Книга Знакомство по объявлению - Людмила Анисарова

— Ну ты как?

Она им и рассказала все, что передумала. И о том, как жалко Сашу. И о том, что Аркашке, наверное, не надо будет говорить правду, а надо будет что-то придумать. И о том, что у мамы больное сердце и она, конечно, не выдержит.

Но подруги, умеющие любую трагедию превратить в фарс, сказали:

— Ну вот что, Риточка. Ты это дело брось. А то мы тебя в гроб с такими бровями положим…

И Галка, вытащив из сумки листок бумаги и ручку, сразу же нарисовала — с какими именно.

Рита хохотала до слез — и умирать раздумала. А на следующий день ее посмотрел профессор и сказал, что с операцией можно повременить, а может, она и вообще не потребуется.

— Так, ну мы отвлеклись, — сказала Галка. — Давайте про Стаса. Мужик очень интересный, не гоблин какой-нибудь.

— Гоблин — это кто? — устало спросила Рита.

— Это тот, у кого одна извилина. Или полторы, — пояснила Лена, которая общалась с Галкой чаще и современным сленгом соответственно владела лучше.

Стали гадать, чем занимается этот самый Стас.

— Чем, чем? Бизнесмен он. — Это Лена сказала.

— Или бандит, — продолжила Галка.

— Не-е-т, на бандита не похож, — засомневалась Лена.

— А по-твоему, бандит должен быть одноглазый и с большим ножом в руке? — Это Галка.

— Нет, ну, понимаешь, бандиты обычно бритоголовые. С тупыми физиономиями. С бычьими шеями.

— Это стереотип. Настоящий бандит, крупный, не отморозок то есть, внешне интеллигентен и образован.

— Человека, который не в ладу с законом, — заговорила Лена по-книжному (это предвещало крупную перепалку), — прежде всего выдает невербалика. Прищуренный взгляд или взгляд сбоку, сжатые напряженные челюсти, суетливые движения…

— Да ну тебя с твоей невербаликой, — раздраженно отмахнулась Галка закуривая.

— Знаешь, Галка, я давно тебе хочу сказать, — заговорила напряженно Лена, — тебе бы не мешало иногда что-нибудь почитать, кроме своей газеты. Не лучшей, между прочим.

— Ты мою газету не трожь! — взорвалась Галка. — Она, между прочим, моментально раскупается.

— Конечно, потому что у вас там любой «непроходняк», как ты выражаешься, проходит. И анекдоты похабные. И скажи вашим корректорам (если они у вас есть, конечно!), что «на фиг» и «ни фига» пишутся не слитно, а раздельно! — почти кричала обычно спокойная Лена. — Рит, скажи ей!

«Господи, о чем они?» — подумала Рита и решила, что надо идти домой. Дел полно.

Темно-синий джип стоял у Лениного подъезда. Стас был рядом, курил.

— Долго вы чаевничали, девочки, — сказал он, обращаясь почему-то больше к Галке.

— А что же вы с нами не пошли? Мы же вас приглашали. А вы все — дела, дела, — закокетничала голосом и глазами эффектная Галка, совершенно уверенная, что Стас из-за нее здесь торчит три часа.

— Дела сделал и вернулся. На удачу. Вдруг, думаю, и вы расходиться в это время будете — подвезу. Вот совпали. Я, между прочим, только что подъехал.

Было непонятно, как все было на самом деле: действительно Стас только подъехал или ждал все это время? Но сам факт пребывания его здесь и сейчас был Рите приятен, и она совершенно точно знала, что это связано с ней, а не с красавицей Галкой. А та, уверенно открывая заднюю дверцу джипа и показывая всем видом, что ездить на таких машинах для нее это так же естественно, как дышать воздухом, как бы между прочим сказала:

— Сначала Риту забросим. Это здесь, рядышком. — А потом, уже усевшись поудобнее, продолжила: — А со мной, Стас, сложнее. Я живу в Песочне.

— Назвался груздем… — откликнулся Стас, включая зажигание. И, повернувшись, спросил у Риты: — Рита, у вас ведь есть время? Отвезем Галю в Песочню?

Рита молча кивнула.

— В тихом омуте… — прошептала насмешливо Галка Рите на ухо, стараясь скрыть свою досаду. Всю дорогу она болтала, чтобы, не дай Бог, никто не подумал, что ей хреново. Ну почему так все несправедливо в жизни? Чем она хуже Ритки? Этой коротконожки с нарисованными бровями? Да в тысячу раз лучше! А главное, Ритке-то этот мужик ни к чему совсем. Она своему Саше сроду не изменит. Не потому, что любит до смерти. Она, может, и знать-то не знает, что это такое. Хоть и замужем, хоть и ребенка родила. Просто правильная слишком. Да и что она вообще может в мужиках понимать? Если, кроме мужа, у нее никогда никого не было? И ведь туда же! Не отказалась ехать в Песочню. Зачем ей это, спрашивается? Вышла бы у своего дома, если ты такая правильная. Нет, овечкой прикинулась и едет. Молчит. Цену набивает. Неужели рассчитывает все-таки заарканить мужика? Тогда чего же стоит ее вечное: «Девочки, мне, кроме Саши, никто не нужен»? Значит, нужен. Только зачем? Что ты с ним делать-то будешь?! Все равно ведь не решишься ни изменить, ни тем более Сашу своего ненаглядного бросить. Собака на сене.

Галка злилась про себя, а не про себя — продолжала рассказывать о своем пуделе Марике, который теперь ее ждет не дождется.

— А знаете, как гостей любит! Он будет просто счастлив, если вы сейчас ко мне зайдете. Зайдем? Попьем кофейку.

Галка все-таки не собиралась сдаваться без боя. Пусть Стас посмотрит ее хоть однокомнатную и нешикарную, но зато уютную и стильную квартирку, пусть оценит ее вкус, пусть подружится с Мариком. И прикинет, что лучше: свободная красивая Галка (с которой нигде не стыдно показаться) с квартирой или серая мышка Рита, замужем и с дитем.

С Мариком Стас действительно подружился. Правда, гладя его и разговаривая с ним, он почему-то все время смотрел на Риту. А Рита, по наблюдениям Галки, продолжала изображать саму невинность. Отводила глаза, сидела на самом краешке дивана и все теребила край своего длинного свитера. Галка никак не могла понять, с чего это она стала такой тихоней. По части мужиков Ритка, конечно, никогда сильна не была. Но выставляться всю жизнь любила. Обычно рот не закрывает: «А вот мои студентки…» Или: «А помните, у Довлатова…» А то еще с театром начнет доставать: «Галка, ну как ты могла не посмотреть этот спектакль?»

— Знаешь, Стас, собака у меня — класс!

Галка весело тряхнула головой, отбрасывая все неконструктивные мысли. Действовать надо! Заинтересовывать!

— Представляешь, я по выходным хрючу до двенадцати, и он — ни-ни, не разбудит. Потому что сам хрючит до часу.

«Хрючит» — значит «спит», — догадалась Рита и погладила Марика по серебристой плюшевой морде, которую он, вывернувшись из рук Стаса и подойдя к Рите, положил к ней на колени. Устроив ее, то есть морду, еще удобнее, он блаженно закрыл глаза, и Рите почему-то стало его очень жалко. «Недохрючил», — подумала она и чуть не заплакала от умиления и жалости.

Хотя общий разговор особо не клеился, просидели долго. Рите пришлось позвонить домой, чтобы Саша не волновался: она у Галки, так получилось, скоро приедет.