Книга Нежный огонь - Виктория Шарп

— Джонатан! Умоляю тебя, перестань!

— Ответь на мой вопрос! Я хочу, чтобы ты сказала об этом открытым текстом!

Кэтрин почувствовала себя на грани истерики. Умом она понимала, что должна сказать «да, противен», чтобы Джонатан наконец оставил ее в покое. Но она не могла заставить себя произнести такие ужасные слова. Это было бы слишком гадко, слишком подло по отношению к Джонатану. И конечно же несправедливо. Как и все остальное, что она делает в течение последней недели!

— Ну что же ты молчишь? Отвечай, черт тебя подери! Не надо меня жалеть, хуже, чем есть, мне уже не будет.

— Отпусти меня, Джонатан, — бесконечно несчастным голосом простонала Кэтрин. — Ну пожалуйста, отпусти ты меня, а?!

С его губ сорвался глубокий, обреченный вздох, и вдруг он резко притянул к себе Кэтрин и впился в ее губы неистовым, каким-то одержимым поцелуем, в котором смешались любовь, желание и безграничное отчаяние.

От пламенного поцелуя Джонатана у Кэтрин перехватило дыхание. Захватывающее, невыразимо сладкое ощущение пронзило все ее существо, по спине заструились десятки огненных ручейков. Не в силах противиться властному напору Джонатана и своему стремительно растущему желанию, Кэтрин начала отвечать на жаркие поцелуи любимого, подставляя его губам свое лицо, шею и грудь. Ее пальцы зарылись в непослушные пряди его волос, скользнули за ворот рубашки… Она чувствовала, как дрожат руки, ласкающие ее спину, слышала, как бешено колотится сердце в его груди. Волнение сдавило ей горло; казалось, что она вот-вот лишится сознания от избытка чувств. Она так сильно любит Джонатана! Так хочет заняться с ним любовью, что ей даже становится больно от желания! От желания, которое она никогда не сможет утолить…

Когда, спустя целую вечность, Джонатан разжал объятия и переместился на водительское сиденье, Кэтрин почувствовала себя полностью опустошенной. Только где-то в глубинах ее сознания билась тревожная мысль: она не смогла сдержать своих эмоций, и теперь Джонатан будет знать, что он вовсе не безразличен ей. Что из этого выйдет, Кэтрин было даже страшно подумать. Возможно, Джонатан станет настойчиво преследовать ее, и в один прекрасный момент Рон увидит их вместе. И тогда он поймет, что она ему солгала, сказав, что Джонатан бросил ее. Он поймет, что она дорога Джонатану, и…

— О боже, нет!.. — простонала Кэтрин, спрятав лицо в ладонях. — Нет, только не это!

Она замолчала и испуганно покосилась на Джонатана. Но по его лицу сейчас ничего нельзя было прочитать.

— Послушай, Джонатан, — начала Кэтрин, немного собравшись с мыслями, — это совсем не то, что ты подумал. Просто я… я очень устала за прошлую неделю… И поэтому у меня такие неадекватные реакции…

Она растерянно осеклась, сообразив, что несет чепуху. Наверное, сейчас Джонатан посмотрит на нее обличающим взглядом и с нескрываемым сарказмом скажет: «Да, понимаю. Ты так устала, что у тебя начало перехлестывать через край сексуальное желание. Настолько, что ты завелась от простого поцелуя. О да, Кэтти! Это самая естественная реакция на усталость!» Но Джонатан ничего такого не сказал. Какое-то время он смотрел на Кэтрин пристальным, изучающим взглядом, потом ничего не выражающим голосом произнес:

— Да, Кэтти, ты действительно выглядишь невероятно усталой. И… очень-очень несчастной.

А потом завел мотор и поехал по направлению к дому Кэтрин. Там Джонатан помог ей выйти из машины и вежливо простился.

14

Следующая неделя прошла для Кэтрин относительно спокойно. Ни Джонатан, ни Рон больше не тревожили ее. А потом случилось то, чего Кэтрин ужасно боялась: Тони начал спрашивать, куда пропал Джонатан.

Врать было бессмысленно. Пришлось набраться мужества и откровенно признаться, что они с Джонатаном больше не встречаются. Реакция Тони на это известие испугала Кэтрин. С ребенком приключилась настоящая истерика. Но хуже всего было то, что он начал задавать вопросы, на которые Кэтрин не могла придумать подходящих ответов.

— Он разлюбил нас, да? — спрашивал Тони, пытливо глядя на мать. — Мы ему надоели? Джонатан больше не хочет нас видеть?

— Нет, Тони, — сказала Кэтрин, с трудом заставляя себя смотреть в его печальные, беспокойные глаза, — дело совсем не в этом. Просто… просто мы поссорились.

— А почему вы не помиритесь? Я тоже часто ссорюсь со своими друзьями, но потом мы всегда миримся! Почему же вы с Джонатаном никак не можете помириться?

— Дело в том, что мы очень серьезно поссорились.

— И кто не хочет мириться? Он или ты?

— Мы оба. И он, и я.

— Позвони ему! — потребовал Тони. — Позвони и скажи, что ты хочешь помириться. Давай вместе позвоним, если ты боишься одна!

— Нет, Тони, я не хочу.

— Позвони ему, позвони ему! — настаивал мальчик. — Почему ты не хочешь этого сделать? Ты разлюбила его? Но ведь он такой хороший и я его люблю! Почему ты не хочешь ему звонить?! Ты гадкая! Гадкая, противная и злая!

Весь вечер Тони капризничал и выкрикивал в лицо Кэтрин обидные слова, от которых у нее сердце обливалось кровью. А на другой день он замкнулся в себе и почти перестал разговаривать с матерью. И так продолжалось целую неделю. Напрасно Кэтрин пыталась задобрить его подарками. Увы, все оказалось гораздо серьезнее, чем она ожидала. Кэтрин даже не предполагала, что Тони настолько привязался к Джонатану. И совсем не думала, что он воспримет ее разрыв с Джонатаном так болезненно. Но Тони принял случившееся близко к сердцу и ужасно, мучительно страдал.

Не зная, как справиться с нелегкой ситуацией, Кэтрин чуть было не позвонила Джонатану и не предложила навещать Тони. В последний момент она одумалась. Нет, Джонатан не должен приходить к ним домой. Она просто не выдержит, если они будут видеться. Смотреть на него и не сметь коснуться его, обнять? Это выше ее сил. И потом нельзя забывать про Рона! Если Джонатан будет приходить к ним домой или даже встречаться с Тони где-нибудь в другом месте, Рон непременно об этом узнает. И ему не объяснишь, что Джонатан общается с Тони исключительно ради Тони, а не его матери. Человек, бросивший на произвол судьбы троих собственных детей, просто не способен понять таких вещей. А если и поймет, то не дай бог еще примется шантажировать Джонатана, чего Кэтрин, разумеется, не могла допустить.

Рон не давал о себе знать целых две недели. И вдруг, когда Кэтрин уже начала успокаиваться на его счет, он позвонил.

— Привет, кошечка, — пропел он в трубку елейным голосом. — Поздно же ты приходишь с работы. Я уже три раза тебе звонил.

— Да? — Кэтрин почувствовала, как у нее перехватило дыхание. О боже, он звонил ей! А Тони был в это время дома…

— Не бойся, я не представился нашему сыну. — Рон полупьяно хихикнул. — Кстати, где он сейчас? Дома?

— А что? — насторожилась Кэтрин.

— А то, что мне надо встретиться с тобой. И, рискну предположить, ты не захочешь, чтобы я нагрянул к тебе домой, когда мальчишка тут.