Книга В оковах страсти - Никки Донован

По мере продвижения отряда по деревне Озберт представлял де Кресси ее обитателей, попадавших в их поле зрения. Так продолжалось до тех пор, пока Фокс не уловил слово «знахарка».

— Что? — встрепенулся он. — Что ты сказал?

— Я сказал, что хижина под новой камышовой крышей за общинной землей принадлежит Гленнит, местной знахарке и ведунье.

Фокс устремил взгляд за общий выгон, где паслась черно-белая корова.

— Она еще и повитуха?

— Да, — кивнул староста. — Она помогает при родах женщинам из деревни и крепости.

— Мне бы хотелось с ней повидаться. — Фокс направил коня к дому.

Они нашли Гленнит в огороде за домом, она ухаживала за овощными грядками. Увидев конных мужчин, она опустила мотыгу и молча наблюдала за их приближением.

— Святые угодники, — пробормотал Рейнар вполголоса. — Я ожидал увидеть сморщенную хрычовку.

Фокс посмотрел на своего капитана с укоризной во взоре. Он догадывался, что, пока они объезжали деревню, его приятель взирал на местных женщин оценивающим взглядом. Но до сих пор капитан не позволял себе высказываться вслух. Фокс внимательно оглядел знахарку с головы до ног. Насколько он мог судить по ее внешнему виду, Гленнит была старше его всего на несколько лет. Однако вьющиеся каштановые волосы, загорелая гладкая кожа и кошачьи глаза цвета янтаря делали ее молодой и привлекательной. Простая юбка красновато-коричневого тона, пропитанная потом, вызывающе облегала округлые формы ее тела, подчеркивая сильные, хорошо развитые и красивые мышцы.

Де Кресси спрыгнул с коня и протянул поводья Рейнару. Гленнит подошла к нему, хотя не поклонилась и ничего не сказала. В нескольких шагах от него она остановилась и молча ждала, когда он заговорит первым. В ней чувствовалась какая-то гордая надменность и природная непринужденность дикого животного.

— Я новый хозяин Вэлмара, — начал Фокс. — Насколько мне известно, ты помогаешь местному люду и жителям замка как повитуха и знахарка.

Она кивнула.

Он сделал навстречу ей несколько шагов и понизил голос. Ему не хотелось, чтобы Озберт или сэр Генри слышали содержание их беседы.

— Более двух лет назад леди Николь произвела на свет младенца. Кое-кто утверждает, что он родился мертвым. Другие говорят, что она удавила его собственными руками, прежде чем он успел пискнуть.

Женщина вскинула брови.

— Люди много чего болтают. А вы не спрашивали у матери ребенка, что случилось?

— Спрашивал. Но я бы хотел также услышать все от тебя.

— Ребенок родился мертвым. Пуповина обмоталась вокруг его шеи. Утроба вашей жены не пострадала, если в этом состоит суть вопроса, — добавила ведунья и снова иронично приподняла брови. — С таким сластолюбивым в постели рыцарем, как вы, я уверена, она очень скоро понесет второго ребенка.

Вероятно, женщина надеялась, что ее слова прозвучат комплиментом. Но он уловил в них скрытую насмешку, граничившую с издевкой. Не желая более задерживаться, Фокс, высокомерно кивнув, вскочил на коня.

— Так что она сказала? — полюбопытствовал Рейнар, как только приятели уютно устроились за столом на пивном дворе в тени развесистого дуба. Фокс поднял до краев наполненную оловянную кружку и сделал глоток густого пенистого эля. Нигде, кроме Англии, не варили пиво столь отменного качества. Аквитания и Пуату славились своим вином, Шотландия — виски, а восточные страны — крепкими водками, выгнанными из фруктов и приправленными пряностями. Но когда человек испытывал жажду, все остальные напитки бледнели по сравнению с пенящейся золотистой жидкостью, называемой элем.

— Я спросил ее насчет ребенка, — ответил он. — Ее рассказ полностью совпал с тем, что мне поведала Николь. В заключение она съязвила, назвав меня сластолюбивым рыцарем. Мне показалось, что она насмехалась надо мной, будто знала, что я не сплю с Николь.

— Возможно ли такое? — осведомился Рейнар.

— Пресвятая дева Мария! Откуда мне знать? — Фокс сделал еще один большой глоток. — Может, она и Николь — подруги. Мне мнится, что обе женщины обладают незаурядным умом. Господи, в присутствии Гленнит я чувствовал себя как мышь, которую гоняет игривая кошка.

— Я был бы только рад, если бы она захотела поиграть со мной, — подхватил Рейнар мечтательно.

— Неужели она так запала тебе в душу? Рейнар пожал плечами.

— Есть женщины, которых мужчине не надо ничему учить. Напротив, он сам может перенять у них что-нибудь новенькое.

Мысли Фокса тотчас перенеслись к Николь. Если бы он только отважился, то с большой охотой научил бы ее всему, чем владел сам. Существовало столько всяческих поз и вариантов, которые им еще предстояло испробовать. Хотя за время Крестового похода он мужественно хранил целомудрие, от своих товарищей он выслушал множество историй о восточных танцовщицах и дорогих проститутках, о разнообразных способах, какими они ублажали мужчин. Некоторые из рассказов особенно захватили его воображение. Ночами, ворочаясь на своей походной подстилке, он столько раз представлял, как будет учить Николь различным позициям совокупления. Но теперь его волновало совсем иное: проникнется ли он к ней когда-либо доверием, чтобы овладеть ею?

Нет, такое уже казалось маловероятным. Однако когда его сладострастие достигнет таких высот, что он перестанет себя контролировать, он пойдет к. ней и не успокоится до тех пор, пока не перепробует с ней все способы удовлетворения своего желания. В конце концов, она его законная жена, а он — ее господин и властен делать с ней все, что пожелает, а не наоборот.

— Жители деревни хотят, чтобы ты принял участие в их празднике урожая, — донесся до Фокса голос Рейнара, прервавший череду его мыслей. — Я считаю, что тебе не стоит отказываться. Тебе не помешает развеяться, повеселиться и отдохнуть. Перестань киснуть и предаваться мрачным размышлениям.

— Вероятно, пока я нахожусь здесь, мне следует провести судебное разбирательство, чтобы утвердить свою господскую власть, а то обиженным людям, вроде сердитого мельника, придется обратиться за правосудием к моей супруге. — Фокс затряс головой. — Можно ли ей верить? Я думал, что иду спасать хрупкое, беззащитное создание, заключенное в темницу, над которым глумится жестокосердный муж. Но обнаруживаю, что госпожа Николь не нуждается ни в защите, ни в спасении. Что ей каким-то образом удалось смирить могущественного Мортимера, низвести его до уровня бессловесной скотины и одновременно превратить Вэлмар в богатое и благоденствующее поместье. Более того, выясняется, что ее повсеместно любят и чтят. Исключение составляет лишь небольшая группа людей, сохранивших преданность Мортимеру, чье недовольство в основном сводится к тому, что леди Николь — женщина, да ряд озлобленных слуг, которые были бы недовольны любой госпожой.

— Что же тут плохого? Ты должен радоваться, не так ли? Фокс вскинул брови.

— До тех пор пока наши с ней цели совпадают, да, я должен гордиться тем, что взял в жены воплощение совершенства. Но если она стремится к обратному и по какой-то причине желает оказывать мне сопротивление и подрывать мой авторитет, то… — Его голос дрогнул, и он умолк. Он качнул головой и развел руками. В его душу снова закралась уже знакомая тревога.