Книга Сумерки большого города - Марина Серова

Предупредить охрану было нельзя – тогда пропал бы весь смысл этой хитрости, а так о ней знали только трое: сам Вениамин Александрович, начальник его службы безопасности и я.

Я довольно быстро догадалось, почему в качестве рабочей лошадки «босс» выбрал именно меня. Заодно это была и проверка – если я справлюсь, то стоит посвятить меня и в историю с картиной, пропавшей где-то в моем родном городе. А если нет, то я окажусь первой подозреваемой.

Преодолеть стену оказалось непросто. Ее выстроили на славу – более двух метров в высоту, глухая и гладкая.

У меня была веревка с кошкой и точный график по минутам, я знала, когда вращающаяся камера на углу повернется в мою сторону. У меня было не так уж много времени, чтобы преодолеть это препятствие: всего минута на заброс веревки, и чтобы успеть забраться по ней наверх, перекинуть веревку на другую сторону, спуститься и снять ее.

Как только камера отвернулась в сторону, время пошло. Кошку я забросила с первого раза и быстро взобралась наверх, веревку я перебросила за секунду, спуск прошел еще быстрее. А вот снять веревку оказалось не просто...

Я считала про себя секунды: сорок семь, сорок восемь, сорок девять...

Наконец, я заметила подходящую палку прямо у себя под ногами. Я подхватила ее и со второго раза подцепила крепеж веревки. Он с треском свалился вниз, слегка задев меня по плечу.

Быстро скрывшись от глаза камеры за зеленой изгородью, я перевела дух.

До самого# дома я добрался без проблем – в сгустившихся сумках меня было некому заметить. Перемахнув через подоконник окна первого этажа, я оказалась в библиотеке. Это окно специально оставили открытым для меня, и я плотно закрыла его за собой.

На второй этаж вела узкая винтовая лестница. Над библиотекой располагалась одна из личных комнат Вениамина Александровича. Там никого не было. Где-то за стенкой сейчас лежит сам хозяин дома, изображавший, что у него случился очередной приступ болезни.

Я скрылась за потайной дверцей, прикрытой одним из стеллажей. Меня не посвятили в истинное предназначение этой комнаты, но здесь были телефон и целый пульт с экранами: на них шло изображение от камер, установленных в разных частях поместья и дома.

Сейчас работали только три экрана: в соседней комнате, в спальне Вениамина Александровича и у двери, ведущей в другую часть личных апартаментов «босса».

Мне досталась скучная и неблагодарная работа – следить за тем, что произойдет в ближайшее время.

Личный врач Вениамина Александровича сообщил всем, что тот весьма плох, и отправился звонить коллегам. В любом случае, он часто будет покидать «больного», а лекарства останутся на столике в той самой комнате, откуда я попала в скрытый чуланчик.

В доме поднимется суматоха, и если злоумышленник затаился где-то здесь, то он обязательно попытается, так или иначе, воспользоваться этим и довести дело до конца. Ему не понадобится даже яд: достаточно превысить дозировку или «перепутать» средства...

Была и вероятность, что злоумышленник попытается действовать каким-либо более грубым способом.

На такой случай и включили камеру над второй дверью. А я в любой момент могла связаться с Игорем Семеновичем – он ночевал на первом этаже. В случае необходимости мне приказали: подключиться самостоятельно. Я надеялась, что это не потребуется.

В начале действующие лица этого «спектакля» вели себя в точном соответствии с планом. Мне даже стало смешно – тут явно не хватало попкорна.

Вениамин Александрович разыгрывал мелодраму про умиравшего богатого родственника с большим наслаждением. Возникало такое чувство, что он готов повторить все это еще не раз.

Когда пациент уснул, с ним осталась медсестра, и в доме все затихло.

В комнатах царил полумрак – в этот раз шторы нарочно не задернули, так что в окна лился слабый, таинственный лунный свет.

Медсестра, закончив свои дела, оставила уснувшего – или притворявшегося спящим – Вениамина Александровича одного, и вышла из спальни.

Для меня наступило самое трудное время – сидеть в тишине, смотреть на темные мониторы, ждать чьего-либо движения и при этом не заснуть. Однако отдохнуть мне не дали, а заснуть – тем более.

Первый сюрприз поджидал меня уже через полчаса.

Дальняя от меня дверь спальни медленно отворилась, и на пороге кто-то осторожно замер. Кто-то невысокий и одетый в юбку. Женщина!

Я наклонилась ближе к монитору, но толку от этого не было – различить ее лицо в темноте я не могла.

Женщина сделала несколько осторожных шагов по ковру спальни и в нерешительности остановилась у постели. В руках она ничего не держала, иначе я бы уже вовсю названивала Игорю Семеновичу. Пока было непонятно, что она такое затеяла.

На всякий случай я схватила выданный мне бдительным начальством газовый пистолет, с виду ничем не отличавшийся от настоящего. Для того чтобы обезвредить женщину, он вполне годился.

На экране вновь произошло какое-то движение – неизвестная женщина опустилась на колени перед кроватью Вениамина Александровича. В бликах слабого лунного света я заметила, что ее плечи слегка подрагивают. Хотя звуков я не слышала, но не сомневалась, что она плачет.

Я озадаченно положила пистолет на стол, мысленно поздравила себя с тем, что не стала звонить Игорю Семеновичу и поднимать шум.

Неслышимый для меня звук, похоже, разбудил Вениамина Александровича, или же он решил, что настал момент проснуться. «Босс» пошевелился и приподнялся на постели, вглядываясь в темноту. Его губы задвигались, и я предположила, что он спрашивает – кто здесь?

Женщина зарыдала в открытую, и Вениамин Андреевич резким движением включил ночник. Наконец-то я рассмотрела ночную гостью. Это была женщина средних лет, но из-за искаженного плачем лица мне трудно было ее узнать. В любом случае, в этом особняке немало слуг...

Вениамин Андреевич, судя по всему, узнал ее и принялся вяло утешать, то и дело косясь в сторону скрытой камеры. Похоже, мое незримое присутствие его смутило, но он старательно это скрывал.

Наконец, после нескольких минут этой неслышной беседы, женщина поднялась на ноги и нехотя отправилась к выходу. Как только дверь за ней закрылась, босс повернулся к камере и, щелкнув клавишей селекторной связи, устроенной между потайной комнатой и спальней, заговорил со мной:

– Не волнуйся, Таня. Все в порядке! Эта женщина работает у меня уже более десяти лет, и я давно знаю о ее... излишней привязанности ко мне... Она искренне переживает о состоянии моего здоровья, вот, решила, что я умираю. Мне пришлось ее успокоить. Она больше не придет! Продолжайте наблюдение.

Старик выключил связь и погасил свет. Снова настала тишина.

Следующие несколько часов дались мне нелегко, ничего не происходило, было очень тихо и темно. Сон одолевал меня, несмотря на все мои усилия держать глаза открытыми. Несколько раз мне приходилось вставать и прохаживаться по комнате из угла в угол, чтобы немного разогнать сонную одурь.