Книга Сладостная победа - Эйна Ли

– Ну вот, шлепнулись точно в кучу сена. Вы верите в судьбу, мисс Брейден?

Он ласково провел пальцем по ее щеке, затем поцеловал ее.

Мягкие вначале, вскоре его губы стали ненасытными. Сердце бешено застучало в груди у Кэсси, когда он обхватил рукой одну из ее грудей, и она слегка прогнулась под ним в сладком томлении. Большим пальцем он погладил сосок на ее груди, и она застонала – ей захотелось прижаться к нему всем телом, сорвать одежду с себя, сорвать одежду с него и… Но, испугавшись, она оттолкнула его от себя.

Они лежали в молчании. Кэсси прервала его первая:

– М-м, довольно откровенное приглашение к близости.

– Жаль, что это не привело к большему… – сказал Коулт с двусмысленной ухмылкой.

Он впился своими темными жадными глазами в ее полураскрытые влажные губы и начал ласкать их большим пальцем.

– Ты же знаешь, Кэсси, я хочу тебя. Я захотел тебя в тот самый момент, как увидел тебя в дилижансе. – Он притянул ее к себе и прошептал ей на ухо: – Мне известно, что ты тоже хочешь меня.

– Признаюсь, Коулт, что ты мне нравишься и с тобой приятно быть рядом. Но это никогда не произойдет.

– Почему? Почему ты так упорно сопротивляешься?

– Потому, что я не готова к тому, к чему ты меня призываешь, даже если бы я не была помолвлена.

Он медленно провел руками вдоль ее стройной фигуры, и она ощутила особый трепет, пробежавший по ее спине.

– Кэсси, ты уже готова, – прошептал он. – Каждый дюйм твоего тела взывает к этому.

Ей пришлось сделать над собой усилие.

– Неужели ты такой примитивный, Коулт, что тебе нужно от женщины только ее тело? Ведь так можно выиграть короткую схватку, но это временная победа. Так может продолжаться снова и снова, каждый раз с другой женщиной. И ты полагаешь, что выигрываешь при этом? А я думаю, что, боясь полюбить и угомониться, ты при этом много теряешь.

Он убрал свои руки и отстранился от нее. Кэсси поняла, что победила. Но она не испытывала радости от своей победы.

– Я согласен, что сейчас не готов остепениться, но для людей естественно соединяться вместе.

– Вероятно, это твоя жизненная философия, Коулт, но не моя. Я никогда не смогу «соединиться», как ты выразился, без любви. Это идет вразрез с моими нравственными принципами, в которых я была воспитана и с которыми я живу.

– Это романтично, Кэсси, но и только. Поверь мне, в один прекрасный день ты с удивлением обнаружишь, что не сможешь удерживать свои порывы. Ведь все это в порядке вещей и благотворно для здоровья.

Кэсси отвернулась, хотя ей трудно было бы отрицать то, как ей хотелось снова почувствовать его руки на своем теле. Они вместе с Тедом никогда не заходили дальше поцелуев и ласк. Может быть, потому, что он никогда не вызывал в ней такого физического притяжения, как Коулт.

Она задрожала, когда Коулт обхватил ее за плечи и притянул к себе; со вздохом, полным раскаяния, она невольно покорилась его мягкому и настойчивому напору. Ей было так хорошо. Он принялся ее уговаривать, шептал:

– Кэсси, всего несколько мгновений назад твое тело отозвалось на мое прикосновение. Я чувствовал это, не отпирайся. Какой смысл в такой морали – отказываться от наслаждения, даруемого Богом? Ведь это никому никогда не приносило вреда.

– Тед будет огорчен.

– Может быть, он никогда не вернется. Спустя столько времени. Как-то маловероятно, что он возвратится. Может, Кэсси, тебе стоит прекратить прикрываться им как щитом и не подавлять своих чувств?

Она посмотрела на него широко открытыми глазами, он потупился.

– Всего один поцелуй, последний.

Ее губы раздвинулись, когда он прижался к ней своими теплыми губами; восхитительное наслаждение овладело ее телом.

Она изо всех сил пыталась сдержать свои чувства, но поцелуй затянулся. Когда страсть охватила ее всю, Кэсси поняла, как сильно она хотела его. Как знать, наверное, Коулт прав: быть любимым или любимой – самая настоятельная потребность каждого из нас.

Все последние пять лет она втайне мечтала о таком моменте, и теперь он наступил; правильно это или нет – раздумывать было некогда. Жажда страсти одолевала ее.

Обвив руками его шею, она прижалась к нему плотнее. Его язык проскользнул между ее губ. От чувственного наслаждения, вызванного этим движением, Кэсси застонала, больше она уже не могла сопротивляться своему влечению.

Вряд ли она четко осознавала тот момент, когда он расстегнул на ней блузку и сдернул сорочку с ее плеч. Затем он уложил ее на сено, и тут она осознала возбуждающее ощущение его тела на своем теле. Все нарастающее наслаждение захватывало ее, он целовал ее соски, так что они затвердели, ласкал ладонями ее груди, пока глубоко внутри ее вдруг не заявила о себе ее сокровенная женская природа, дрожа и требуя тесных мужских объятий.

Но тут ее восторженное упоение пошло на убыль, потому что он внезапно прекратил ее ласкать и даже поставил на ноги.

– Кто-то быстро скачет сюда.

Увидев, что она еще не совсем пришла в себя, Коулт вышел навстречу подъезжавшему гостю.

Всадником оказался Харри Шеннон, официант из ресторана.

– Что стряслось, Харри?

– Хорошо, что я нашел вас! – закричал Харри с широко раскрытыми от страха глазами. – Шериф тяжело ранен. Где Кэсси?

Быстро застегнув на себе блузку, подошла Кэсси.

– Харри! Почему ты приехал?

– Те грабители банка вырвались из тюрьмы и ранили твоего отца, Кэсси. Он очень плох. Тебе стоит поторопиться.

– О, Боже мой! – заплакала она. Коулт, шагая в конюшню, крикнул:

– Я оседлаю твою лошадь!

Когда Кэсси и Коулт подскакали к ее дому, Кэти сидела у постели отца. Она вскочила на ноги, сестры бросились навстречу друг другу и обнялись.

– Как отец?

– Он еще жив, – ответила Кэти. – Кризис наступит в течение следующих часов. Док Уильямс сказал, если отец переживет эту ночь, тогда, скорее всего он выживет.

– А куда он ранен? – спросила Кэсси.

– Ему выстрелили в спину. Пуля застряла в легком. Док Уильямс объяснил, что тут требуется более опытный хирург, чем он, чтобы вытащить пулю. Он вызвал по телеграфу коллегу из Санта-Фе. Отец потерял много крови.

Кэсси подошла к кровати и вгляделась в лицо отца.

– Как он тихо лежит. – Она склонилась над ним и поцеловала его в щеку. – Он сражался…

Она проглотила комок в горле, не в силах говорить дальше.

Кэти обняла Кэсси за плечо, и, держась друг за друга, сестры смотрели на отца.

– Как ты думаешь, он сильно страдает? – спросила Кэсси.

– Надеюсь, не очень. Чтобы он лежал спокойно, его буквально напичкали лекарствами. Док Уильямс дал ему жаропонижающие средства вместе с настойкой опия, чтобы уменьшить жар и подавить боль.