Книга Такие, как есть - Сьюзен Одо

— Значит, ты вернулась домой…

Крис похолодела.

— Я работала допоздна.

— Чушь…

— Я работала допоздна. Мы делали экзаменационные листы для девятиклассников.

— До половины десятого? — Карен вскочила с кресла. — Чушь! И ты не могла позвонить? Ты ведь всегда просила меня звонить в таких случаях.

Крис молчала,

— Ты была с Сарой, да?

— Нет.

— Была. Я знаю, что была. Ты встречаешься с ней, да? — Карен помедлила. — Ты спишь с ней?

Крис глубоко вздохнула и сказала;

— Я хочу лечь пораньше. Не буди меня.

— О, не беспокойся, Я и не собираюсь тревожить твой сон. Зачем?

— Ты начала эту разборку, а не я. — В глазах Крис метался еле сдерживаемый гнев.

— Вот как! Значит, это я свела вас?

— Да! По крайней мере мне не нужно притворяться, когда я с Сарой! И я не должна спать на этом чертовом диване!

Признание ошеломило Карен. В первое мгновение она чуть не разрыдалась. Но гнев вытеснил ее боль,

— Так вот в чем дело! Я же пообещала тебе сказать обо всем родителям,

— Да. Это было месяц назад.

— Я… — Карен невольно вздрогнула, — Ты очень несправедлива ко мне. Выкручиваешься и стараешься сделать так, чтобы я чувствовала себя виноватой.

— Прости… Извинения — это то, что ты всегда оставляешь на мою долю.

— Не смей обвинять во всем меня! Дело не в извинениях. Ты по-прежнему любишь ее, да?

Карен посмотрела Крис в глаза.

— Признайся, что ты любишь ее, ради Бога!

Крис так и не подняла глаз,

— Эти выходные. Я сделаю, как ты хочешь. Только обещай не видеться с ней. Крис, ты уничтожаешь меня. — Карем взглянула на любовницу. — Обещаешь?

— Я иду спать, — сказала наконец Крис.

Анна вылезла из постели, надела кимоно и на цыпочках прокралась к двери.

Квартира была погружена во мрак, но полная луна светили в окна гостиной, Анна подошла к окну и посмотрела на пустую улицу. В бледно-желтом свете уличных фонарей она видела «вольво» Фрэнка, припаркованное между фургоном и соседской малолитражкой.

Она старалась не задумываться о том, что Фрэнк спит в ее постели; Анне не хотелось будить его и отправлять домой. Однако она понимала, что рано или поздно придется сделать это. Она разбудит его, и Фрэнк уйдет к семье.

Такова участь любовницы: наблюдать, как мужчина уходит, и знать, что через час он будет спать рядом с другой женщиной. И для нее останутся в утешение лишь смятые простыни, хранящие его тепло и запах.

Взглянув на дверь спальни, Анна вдруг подумала о том, занимается ли Фрэнк любовью со своей женой, когда возвращается к ней. Она никогда не осмеливалась спросить его об этом: одно из умолчаний, существующих между влюбленными. Но если нет, то как он обьясняет, почему не желает близости с ней?

Анна предполагала, что женя Фрэнка обо всем догадывается. Что она думает по этому поводу?

Анна поежилась и пошла на кухню. Однажды она сделает это: Фрэнк проснется и не найдет ее рядом. Именно этого Анне хотелось больше всего.

Она открыла холодильник и рассеянно заглянула в него. Ей хотелось есть. Секс всегда пробуждал в Анне зверский голод. Бутерброды с яйцом могли бы спасти ее от голодной смерти, но не сейчас. Лучше йогурт… или сырный кекс.

Анна достала еду из холодильника, села за столик и стала поглошать все подряд, орудуя пальцами, а не вилкой. В тот вечер она приготовила Фрэнку обед из трех блюл, накрыла стол, поставила свечи, откупорила бутылку красного вина. После чего сделала Фрэнку минет, а потом повела его в постель, и он овладел ею снова.

Анна считала этот вечер великолепным. Но теперь ему пора уходить. Она удивлялась: почему ей так важен Фрэнк, если он постоянно уходит?

Все дело в том впечатлении, какое он производит на нее. Анна призналась себе, что ее не привлекают преуспевающие адвокаты, мечтающие переспать с ней.

Анна улыбнулась. Несмотря на все трещины в их отношениях, она понимала, что для Фрэнка существует она, и только она. Лишь ему удавалось заставить ее почувствовать себя так, словно из всех женщин она одна желанна. Анна понимала, что они играют в игру с неоговоренными заранее правилами. И вдруг эта игра показалась ей ничтожной и дешевой, обедняющей их отношения. Она оглянулась и увидела зевающего Фрэнка в дверях кухни.

— Мне пора.

Анна подошла к нему и коснулась его естества. Через мгновение он снова был возбужден.

— Ты уверен?

— Ты готова погубить меня своей лаской и нежностью, Анна.

Она закрыла глаза. Ей нравился тембр его голоса. И теперь Анна ласкала его, не думая о том, что ему пора уходить. Тело Фрэнка хочет ее ласки — это главное.

Интересно, что он скажет жене? Объяснит все усталостью или сверхурочной работой? Смоет ли Фрэнк с себя запах ее тела, прежде чем окажется в супружеской постели?

— Анна, я…

Она отняла руку, поднялась и сбросила с себя пеньюар, чтобы он увидел ее нагую. В следующий миг, убедившись в том, что может удержать Фрэнка хотя бы ненадолго, Анна стала медленно теснить его к спальне.

Стоя перед зеркалом в туалетной комнате, Мэнди взглянула на часы и недовольно поморщилась. Черт! Уже половина одиннадцатого!

Музыка стала звучать тише, но ударник по-прежнему налегал на басы. Она быстро подкрасила губы, поправила грудь в лифчике и снова присоединилась к компании.

Девушки сидели за стойкой бара. Грейс и Джилл уже болтали с парнями, с которыми встречались раньше. Они даже успели потанцевать с ними. Время шло, и казалось, что остальным так и не удастся наладить отношения с мужчинами, пока не придет время ехать домой.

Мэиди неуверенно прошла через танцплощадку, понимая, что большинство тех, кто не находит пары, гораздо моложе ее. В итоге она оказалась среди девушек.

— Похоже, у тебя появился обожатель, Мэнд, — склонилась к ней Трейси.

— Неужели? — Мэнди изобразила равнодушие.

— Парень в джинсовом костюме. Он не отводит взгляда от твоей задницы, когда ты проходишь мимо.

Мэнди пожала плечами и тут же достала зеркальце, чтобы взглянуть на себя, а заодно рассмотрела парня, который заинтересовался ею. Кроме того, как просто заниматься этим после нескольких рюмок водки «Смирнофф»: все и всё кажутся ближе и приятнее. Мэнди улыбнулась Трейси.

— Ну как? Готова? — спросила Трейси.

— Посмотрим,

— Выпей еще, — улыбнулась Трейси. — Приди в подходящее расположение духа.

— Я всегда в порядке!