Книга Палитра ее жизни - Долли Грей

— Хочешь сообщить мне, что он в очередной раз женился? — с деланным безразличием произнесла Кристиана, ловя на самом деле каждое слово Гвен.

— Вовсе нет, — возразила та. — Как видно, ты совсем отстала от жизни и ничего не знаешь.

— Ради Бога, не тяни! — взмолилась Кристиана, выдавая себя с головой.

— Слушай, вот уже несколько дней все газеты только и делают, что спорят о том, кто же получит место в «Арт-клубе». Кандидатов двое: Майкл Рутгер и небезызвестный тебе мистер Корнелл. Их шансы были примерно одинаковы, по крайней мере, до вчерашнего вечера, потому что сегодня стало известно о том, что Патрик Корнелл добровольно вышел из борьбы. Злые языки вроде Сабрины Уорхолл поговаривают, что для полной победы ему не хватило двух миллионов. Так или иначе, ответ на это мог бы дать сам Патрик, если бы он неожиданно не исчез.

— Хочешь сказать, что Патрик просто так сдался и сбежал? — воскликнула Кристиана. — Но это на него совсем не похоже! Здесь кроется нечто больше, чем уязвленное самолюбие.

— Я тоже так считаю, — согласилась с ней Гвен. — Но вероятнее всего, что мы так и не узнаем всей правды.

Простившись с невесткой и пообещав перезвонить ей завтра, Кристиана задумчиво прошла в кабинет. Еще когда Гвен только упомянула в разговоре «Арт-клуб», в ее сознании вспыхнуло слабое воспоминание о том, что она уже где-то встречала название этой ассоциации. Если ей не изменяла память, то в бумагах, которые ей передал после смерти Майерса его душеприказчик, имелась папка с пометкой «Арт-клуб».

Не долго думая, Кристиана подошла к письменному столу и выдвинула верхний ящик…

— По крайней мере, здесь у тебя будет предостаточно места для прогулок, — сказал Патрик, выпуская Брайтона из машины. «Домик тети Пейдж», как всегда, был рад оказать ему гостеприимство.

После того, как он перенес в дом все привезенные с собой вещи и делать больше оказалось нечего, Патрик вынужден был признать, что покой, который, как ему казалось, он может обрести здесь, всего лишь иллюзия. Все, чего касался его взгляд, напоминало о том времени, когда рядом с ним была Кристиана. Неужели нигде не найдется убежища от терзающей его сердце жестокой боли?

Вот то, что она искала!

Кристиана прочитала несколько документов из обнаруженной папки. Затем связалась по телефону и переговорила со своим братом. Более компетентного юриста, чем Ричард, она не знала. Когда он подтвердил ее догадку, Кристиана облегченно вздохнула. Дело оставалось за малым: найти Патрика.

Возможно, никто не знал места, где он может скрываться. Никто, кроме нее…

Весь день Патрик потратил на то, чтобы привести в порядок старый амбар, стоящий на заднем дворе. Физическая работа — единственное, что позволяло ему забыться, и он окунулся в хозяйственные дела с головой. Мысль, пришедшая на ум, могла показаться сумасшедшей кому угодно, но не ему.

Патрик решил возродить ферму в качестве приюта для счастливых влюбленных. Красота здешних мест и достаточная удаленность от больших городов могли послужить ей неплохой рекламой, а романтичная история Пейдж Мари Корнелл добавила бы привлекательности. План, созревший в голове Патрика, стал своеобразным вызовом судьбе. Пусть место, которое не смогло принести радости ни тете Пейдж, ни ему, станет счастливым для кого-то другого…

Следом за амбаром наступила очередь конюшни. Патрику понадобилась подмога, и он отправился в Вилуоки. А спустя два дня городок уже гудел подобно растревоженному улью. Местные жители, долгие годы, изнывающие от монотонности своего существования, передавали друг другу новость: старая ферма Корнеллов должна превратиться в нечто необычное. Во что именно, никто не знал, но всеобщее любопытство привело к тому, что у Патрика не было отбоя от добровольных помощников.

Когда Кристиана прибыла в Вилуоки, реконструкция фермы была практически завершена и вся округа готовилась отметить это событие вечеринкой с танцами и барбекю.

Заинтригованная царящим в городке оживлением, она решила не торопиться с поездкой на ферму, а, сняв номер в мотеле, отправиться на разведку. Из случайно услышанных фраз в бакалейной лавке, салоне красоты и книжном магазинчике ей стало ясно, что ее догадка насчет убежища Патрика оказалась верна. Он действительно живет на старой ферме, ничуть не страдает и даже устраивает праздник. Как раз сегодня вечером. И Кристиана собралась принять в нем участие…

Уже подъезжая к «домику тети Пейдж», она воочию убедилась, что праздник намечается грандиозный по меркам городка. Вдоль ограды выстроилась вереница автомобилей, на которых прибыли гости. Из огромного, освещенного праздничной иллюминацией амбара неслась веселая мелодия кантри. Во дворе мужчины возились около громадной жаровни для барбекю.

Припарковав машину рядом с другими, Кристиана отправилась на поиски Патрика. Она обнаружила его в углу амбара. Восседая на деревянной бочке в окружении молодых женщин, он был похож на одного из тех отчаянных парней, которые много лет назад первыми заселяли эти земли. Какая-то дикая необузданность была во всем его облике.

Кристиана неожиданно почувствовала, как внизу живота разливается огненное тепло. Господи, она желала Патрика всем своим существом, она хотела ощутить его сильные ладони на своей груди, его частое дыхание на своей шее…

Громкий женский смех заставил ее прислушаться к тому, о чем рассказывал ее неверный возлюбленный своим очаровательным слушательницам.

— …Тетя Пейдж взяла непрошеного кавалера за шиворот и одним движением вышвырнула во двор. Больше никто не решался свататься к ней, — закончил историю Патрик.

Кристиану охватил праведный гнев. Вот, значит, как он страдает? Как переживает? Как любит ее? Она проехала сотни миль для того, чтобы увидеть, как он развлекает байками провинциальных дурочек!

Первой мыслью Кристианы было уехать, скрыться где-нибудь, где она могла бы дать волю душившим ее слезам. Но следом пришло чувство смертельной обиды.

— Ну, нет, Патрик Корнелл, прежде чем я покину ферму, ты узнаешь все, что я о тебе думаю, — пробормотала Кристиана себе под нос и решительно направилась к изменнику.

Веселя гостей анекдотами из жизни прежних обитателей фермы, Патрик постоянно прислушивался к своему сердцу: не ушла ли из него тоска по Кристиане? И каждый раз печально понимал, что не ушла. Образ прекрасной художницы преследовал его повсюду, порой становясь таким реальным, что заставлял вскакивать по ночам с постели и спешить к двери, принимая случайный шорох за стук любимой. Вот и сейчас пред ним предстало видение — Кристиана, правда крайне рассерженная. Ее иссиня черные волосы свободно ниспадали на плечи, голубые глаза источали леденящее душу презрение, тонкие пальцы сжались в кулаки. Если бы валькирии водились на юге, они выглядели бы именно так.

— Патрик Корнелл, что, черт возьми, здесь происходит?!

Доли секунды ему хватило, чтобы осознать: Кристиана, стоящая перед ним, так же реальна, как и он сам.