмоций и более «плоский» аффект. Другие становятся антисоциальными и делают то, что остальные считают неприемлемым, — ведь их больше не волнуют последствия собственного поведения.

Можно сказать, что повреждение фронтальных долей означает переход к жизни сегодняшним днем, но это не настолько приятное состояние, как может показаться. Представьте себе: вы вдруг перестаете думать о том, что будет с вами дальше, или о том, как другие люди воспринимают ваше поведение. Забудьте о планах на будущее и о том, что нужно избегать вещей, из-за которых можно попасть в беду. Вы становитесь небрежны в обращении с деньгами и с окружающими. Вы готовы делать то, что хочется в данный момент, не думая о последствиях. Согласитесь, трудно доверять такому человеку. Пациенты с травмой фронтальной доли могут на первый взгляд казаться нормальными, но они часто безответственны, не проявляют соответствующих случаю эмоций и совершенно не думают о будущем. Им трудно терпеть разочарование; они импульсивно реагируют на мелкие неурядицы, на которые большинство людей и внимания бы не обратили.

Самый знаменитый в истории случай изменения личности в результате травмы фронтальной доли мозга — Финеас Гейдж, двадцатипятилетний бригадир железнодорожной компании Rutland & Burlington. 13 сентября 1848 г. его бригада производила взрывные работы, готовя место под укладку рельсов. Для этого в скале обычно сверлили шурф, набивали его порохом, засыпали песком и утрамбовывали железным штырем, чтобы уплотнить заряд. В тот судьбоносный день Финеас, судя по всему, на мгновение отвлекся и уронил железку на камень рядом с порохом. Посыпались искры. Произошел взрыв, подбросивший почти двухметровый железный штырь так, что тот пронзил его левую скулу под глазом и вышел через макушку, улетев на 20 м. В результате от фронтальных долей мозга бригадира мало что осталось.

Финеас выжил, но его личность заметно изменилась. Судя по записям лечившего его врача, до несчастного случая Финеас был «сильным и энергичным, обладал сильным характером, пользовался большим уважением подчиненных» — в общем, был «в высшей степени умелым и способным бригадиром». После происшествия врач составил отчет, объясняя, почему железнодорожной компании не стоит вновь брать его на работу. В этом отчете Финеас описан как «импульсивный, дерзкий сквернослов, не проявляющий никакого уважения к ближним». Он стал «нетерпим к увещеваниям и советам, идущим против его желаний». Короче говоря, человек стал раздражительнее, грубее, сварливее, так что друзья и знакомые не узнавали в нем прежнего Гейджа.