Книга Неискушенные сердца - Вирджиния Хенли

— Итак, завтра днем — Он улыбнулся брату и добавил — Я не справлюсь без тебя

— О, я не могу дождаться! — обрадовался Трой

— Пойдем, отберешь десяток верных надежных мужчин А план такой фургон с золотом отправляется утром, его везут в гостиницу недалеко от английской границы Но это, конечно, ловушка Нас уже будут ждать, чтобы арестовать Надо направить фургон на юг, по Хай-стрит, мимо городской тюрьмы Сразу же за Солт-Трон, на окраине Эдинбурга, есть «Баллантайн дистиллари».

— Не этой ли разливочной мы владеем пополам с Магнусом? — спросил Трой.

— Умный парень! Думаю, этой, — ухмыльнулся Парис — Вот там ты и будешь ждать фургон. В его охране, я думаю, человек шесть, не больше Ты с ними разберешься, нагрузишь фургон бочонками виски, а сверху положишь золото Развернешь экипаж на север, через Эдинбург, прямо в порт Лис. Мне останется самая легкая часть дела — ждать тебя в Лисе на судне

Трой улыбнулся еще шире, сообразив, что самое опасное должен выполнить он

— Считай, дело сделано.

— Хорошенько вооружись, Трой. Всем твоим людям надо взять пистолеты и кинжалы

— Ты уже волнуешься Поверь, я не подведу.

Дав указания всем участникам нападения, Парис отправился в солярий. Симпатичная комната с огромными окнами была залита солнцем. Под его лучами ярко-оранжевые гобелены вспыхивали, точно в пламени пожара. На каминной полке стоял букет из колосьев и веток дуба — символ урожая. Осенние краски листьев и тяжелые желуди радовали глаз.

Табризия и Александрия мастерили кукол из стержня кукурузного початка. Это для детей, которые придут на праздник урожая.

Парис изучающе оглядел Табризию.

— Как ты сегодня? — заботливо спросил он.

Девушка подняла голову, взглянула на Париса и покраснела, вспомнив, как он убирал за ней.

— Сегодня прекрасно… Я хочу поблагодарить вас, милорд.

Она опустила глаза, ресницы коснулись щек. Тэбби вспомнила, как внимателен и мягок был он с ней вчера. Она сочувствовала Парису после всего, что узнала о его жене. Девушка понимала: ее чувства к нему становятся все глубже. Если разум перестанет контролировать сердце, она бесповоротно влюбится. С мужем, оставшимся в Эдинбурге, Тэбби связывал только долг. Максвелл Абрахаме — не более чем добрый незнакомец. Но она поклялась перед Богом, вышла замуж, и у нее нет выбора. Она обязана вернуться к мужу, быть послушной женой. Тэбби вздохнула.

Парис услышал вздох и жадно посмотрел на Табризию. Как может ничего особенного не представляющая собой девушка так действовать на него? Тоска по ней становилась все сильнее, он постоянно мечтал, думал о ней. Но больше всего на свете ему хотелось, чтобы и она испытывала к нему то же самое, отвечала всем сердцем. Чтобы радостно сияли глаза, обращенные к нему.

— Ну, завтра я ухожу на «Морской колдунье». Хочешь со мной?

Тэбби тотчас надела защитную маску.

— Я ничего не хочу от вас, — сказала она холодно и отошла.

Потемневшими глазами он посмотрел ей в спину.

— Я, я поеду с тобой! — сверкая глазами, закричала Александрия.

— Я не к тебе обращался, Александрия, как ты слышала Когда понадобится твоя компания, я тебя приглашу. — Но увидев, как обиделась сестра, он уже мягче добавил: — Я же еду только до Лиса.

У Табризии перехватило дыхание. Лис — порт Эдинбурга Оттуда можно пешком дойти до города. Надо как-то исправить положение… Тэбби повернулась к Парису и вежливо проговорила:

— Извините меня, милорд! Я отказалась из-за вчерашнего… Но может, от морского воздуха мне станет лучше?

Парис близко подошел к ней, наклонился и сказал:

— Я прощу, если позволишь мне снять швы.

— Она покраснела и пробормотала, заикаясь:

— Миссис Холл уже сняла.

— Он хмыкнул:

— Ты очень серьезно воспринимаешь мои слова.

— А вы серьезно предлагали взять меня на корабль?

— Да. Отплываем рано утром. Надень что-нибудь теплое. Плохой погоды не должно быть, но Атлантика непредсказуема.

На закате Табризия вышла к бойницам и посмотрела вдаль Что принесет завтрашний день? Что будет с ней? Она вообразила, как тайком исчезает с судна, до темноты прячется где-нибудь на пристани, а потом отправляется пешком прямо до Эдинбурга Небо над горами становилось ярко-пурпурным Вечерний ветерок доносил аромат вереска Табризия вдохнула полной грудью и поняла, что до боли будет тосковать по этому месту Внизу она увидела Шеннон и почувствовала облегчение — можно забрать у нее темную бархатную накидку для завтрашнего путешествия После ужина девушка спросила про свою накидку, но Шеннон она была нужна и на эту ночь

— Клянусь, я оставлю ее на деревянном сундуке в солярии! С первым лучом солнца ты можешь ее забрать И я дам тебе свою меховую муфточку Только обещай, что не дашь ветру унести ее за борт

— Я не могу ее взять, — замотала головой Табризия

— Нет, возьми Руки очень мерзнут на море

— А откуда ты знаешь, что Джонни Рэйвэн навестит тебя сегодня вечером? — нерешительно спросила Тэбби

Шеннон таинственно улыбнулась

— Да он приходит каждую ночь, не важно, смогу я с ним встретиться или нет С первым снегом цыгане откочуют на юг. Они живут по временам года, и я не увижу его до

следующего лета.

Лежа в постели, Парис снова думал о той, что была сейчас в комнате над ним И так каждую ночь Он обладал железной волей и не разрешал себе взбираться по лестнице туда, куда звало его сердце. Девушке, судя по всему, по душе была вежливая дистанция между ними. Он нахмурился, вспомнив, что ей захотелось отправиться в путешествие сразу после того, как он сообщил, куда лежит путь. Значит, снова намерена бежать. Тело Париса напряглось, он заворочался на перине, устраиваясь поудобнее. Потом закинул руки за голову и сосредоточился на мыслях о Табризии. Он улыбнулся. Ему очень нравится эта игра в охотника и добычу. Он закладывает широкие круги, не приближаясь к ней, наслаждаясь самим процессом охоты, которая в конце концов приведет его к достижению цели, к обладанию

А наверху, в своей постели, Табризия услышала знакомый топот Мэнглер — собака подошла к ее двери. Черт побери! Почему она так привязалась к этому животному? Потом мысли от собаки перескочили на хозяина он внизу, под ней, он там живет, двигается. Ее сердце замерло. Боже, если она не сможет завтра убежать, ей уже никогда не удастся заставить себя оторваться от него.

В тот момент, когда Табризия ступила на борт «Морской колдуньи», ей померещилось, что все это уже когда-то было Качающаяся под ногами палуба, покрякивание деревянных частей корабля, вопли кружащих над морем крачек Как будто все сохранилось в янтаре вечной памяти Она повернулась на голос, отдающий команды, ветер сорвал капюшон и взъерошил рыжие кудри Табризии Поручни, вдоль которых тянулась толстая веревка казались знакомыми — можно подумать, она раньше плавала по морям и океанам Табризия не удержалась, вынула руку из муфты и провела пальцами по грубым веревкам Прямо ей в ухо мужской голос прошептал