Книга Особый талант - Сергей Куприянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И посуда тоже. А то из этого сифона и захлебнуться недолго.
После того как они выпили, Матвей закурил и сказал, развалившись на табуретке и небрежно опершись локтем о заляпанный подоконник:
— А хорошую мы операцию провернули.
— Мы? Да до последнего момента я один задницу подставлял! — возмутился Пашков.
— Но начал-то ее я. Знаешь, что я подумал? Хорошая у нас с тобой команда. Я чувствовал, что ты меня просто так не бросишь. Слушай, а меня правда могли шлепнуть?
— На восемьдесят процентов.
— Многовато. — Матвей выбросил окурок в открытую форточку. — Наливай, что ли. Когда твои архаровцы ремонт закончат?
— Недели через две.
— Знаешь, я тут тебе классную кухню присмотрел. Со встроенным холодильником и со всеми делами. Из дуба. Тебе какой цвет больше нравится? Посветлее или потемнее?
— Светлая лучше.
— Во! И я так думаю. Завтра пригоню сюда спецов. Они все тут замерят и сами через недельку установят. Будешь жить и меня вспоминать.
— Куда от тебя денешься…
— А я что говорю!
Через месяц Пашковы справляли новоселье. Одним из предметов гордости хозяйки была именно кухня. А за некоторое время до этого в средствах массовой информации появились сообщения о странной смерти известных бизнесменов и компаньонов Штаймера и Евграфова, смертельно ранивших друг друга на даче одного из них. Как писали газеты — на почве пьяной ссоры. Молочков же за неделю до выборов от участия в них отказался, призвав своих сторонников отдать голоса за другого кандидата.
Борька Злоткин гудел. Гудел третий день. Уже были водка, джин, шампанское, мартини, красное вино, пиво и даже текила. Денег просадил — страшно вспомнить, но они все не кончались. Даже как-то странно было и непривычно. Сунул руку в карман — и пожалуйста. Мало осталось — поймал такси, съездил домой, хотя до дома всего ничего, городок маленький, за час от края до края можно пешком пройти, достал пару-тройку купюр из-под половицы, смотался в обменник, и опять гуляй.
Гулял он на квартире у своей невесты Женьки, которую так вслух и величал — «невеста». Она терпела его загул и ради этого даже отпросилась с работы. Жила она одна и, кроме Борьки, других женихов у нее не было, если не считать время от времени появляющихся любителей погреться в чужой постели, а то и просто прижать в темном месте, но от таких она научилась отбиваться. В первый день гулянки, которая началась в кафе, переделанном под дискобар, она пыталась подсчитать, сколько Борька потратил, но скоро сбилась со счета, поняв одно — много.
За эти дни через ее квартиру прошли все Борькины друзья-приятели. Сама она старалась пить поменьше и только вино, поэтому всех их ей удавалось к ночи из квартиры выпроваживать. Не хватало еще, чтобы у нее притон устроили. И так соседи начали коситься и шептаться за спиной, когда она выносит пакеты с пустыми бутылками и упаковками из-под дорогой еды, хотя делать это она старается попозже, когда опускаются плотные сумерки. Но разве от людей скроешься! Вот она и говорит, что ее жених с заработков вернулся, с вахты, и теперь отдыхает. Это понятно. Если жених и с заработков — это понятно. Окрестные мужики, работающие на лесозаготовках, после получки тоже по суткам пьют.
Едва продрав глаза и наскоро умывшись, Борька отправился в магазин за новой порцией выпивки, решая про себя, стоит ли сегодня завязать или он продержится еще денек в таком режиме. На подходе к супермаркету, который стал так обзываться после переоборудования магазина № 2 горторга, он почувствовал, как бешено колотится сердце и огнем пылают щеки, несмотря на мороз. С гулянкой, похоже, пора заканчивать. Не мальчик. Двадцать восемь — это возраст. Уже войдя во влажную атмосферу небольшого торгового зала, он решил окончательно: завязывает, а то коньки откинет. Вон как сердце бухает. Да и денег жалко. И вместо водки для себя и шампанского для Женьки взял несколько банок пива и какой-то закуски.
Выйдя на улицу, не утерпел, сорвал кольцо и тут же, на крыльце, стал жадно пить, чувствуя, как с каждым глотком к нему возвращается жизнь и распухшая от дурной крови голова начинает принимать привычные габариты.
— Гуляешь, Левша? — спросил насмешливый голос.
Борька влил в себя остатки пива, отшвырнул пустую банку и посмотрел на обладателя нахального голоса. В городке Борьку-Левшу многие знали и его тяжелую руку помнили еще с тех времен, когда он учился в школе.
Перед ним стоял участковый. То есть это он раньше, давно, был участковым, а сейчас трудится на посту замначальника местной милиции. Ни ругаться, ни тем более драться с ним не стоило.
— Да вот, решил пивка попить, — ответил Борька, сразу пряча свой гонор в известное место.
— А я слышал, гуляешь ты. С какой радости? Может, поделишься?
— Да так… Жениться вот собираюсь, — ляпнул Борька первое пришедшее в голову.
— Мальчишник, значит? Понимаю. У тебя время есть?
— Зачем?
— Да потолковать с тобой хочу. Может, пойдем ко мне? А то тут холодно стоять, — для выразительности милиционер потопал подошвами форменных ботинок по утрамбованному снегу.
Борька испугался. Милиция — это последнее место, где ему сейчас хотелось бы оказаться. И угораздило же его попасться на глаза этому церберу!
— Меня там Женька ждет. — Он продемонстрировал полную сумку. — Купил вот. Отнести надо. Попозже зайду.
— Можно и попозже. Только не тяни, Злоткин.
— О чем речь! — бодро ответил Борька, хотя никакой бодрости не испытывал, а очень даже наоборот. Он боялся и испытывал только одно желание: поскорее убраться отсюда, и как можно дальше.
Посмотрев в спину милиционеру, Борька чуть не бегом двинулся по улице. Неужели бывший участковый что-то пронюхал? Откуда? Нет, не может быть. Если бы он что-то знал наверняка, то не стал бы отпускать Борьку, а с ходу за узду потащил в стойло, то есть в отделение.
Подходя к Женькиному подъезду, он увидел желтые собачьи метки на сугробе, и его как обухом по голове ударило. Вечером он тут тоже отметился, когда дружков провожал. Что он болтал вчера парням? Что-то про деньги хвалился. Про свою крутую команду, кажется. А про самолет, который они грабанули? И про «чехов», которых они на раз положили? Этого он не помнил. Но мог? Мог! Ну и они тоже. Их же бывший участковый с самого сопливого возраста знает и пасет. Компашка известная. Может, и зацепил кого мент, а тот теперь стучит потихоньку. Узнать бы кто — голову оторвал. И ведь предупреждали же его, предупреждали, дурака! Деньгами не сорить, рот на замке держать. Жить тихо, чтобы не завидовал никто и не обижался. Зависть, она многих людей подвела под монастырь. Так нет же, не послушался! Крутость свою показал. Допоказывался, блин!
Нет, про самолет он вряд ли проболтался. Иначе парился бы сейчас в обшарпанном обезьяннике, воняющем застарелой кислятиной. Но все равно нужно ноги уносить.
