Книга Пленница в башне - Вайолет Уинспир

Однако нечаянное прикосновение объяснялось просто — он накрыл ладонью огромного паука, который упал на кружевную скатерть с дерева, раскинувшего над столом свои ветви, и теперь подбирался к Ванессе. Дон подошел к живой изгороди из магнолии и выпустил своего пленника в цветы, похожие на шелковистые граммофончики. А когда вернулся на свое место, в его темных глазах поблескивали озорные огоньки.

— У меня уже входит в привычку спасать вас от разных противных тварей, — заметил он.

— Я привыкла к паукам в Ордазе, — объяснила она. — Любви я к ним не питаю, но при виде их не зову на помощь ближайшее существо мужского пола.

— Конечно, потому, что вы английская девушка и должны держать нос кверху, — насмешливо ответил он и повернулся к сервировочному столику, который стоял между ними. — Вы будете пить кофе с молоком или я могу надеяться на то, что вы оценили пристрастие испанцев к утреннему шоколаду?

Ее первым побуждением было попросить кофе, но под его язвительным взглядом она передумала. «Ну, решайся, — казалось, говорили его глаза, — скажи, что тебе не нравится все испанское, а я особенно — олицетворение жестокости, куртуазности и предрассудков, из которых и состоит испанский характер!»

— Я выпью шоколаду, сеньор, — объявила она и заметила, как дрогнула его верхняя губа, когда он наливал ей в чашку горячий шоколад и в маленький стаканчик — ледяного молока, которые следовало пить попеременными глотками. Он протянул ей чашку, и на нее повеяло ароматом корицы. Она взяла churro — хрустящий оладышек и обмакнула в густой шоколад. И то и другое было очень вкусно, и она рассердилась, обнаружив, что аппетит, оказавшись сильнее принципов, лишил ее возможности отвергнуть то, что и ему так нравилось. Она знала, что дон частенько баловал себя шоколадом с корицей.

Какой противоречивый характер, размышляла она, и ее ноздри трепетали от ароматного пара, поднимавшегося над чашкой. Нашелся ли хоть один человек, которому удалось его понять? Может быть, его красавице матери, которая живет теперь в Сеговии, укрывшись в монастыре от мирской жизни? Или царственной старой леди, донье Мануэле? Может быть, он совсем другой с людьми, которых любит?.. Например, с Лусией Монтес?..

Теперь он поднимал сверкающие крышки с разнообразных блюд, стоявших на столике.

— Предпочитаете рыбу или, может быть, омлет? — расспрашивал он как гостеприимный хозяин дома, и только блеск глаз выдавал, что его забавляет воцарившаяся над столом натянутая атмосфера.

Он приподнял крышку над блюдом с омлетами, и ей пришлось собрать все силы, чтобы обуздать свой аппетит: омлеты лежали аккуратно свернутые и поджаристые до золотистого цвета. От их вида и запаха у нее потекли слюнки, и устоять не удалось.

— Ваш покорный слуга. — Он шутливо взял на себя роль официанта и наполнил ее тарелку вкуснейшим омлетом с грибами и помидорами. Себе он положил такой же, и они синхронно потянулись за солью. Крышечка с серебряного минарета упала, и белые крупинки рассыпались по подносу. — Плохая примета! — воскликнул он и, воспитанный по испанским обычаям и оттого суеверный, быстро бросил три щепотки рассыпавшейся соли через плечо. — Кто оказался таким неуклюжим, сеньорита, вы или я?

Она встретилась взглядом с его проницательными глазами и почему-то поняла, что он слышал, как ночью на балконе она уронила и разбила бокал.

— Вы так нервничаете из-за меня? — поинтересовался дон, беря солонку из ее руки, вонзая вилку в шафрановый холмик макарон. Ловко накрутив их на вилку, он отправил их в рот. Его бровь вопрошающе приподнялась, он жевал и смотрел на Ванессу. — Непонятно, почему вас так нервирует мое присутствие, ведь мы с вами знакомы уже несколько лет.

— Вы были другом моего дяди, сеньор, — ответила она, чувствуя, как к щекам приливает кровь и, склонив голову, принялась намазывать маслом домашнюю булку. — Мне казалось, что вы считаете меня слишком легкомысленной, слишком кокетливой. На самом деле я совсем не такая, но всегда неприятно, когда тебя считают тем, чем ты на самом деле не являешься.

— Это чувство я вполне разделяю. — Ответ прозвучал с подчеркнутой медлительностью. — Может быть, мы составили друг о друге превратное мнение, что и привело к некоторым недоразумениям? Когда нет понимания, не приходится ждать взаимного расположения.

— Вполне согласна с вами. Наверное, вы ждете от меня, что я буду вести себя как испанская девушка, и вас раздражает то, что я на это не способна.

— По словам сеньора Элсинга, вы — английская девушка и не привыкли к тому, чтобы кто-то контролировал вашу жизнь. Ну, не будете же вы говорить, что я сделал из Барбариты затворницу, если ей, к тому же, нравится называть себя красоткой, заточенной в башне? Что, я и в самом деле такой дракон, мисс Кэррол? — Улыбка зажгла в его глазах топазовые искорки. — Призываю вас к полной откровенности.

— Ну, что же, действительно, в последнее время из ваших ноздрей слишком часто вырывалось пламя, и все из-за того, что Гарри Элсинг назначил мне свидание. Уверяю вас, что не замышляю побег с мужчиной, как бы хорош он ни был.

— Ага, так значит, вы считаете, что он хорош, — поймал ее на слове дон, — разве любовь не начинается со взгляда?

— Любовь! — Она рассмеялась. — Неужели вы думаете, что я докатилась до того, что могу влюбиться в первого же мужчину, который встретится мне на острове и начнет за мной ухаживать? Боже, неужели вы считаете меня такой юной?

— Ваши чувства еще должны повзрослеть. — Он отодвинул от себя пустую тарелку и задержал руку над блюдом с нежно розовевшими персиками, роскошными гроздьями винограда и похожими на зеленых попугаев плодами папайи. Он выбрал виноград и вонзил в него белые зубы. Его движения казались ленивыми и непринужденными, но в них таилась такая стремительность, что Ванессе невольно пришел на ум языческий Плутон из древних мифов, который тоже похитил свою невесту и увлек ее в подземное царство.

— Вам понравился омлет? — поинтересовался он.

— Он был нежным, как пух, — улыбнулась она, обуздывая свои странные мысли и накладывая себе в тарелку папайи. Ей нравился ее освежающий вкус, несмотря на обилие черных семечек в мякоти.

— Такая нежность объясняется тем, что омлет приготовлен на оливковом масле, — объяснил дон. — В испанском языке существует множество поговорок, в которых упоминается оливковое дерево, потому что мы относимся к нему как к большой ценности. Может быть, вы слышали, что жену сравнивают у нас иногда с ровно текущим маслом, а мужа — с бурлящим вином? По-моему, это сравнение очень характерно для испанцев.

— Да, — рассмеялась она, потому что испанские женщины своей уравновешенностью и обходительностью умеют обуздать чувство собственного превосходства, вспыльчивость, надменность и буйный темперамент своих мужчин. К тому же, испанские мужчины были, как правило, красивее своих жен, что заставляло женщин сдерживать свою природную ревность и заменять ее теплой материнской любовью, чтобы свести к минимуму разнообразные трения в своем доме. Красивые мужчины поступали так как поступают красивые мужчины, — и неважно, в какой они жили стране.