Книга Бесстыжая - Стелла Линден

Пока я завтракала, женщины приготовили ванну. После ванны они уложили меня и принялись втирать душистые масла в мое тело. Это было очень приятно, но я тем не менее чувствовала себя как лошадь, которой заплетают в косички гриву, чтобы показать в наилучшем виде. Наконец Зуфия промокнула полотенцем остатки масла. Кожа моя стала мягкой и приятно горела.

Стол и ванну унесли, принесли паланкин. Я уже начала привыкать, что за мной ухаживают, почти забыв о том, что я пленница. Поэтому я очень удивилась, когда женщины связали мне руки за спиной.

— В этом нет необходимости, — запротестовала я. — Куда я могу убежать?

— Пленник, который находится наедине с султаном, должен быть связан, — объяснила Зуфия. — А вдруг вы попытаетесь убить его?

— Каким образом?

Она пожала плечами:

— Таков приказ его величества. Мы — его покорные слуги.

— Может быть, вы и покорные, — твердо заявила я. — Только не я.

Глаза Зуфии округлились от ужаса.

— Не говорите это султану, иначе он заставит вас покориться. Гнев его страшен.

Меня сопроводили в паланкин, и женщины тщательно задернули шторки, чтобы, упаси Аллах, ни один мужчина, кроме султана, не увидел меня. Меня подняли и понесли, судя по звукам, через весь лагерь, потом снова внесли в помещение, и я услышала голос султана.

Слов я не понимала, но по интонациям догадалась, что один из стражников доложил султану о моем прибытии. Там было еще несколько человек, которые обсуждали что-то с султаном. Я ожидала, что султан их отпустит и займется мной, но не тут-то было.

Я ждала долго.

Понимая, что рискую жестоко поплатиться за это, я все-таки выглянула в щелку между шторами.

Каков мерзавец! Он сидел с несколькими мужчинами за столом, и все они были поглощены обсуждением каких-то документов. Они ничуть не спешили. Я была вне себя от возмущения. Время от времени сквозь шторы доносились взрывы смеха, потом подали закуски. А я все это время лежала голая, связанная, беспомощная и злая.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышала, что они уходят. Потом наступила тишина, и султан раздвинул шторы паланкина. Он молча смотрел на меня, я тоже смотрела на него сердитым взглядом. Я была слишком зла, чтобы притворяться.

— Мог бы и вспомнить о том, что я жду, — сердито сказала я.

Он улыбнулся. Что-то в его улыбке напомнило мне о моем сне, и я почувствовала, что между ног стало влажно. Но я не поддалась своему настроению.

— Я думал о тебе, — сказал он. — Мысли были очень приятные и чуть не отвлекли меня от важных государственных дел.

— Зачем ты велел принести меня сюда, если был занят? — возмущенно спросила я.

Он очень удивился.

— Чтобы ты была под рукой, когда я освобожусь. Ты не забыла, что не имеешь прав?

— Очевидно, я лишена даже права на элементарное уважение.

— Правильно. Я рад, что ты начинаешь понимать свое положение. Это сделает более приятным наше общение.

— Ты намерен со мной общаться? — с иронией спросила я.

— Возможно. Это зависит от того, насколько ты мне понравишься.

— Но ведь я, кажется, тебе не понравилась?

— У тебя, скажем, есть шансы. — Он провел кончиками пальцев по моим соскам.

Я была так зла, что твердо решила не реагировать. Меня всегда радовала моя способность легко возбуждаться, но на сей раз я проклинала эту способность, потому что она могла по-настоящему превратить меня в его рабыню. Я хочу сказать, в том смысле, который не имеет ничего общего с моими связанными руками.

Ценой огромных усилий мне удалось подавить дрожь в своем теле. Я стояла как каменная и видела, как потемнели его глаза. Озадаченный взгляд сменился сердитым. Этот мужчина не привык к тому, чтобы женщина не реагировала на его прикосновение.

— Ты осмеливаешься сопротивляться мне? — тихо спросил он.

— Я не могу остановить тебя, — холодно заметила я, — но и не хочу притворяться, будто мне нравится твое прикосновение.

— Но оно тебе нравится, — заметил он.

— Не обольщайся, я лишь терплю тебя. Не более того.

По его лицу медленно расплылась улыбка, от которой у меня задрожали колени.

— А это? — сказал он, снова притронувшись к соскам. — Разве они не говорят правду?

Твердые, напрягшиеся соски выдавали меня с головой, не оставляя ни малейшего сомнения в том, как я реагирую на его прикосновение.

— Это ты лжешь, — сказал он тихо. — Ты воспламеняешься от моей ласки, и я заставлю тебя признаться в этом.

Он обнял меня одной рукой за талию и привлек к себе, глядя в лицо. Я была рада, что руки у меня связаны за спиной, иначе мне было бы трудно удержаться и не обнять его. А ведь я была твердо намерена не позволить ему одержать легкую победу.

Свободной рукой он принялся ласкать одну грудь, легко и нежно поглаживая ее пальцами, пока вся моя плоть не запылала в сладком предвкушении. Он умел мастерски возбуждать чувственность. Таких умельцев я еще не встречала. Он в совершенстве владел искусством терпеливо воспламенять женщину до тех пор, пока она не сдавалась, несмотря на самые твердые намерения противиться искушению. Я судорожно глотала воздух, понимая, что моя дрожь говорит ему все, что ему нужно узнать, но сдержать себя уже не могла.

Он наклонил голову и открыл мои губы. Его губы, твердые и требовательные, не оставляли мне ни малейшего шанса устоять. Язык его по-хозяйски раздвинул мои губы, словно я принадлежала ему. С моими твердыми намерениями было покончено. Он был правителем, человеком несгибаемой воли, и сейчас вся эта воля была направлена на то, чтобы заставить меня сдаться. Его язык завораживал меня, исследуя мой рот изнутри, он дразнил и соблазнял, посылая по всему телу волны возбуждения, которые, достигнув самого чувствительного места, вызывали отчаянное желание почувствовать его там.

Мне безумно хотелось, чтобы он опустил руку и прикоснулся к этому месту между ногами, но он этого не делал. Я пыталась без слов дать ему понять, чего я хочу. Мой язык прикоснулся к его языку и принялся поддразнивать его. Мне хотелось довести его возбуждение до тех же высот, на которые вознеслась я. Он отреагировал сразу же, мощными быстрыми рывками посылая язык в глубь моего горла, что напоминало движения совсем другого орудия совсем в другом месте. Мое наслаждение достигло новых, более опасных высот, я застонала, обезумев от желания.

Неожиданно мое тело содрогнулось, я достигла оргазма, но желание не утратило своей силы. Я по-прежнему хотела его. Он оторвался от меня и посмотрел мне в лицо. Мои припухшие губы и затуманенный взгляд, должно быть, многое сказали ему.

— Ну? — тихо спросил он. — Мое прикосновение тебе неприятно?

— Нет, — прошептала я.