Книга Пятница, Кольцевая - Евгения Кайдалова

— Я просто вношу свой вклад в поездку.

Пусть это и было чистой правдой. Более того, от двоих путешествующих вместе именно так и требуется поступать, но мне показалось, что этой фразой Саша сразу отгородилась от меня. Ты внесла свой вклад, я внесла свой — вот мы и в расчете. Мне же, признаться, хотелось не расчетов, а дружбы.

При этом я не могла отрицать, что если на кого и можно положиться в путешествии, так это на Сашу. Она ни на что не жаловалась и без претензий приспосабливалась к любым обстоятельствам. Например, сразу по приезде в Барселону я испытала самый настоящий культурный шок. В письмах, которыми мы обменивались с испанками, те писали, что у них шестикомнатная квартира в центре города. Центр города оказался правдой, а вот так называемые комнаты напоминали скорее клетушки, в половине которых еще и не было окон. В той, что отвели нам, окно, правда, имелось, но выходило оно во внутренний дворик высокого многоквартирного дома, построенного в виде квадрата, и движение воздуха просто отсутствовало. Более того, нас, двадцатилетних девушек, поселили вдвоем на пяти квадратных метрах, а наши кровати располагались одна над другой. Я застыла на пороге, не зная, что и сказать, а Саша преспокойно прошла внутрь и спросила:

— Ты на какой кровати будешь спать?

Я пролепетала что-то насчет того, что так жить нельзя вообще.

— Почему? — удивилась Саша.

Как ни странно, именно это ее недоумение позволило мне смириться с обстоятельствами. Видимо, бывает и хуже, и Саше об этом известно. А стоило мне смириться, как выяснилось, что ужас мой необоснован: мы проводили в тесной комнатке разве что ночи, и то не всегда, а душную жару удалось победить таким простым средством, как приоткрытая дверь. И вообще, испанцы предложили нам ровно те же самые условия, в которых обитали сами: точно такую же комнату, как у нас, занимали сестры — Летисия и Исабель, а наша была предназначена для гостей.

Я легла спать с ощущением, что на Сашу можно положиться, а на следующий день Летисия с Исабелью повели нас осматривать город. И тут-то мы враз позабыли обо всем, что вызывало недоумение и тревогу, — Барселона потрясла нас своим великолепием. Казалось, город строили не архитекторы, а поэты и художники: одно здание прикрыло балконы карнавальными масками; колонны на другом — точь-в-точь причудливые ноги слонов с картин Сальвадора Дали. Дома выступали навстречу, точно гости на балу: каждый наряжен по-своему, но все блюдут один торжественный стиль. Я не успевала вертеть головой и забывала закрывать рот, который то и дело открывался от удивления.

Потрясли нас и цены: килограмм отборных персиков на рынке дешевле порции самого простенького мороженого. Потрясло и обилие магазинов с разнообразным тряпьем; я едва находила в себе силы отрываться от витрин. Незнакомые нам в ту пору бутики, уютные лавочки, уличная торговля по вечерам, где груды шортов, маек и платьев навалены прямо на длинные столы. В первый же день, не удержавшись, я накупила себе чего-то очаровательного на вид по копеечным ценам. И, вернувшись домой, с азартом начала примерять.

Саша наблюдала за мной с кровати. Все это время она не выражала ни малейшего желания пополнить свой гардероб, хотя, на мой взгляд, он срочно нуждался в обновлении. Тем более что у Саши оказалась весьма неплохая фигура, которую в холодной Москве у меня не было шансов рассмотреть. А сейчас, когда мы ходили полураздетыми по испанской жаре, я с завистью отмечала идеально плоский живот, ярко выраженную талию, сильные бедра… Разве что мускулы на икрах проступали слишком рельефны, да плечи чересчур тверды. Сашина грудь терялась в просторах майки, и сделать заключение на ее счет я не могла.

— Ты что, занималась спортом? — спросила я.

— Занимаюсь, — ответила она, не конкретизируя каким.

Тема «Саша и одежда» не давала мне покоя все время нашего пребывания в Барселоне, но еще больше обескураживала меня тема «Саша и развлечения». Сами испанцы, должно быть, рождаются со вкусом к веселью, потому что людей, к нему равнодушных, я в этой стране не встречала. Например, на площади перед кафедральным барселонским собором мы регулярно видели людей — не туристов, а жителей города! — танцующих сардану. Взялись за руки, как в хороводе, сумки — в центр круга, и пошли! Танец очень легкий: корпус — в одну сторону, переступили ногами, корпус — в другую, снова переступили. Случайные прохожие присоединяются как само собой разумеющееся. Вот вам пришло бы в голову пойти потанцевать на центральную площадь вашего города? Скажем, на Красную? Нет? А они приходят!

Праздник улицы Paseo de Gracia восхитил меня гениальной простотой своей идеи. И действительно, почему бы не устроить праздник одной отдельно взятой улицы? Да не растянуть его, к тому же, на целую неделю? Для меня это был первый опыт испанского праздника, и опыт незабываемый. Над всеми переулками, примыкающими к Paseo, местные жители растянули гирлянды так, что пространство между домами превратилось в своеобразные галереи. В каждой из таких галерей разливали из бочек сангрию домашнего приготовления, то там то здесь на самодельных помостах играли доморощенные рок-группы. Мужчины и женщины в матросских костюмах пели изумительные своей мелодичностью каталанские народные песни, а на одной из небольших площадей толпа собравшихся разучивала сальсу. Душа у меня буквально разлеталась в разные стороны, стремясь остаться в каждом кусочке праздника. А когда у нас неожиданно, как из воздуха, возникли кавалеры (настоящие мачо!), я и вовсе потеряла голову от восторга. Часа в два ночи мы с испанками, совершенно ошалевшие от беспробудного кокетства, хохотали с этими парнями, сама не помню над чем, когда Саша тронула меня за плечо. Она сказала, что пойдет домой.

Все это время Саша вела себя скорее как фотограф, пришедший на праздник, чтобы запечатлеть его мгновения, чем как участник событий. Она улыбалась, с интересом на все смотрела, отведала сангрии, но человеческие отношения явно оставались для нее за кадром. Несколько раз я замечала, что Сашу то ненароком толкнут, чтобы затеять разговор, то еще каким-то образом проявят интерес, но она каждый раз отвечала на приставания вежливо и безразлично. Как будто мужская тема была просто выведена за рамки ее сознания. Ни малейшего желания кокетливо взглянуть, лукаво улыбнуться… И в результате мы продолжаем праздник до утра с испанскими ребятами, а она отправляется спать.

Впрочем, Саша отнюдь не выглядела огорченной: впечатлений она получила достаточно, а женское начало в ней не то отсутствовало напрочь, не то хронически не давало о себе знать.

Точно такая же, не внушающая оптимизма картина вставала передо мной и тогда, когда мы отправлялись бродить по магазинам. Невиданное (с нашей тогдашней точки зрения) изобилие товаров буквально кружило мне голову. Одежда, украшения, сувениры… На все это я с жадностью накидывалась, насколько позволял кошелек, и покупки, даже самые незначительные, неизменно поднимали мне настроение. Саша спокойно стояла рядом со мной возле примерочных и у прилавков, комментировала, давала советы, но сама, точно заколдованная, не выбирала ничего и никогда. Вскоре я поняла, что принуждала ее к этому не жесткая экономия, а нечто иное в глубине души, что не позволяло доставлять себе удовольствие. Эта девушка относилась к самой себе с холодной строгостью, уважительно, но без тени любви.