Книга Пусть проигравший плачет - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Очередной толчок окончательно разозлил меня. Похоже, даму не научили прилично себя вести? В каких пансионах ее растили, черт бы подрал эту самую «прекрасную леди»?
Я резко затормозила, надеясь, что она последует моему приглашению выйти из машины, размять ноги и поговорить о наших с ней проблемах.
Но она промчалась мимо, обдав меня презрительным ветром и запахом бензина.
— Ах, зараза! — выругалась я, прыгнув в машину и срываясь с места.
Теперь мы поменялись ролями. Но эта «бомбовозка» развила такую бешеную скорость, что я первый раз в жизни пожалела, что на дороге отсутствуют «гаишники» с их сейчас столь уместными радарами.
* * *
— Пойдем, — сказал Павел, протягивая Ритке руку. Она отшатнулась сначала, подумав, что ее собираются отвести, как невинную овечку, на заклание.
— Куда? — поинтересовалась она, преодолев страх.
— Как? — удивился он. — Я же обещал помочь тебе выбраться отсюда…
«Какая жалость, что я уже успела влюбиться в него и он обречен пропасть», — горестно подумала Ритка. Он стоял, глядя на нее серыми глазами, в которых было столько любви, что хватило бы на устройство оазисов в любой пустыне.
— Тебе это грозит неприятностями? — спросила Ритка.
— Неважно, пойдем.
Он решительно накинул на нее какую-то хламиду в виде плаща с капюшоном, и они двинулись к выходу из этого не очень странноприимного дома.
«Я похожа на капуцина», — подумала Ритка, прячась в плащ так, что ее почти не было видно.
На капуцина…
О господи. Она взглянула на него со страхом. Теперь она отчетливо увидела эту фигуру, появившуюся на кухне Арташеса.
«Нет, — хотелось закричать ей. — Нет, я так не хочу. Пусть это будет не он, господи!»
Я готова была изничтожить себя от злости. Ах, Таня, Таня! Почему в твою голову хорошие и нужные мысли приходят только спустя какое-то время? Тоже мне, детектив без ума! Как же ты могла сразу не понять?
А как? Сообразить, что хрупкая нимфа с пальчиками, унизанными колечками, руководит не модельным агентством? Что она… Нет, нет и еще раз нет! Даже у Перри Мейсона на это мозгов не хватило бы!
Теперь я знала, куда надо держать путь. И выжимала из своей машинки все, на что она была способна.
Почти догнав свою недавнюю преследовательницу, я еще прибавила газу, но она тоже заметила мой маневр, и ее машина увеличила скорость. «Черт, — выругалась я, стиснув зубы. — Похоже, сегодня мои добрые ангелы решили полетать в другом месте. А жаль, именно теперь я нуждаюсь в их помощи».
Мысли роились в моей голове в полном сумбуре, пытаясь организоваться хоть в какое-то подобие смысла, но пока — пока я не могла ухватить его. Почему-то появилась злость на Ритку, которая опять где-то выходила замуж, а мне надо ее выручать! Интересно, за кого она собралась на этот раз? Прекрасно зная, что сейчас она находится в лапах этой банды, нетрудно догадаться, что ее очередной избранник по профессии бандит.
«Ну и при чем тут Ритка? — вопросил меня голос разума, умолкнувший на время. — Ты лучше думай, как тебе выкручиваться. Один раз тебя уже поймали — с этим идиотским стилетом, который все так тщетно пытались отыскать. Ритка им нужна совсем не для того, чтобы найти то, что у них давно есть и так».
Но ведь… Галина. То, что казалось мне арабской грамотой, сейчас стало понятным. Галина… Игра была в две руки!
Я даже притормозила, так ударила меня эта маленькая крупица истины.
Жертва являлась на деле началом преступления? Его автором? Рябцев и она. Неведомая. Неизвестная. Скрытая. Одетая в лохмотья обитательницы житейского дна… Девочка с колечками на пальцах только хотела получить свою игрушку. Она только и хотела, что отомстить за свою жизнь, разрушенную ими, да за того, кто долгое время был ей за отца… Именно эта девочка увела Ритку, чтобы спасти ее жизнь.
Как она могла понять, что является только красивой игрушкой в чьих-то недобрых руках? Сведения, которые мне удалось раздобыть с помощью Мельникова, были страшными. Человек, в чьих руках находилась Лоретта, второй владелец «Ланы» и фактический хозяин, — этот человек отличался хитростью, жестокостью и крайней изворотливостью. А значит, теперь, когда Лоретта была ему больше не нужна, ей угрожала опасность.
— Ах, Лоретта, Лоретта! — выдохнула я. — А ведь ты сейчас считаешь меня своим врагом…
Мне надо было спешить. Спешить в моей дерзкой попытке исправить Лореттин путь. Помочь ей и попытаться исправить мою маленькую, но такую опасную ошибку.
* * *
Павел поймал волну ее страха.
— Ты… боишься? — прошептал он одними губами.
Ритка против собственной воли отшатнулась от него, но помотала головой — нет. Но он не поверил ей.
Сейчас они шли по лесу, он грустно опустился на землю и поднял на нее глаза.
— Я ничего не знаю, — развел он руками. — Ты можешь мне поверить?
Она посмотрела в его глаза. Они были ясными, как небо. В них не было ни капли лжи. И Ритка почувствовала желание заплакать — и одновременно желание улыбнуться.
— В каком мире ты живешь? — прошептала она. — Я не могу понять, как ты умудряешься прятаться от внешнего?
— Наверное, пока я не смогу тебе это объяснить. Как-нибудь после…
— Хорошо, — согласилась Ритка. — После так после. А теперь пошли. Надо найти Татьяну.
Он поднялся с земли и двинулся за ней.
На землю упали первые капли дождя.
* * *
Она остановила машину. Капли дождя смешались со слезами.
— Прекрати, — одернула она себя. — Мой долг выполнен. Мой страшный долг. Но я должна была это сделать…
Медленно подойдя к дому, который она выстроила когда-то, чтобы спрятаться тут от людей вместе с Павлом, был пуст. Она почувствовала это сразу — иногда дом не может сохранить свое одиночество в тайне.
Войдя в него, она почувствовала, что ей больно так, как еще никогда не было.
— Может быть, я должна была возложить мщение на тебя, господи. Но так уж получилось. Ты не простишь меня, да я и не прошу прощения. Но когда-нибудь пусть найдется человек, который помянет в своих молитвах бедную Лоретту…
Она достала свой стилет. Посмотрела на него. Сейчас, сейчас ей никто не сможет помешать.
Она подняла его высоко и застыла, как некогда маленькая девочка на фотографии.
* * *
Я увидела их фигуры и притормозила. Они не ожидали меня увидеть, хотя Ритка сразу обняла меня за шею и начала что-то рассказывать, но я не могла врубиться в ее лепет и спросила у ее спутника:
