Книга Соседка - Сандра Браун

Дни летели слишком быстро, но они старались не считать коротких мгновений счастья, дарованных им судьбой. Они жили, повинуясь мимолетным порывам страсти, жили в мире со своими желаниями… Мэдисону пришла в голову забавная мысль попользоваться всеми спальнями в доме. Слоун отказалась, не забывая о том, что стирать и гладить белье придется ей. Но Картер был горазд на выдумки, и девушка с готовностью выполняла все его прихоти, дивясь изобретательности любимого.

Вот и сейчас Слоун сидела верхом на молодом человеке, лежавшем на ковре в одной из спален, и с восторгом поглядывала, как он реагирует на ее ласки.

— Если я когда-нибудь прочту описание этой сцены в твоей книге, то буду считать, что это я вдохновила тебя.

Картер пригнул к себе ее голову:

— А разве ты не знала, что с некоторых пор ты и есть мое вдохновение?

Дождь, так раздражающий всех, кроме Картера и Слоун, понемногу прекращался. Солнце, столько дней скрывавшееся за тучами, слабо пригрело нерешительными лучами вымокший насквозь Сан-Франциско.

Слоун приготовила три комнаты для гостей, ожидаемых к следующей неделе. От желающих зарезервировать комнату в «Фэйрчайлд-Хаусе» на ближайшие месяцы, к счастью, отбоя не было, и его хозяйка надеялась, что сумеет залатать дыры в своем бюджете, вызванные внезапной непогодой…

— Слушай, мы же забыли про книжную лавку! — воскликнул Мэдисон, когда они направились по магазинам пополнить запасы кладовой Слоун и слегка погреться на солнышке.

Схватив девушку под руку, Картер потащил ее к дверям обветшалого двухэтажного дома на Вашингтон-сквер, в котором расположилась книжная лавка.

Когда они вошли, над дверью мелодично зазвенел колокольчик. Владелец магазина, древний старец, глянул на них из-под очков, кивнул в знак приветствия лысой головой и вернулся к своим делам.

— Он не узнал тебя, — шепнула девушка на ухо Картеру, который уверенно направился к полкам с художественной литературой.

— А меня никогда не узнают в магазинах. Да я и не против — лишь бы моими книгами торговали, — заметил писатель.

— Все дело в той ужасной фотографии на обложке, — пробормотала Слоун.

— А как бы ты меня сфотографировала? — поинтересовался Мэдисон.

Хихикнув, девушка наклонила его голову вниз и прошептала что-то ему на ухо. Картер недоверчиво приподнял бровь:

— Ну и ну! Ты распутница! Так ты заметила?

— Только что.

— Что ж, тебе повезло. — Он ущипнул ее за попку. — Но мне нравится иметь дело с распутными женщинами.

Увернувшись, девушка испуганно обернулась на продавца, но тот, к счастью, глаз не отрывал от своей книги.

— Да, знаю, мистер Мэдисон, — тихо проговорила Слоун. — Я ведь читала ваши книги.

— Вот погоди — почитаешь следующую. Я там такую сцену в ванной живопишу, что ты и глазам своим не поверишь.

— Картер! — укоризненно вскричала Слоун, одернув свитер и подбоченившись. — Ты же обещал, что не станешь писать об этом! — Ее щеки запылали.

— Неужели?

— Да!

— Это я обманул, стараясь всеми средствами вовлечь тебя в дело, — нахально заявил Мэдисон. — Но ты просто великолепна, когда принимаешь участие в ролях. И не дуйся — мне не меньше твоего понравились наши развлечения. А теперь давай-ка посмотрим, — повернувшись к полкам и не обращая внимания на ее негодование, предложил Картер. — Та-ак… «Джей», «Кей», «Эл», «Л-а», «Л-о», «Л-у»… Та-ак… Лудлум. Господи, просто мечтаю, чтобы он поменял фамилию. Вечно его книги стоят на полках рядом с моими. Ага! Вот и Картер Мэдисон.

— И сколько же здесь романов Картера Мэдисона? — игриво спросила Слоун, тут же забыв об обиде.

— Двенадцать! И в этом замечательном магазине, хозяин которого обладает отменным вкусом, собраны все книги этого автора, — хвастливо сообщил Мэдисон. — А «Спящая возлюбленная» станет тринадцатым романом. Надеюсь, число «тринадцать» на сей раз будет счастливым.

— И что, все двенадцать романов — бестселлеры?

— Кроме первых двух. Все остальные пользовались огромным успехом.

— А сколько фильмов по ним снято? — продолжала девушка свое интервью.

— Два. И телесериал. Титры гласили: «Сценарий написан по роману Картера Мэдисона».

Слоун погладила его лоб.

— Слава и удача изменили тебя, не так ли? — Ее голос был полон любви.

Картер взглянул ей прямо в глаза.

— Да. Немного, — согласился он.

— Но почему, Картер?

Прислонившись к полке и взяв ее за руку, писатель тяжело вздохнул и медленно произнес:

— Не знаю. Временами я чувствую себя дорогой шлюхой.

— Но это же смешно!

— Да? — переспросил он. — Я пишу неплохо, у меня недурной стиль, я не занимаюсь плагиатом, да и от работы получаю удовольствие. Но! Иногда мне кажется: все, что я делаю, — бессмысленно. Пародия на реальную жизнь. Когда я начинал, все мои устремления были направлены на литературу. На чистую литературу! Я думать не думал о деньгах!

— Деньги — барометр, по которому окружающие определяют степень твоего успеха, — философски заметила Слоун. — И если у тебя много денег и тебе много платят, то это вовсе не уменьшает литературную ценность твоей работы.

— Может, так оно и есть, — с грустью согласился Мэдисон. — Но мне все же хотелось бы написать по-настоящему стоящую вещь, которая бы не зависела от коммерческого успеха.

— Так за чем же дело стало?

Картер взглянул в глаза Слоун с таким видом, словно ему в жизни никто не бросал такого вызова.

— Ты считаешь, я бы мог это сделать?

— Уверена, что смог бы. У тебя есть талант. Ты отлично пишешь. Конечно, напиши то, о чем мечтаешь. Наверное, ты уже и обдумал содержание.

— Да, — взволнованно кивнул Мэдисон.

— Вот и отлично. Напиши книгу для души, а потом вернешься к этим коммерческим произведениям. Зато получишь удовлетворение от интересной работы. Кстати, не могу себе представить, чтобы читатели плохо отнеслись к любой работе Картера Мэдисона, а в особенности к такой замечательной, какую ты задумал.

Молодой человек внимательно смотрел на Слоун, поглаживая пальцем ее щеку. Она так и чувствовала любовь, исходящую от него, ощущала, как эта любовь проникает в нее…

— Ты — нечто необыкновенное, — прошептал Картер.

— Нет, это про тебя надо сказать.

— Я так тебя люблю.

— А я — тебя.

Мэдисон шагнул ближе к ней:

— Я так и представляю себе твое обнаженное тело под свитером. Как ты думаешь, наш любознательный лавочник заметит, если мы проскользнем на склад и там…

— Ну и ну! Да сюда забрела настоящая знаменитость! — раздался внезапно громкий — отвратительный и гнусавый — голос.