Книга Обольстить грешника - Элизабет Хойт

— Хасселторп! Какая удача, что вы оказались здесь! — воскликнул Вейл.

Лорд Хасселторп оглянулся, и даже Мелисанда заметила его смущение. Но Вейл протянул ему руку, и тот был вынужден пожать ее, хотя в глазах его появилась тревога. Хасселторп был ничем не выдающимся, человеком среднего роста, с тяжелыми веками и глубокими морщинами на щеках и около рта. На его лице застыло мрачное выражение, как и подобало члену парламента. Рядом с ним стоял герцог Листер, высокий, крепко сбитый мужчина в сером парике. В нескольких шагах от них — красивая блондинка, давняя любовница Листера, миссис Фицуильям. Видимо, бал ей не нравился, и она стояла в стороне.

— Вейл, — медленно произнес Хасселторп, — это ваша милая жена?

— Да, — сказал Вейл. — Думаю, вы встречались с виконтессой на вечере в вашем доме прошлой осенью.

Хасселторп пробормотал что-то в ответ и склонился над рукой Мелисанды, а затем, как будто тут же забыв о ней, уставился на Вейла — на его лице не было и намека на улыбку. Что-то за всем этим скрывалось, она не могла знать — что именно, но одно было ясно — это мужское дело.

Мелисанда улыбнулась и положила руку на рукав Вейла.

— Боюсь, я устала, милорд. Вы очень расстроитесь, если я уеду домой пораньше?

Он повернулся, и она увидела на его лице неуверенность, но выражение лица лорда Хасселторпа, заметила она, смягчилось.

— Очень, очень расстроюсь, моя милая, но не стану вас задерживать.

— Тогда доброй ночи, милорд. — Она присела перед джентльменами. — Ваше сиятельство. Милорд.

Джентльмены поклонились, прощаясь с ней.

Она встала на цыпочки и прошептала Вейлу на ухо:

— Помните, милорд: еще только одна ночь.

Она направилась к выходу. Но, проходя через толпу, она услышала позади себя два слова, прозвучавших в группе оставленных ею джентльменов.

«Спиннерс-Фоллс».

Глава 8

Можете себе представить, что творилось после этого объявления короля! В маленькое королевство со всех концов света начали стекаться желающие, принять участие в состязании. Это были принцы, люди разного звания, прибывавшие с целыми караванами охранников, придворных и лакеев. Среди них были обнищавшие рыцари, охотники за удачей, в латах, помятых на многочисленных турнирах. А некоторые, нищие и воры, не питавшие больших надежд, шли пешком. Но их объединяло одно: каждый верил, что он единственный, кто выдержит испытания и женится на прекрасной принцессе, дочери короля…

Из «Веселого Джека»

Для владычицы ночи его жена в это утро встала слишком рано. Стоя перед новой выбранной для завтраков комнатой, Джаспер пытался окончательно проснуться. Накануне она рано уехала с бала, но все же это было уже после полуночи. Как же она могла уже проснуться и, судя по звукам, доносившимся из комнаты, завтракать? Он же, напротив, оставался на балу еще около часа, тщетно пытаясь заставить лорда Хасселторпа его выслушать. Хасселторп считал предположение о том, что полк его брата был предан французским шпионом, совершенно абсурдным и был твердо в этом убежден. Джаспер решил подождать еще несколько дней и потом снова попытаться поговорить с этим человеком.

Сейчас он широко раскрыл глаза в отчаянной попытке разогнать сон и вошел в комнату. Там сидела его жена — спина выпрямлена, каждый волосок аккуратно уложен в простой пучок, венчавший ее голову, а взгляд светло-карих глаз ясен и холоден. Он поклонился:

— Доброе утро, возлюбленная жена моя.

Глядя на нее в это утро, трудно было узнать в ней таинственную женщину в фиолетовом домино, какой она была прошлой ночью. Может быть, ему приснилась та соблазнительная сцена? Как еще можно было объяснить существование двух женщин в одном теле?

Она взглянула на него, и ему показалось, что он увидел промелькнувший взгляд его полуночной любовницы, мгновенно ставший суровым. Она кивнула:

— Доброе утро.

Маленький песик вылез из-под ее юбок и сердито посмотрел на него. Джаспер ответил пристальным взглядом, и терьер забрался обратно под ее стул. Собака явно ненавидела его, но все же удалось установить, кто из них хозяин в этом доме.

— Вы хорошо спали? — осведомился Джаспер, подходя к столу у стены, где стояла еда.

— Да, — ответила она за его спиной. — А вы? Джаспер невидящим взглядом уставился на тарелку с рыбой, которая, в свою очередь, уставилась на него, и подумал о своем жестком тюфяке на полу гардеробной.

— Как убитый.

И это было правдой, если бы убитые спали с кинжалом под подушкой и всю ночь ворочались с боку на бок. Джаспер поддел рыбу на вилку и переложил на свою тарелку. Подходя к столу, он улыбнулся Мелисанде:

— У вас есть планы на сегодняшний день? Она прищурилась.

— Да, но ничего интересного для вас.

Эти слова, естественно, возбудили его интерес. Он сел напротив нее.

— Неужели?

Она кивнула, наливая ему чашку чаю.

— Хочу немного походить с горничной по магазинам.

— Прекрасно!

Она недоверчиво посмотрела на него: возможно, с проявлением энтузиазма он перестарался.

— Вы же не собираетесь сопровождать меня? — Это было утверждение, и она крепко сжала губы.

Если бы она знала, как ее строгий вид возбуждает его, то наверняка ужаснулась бы. Но тут Джаспер вспомнил соблазнявшую его прошлой ночью женщину, которая, пристально глядя ему в глаза, шептала вызывающе смелые и страстные слова, и задумался. Которая же из них была его настоящей женой? Строгая леди в дневное время или авантюрная искусительница по ночам?

Но она ждала его ответа. Он улыбнулся:

— Не представляю, что может быть интереснее, чем делать покупки по утрам.

— Не представляю ни одного мужчины, который бы сказал то же самое.

— Значит, вам повезло, что вы вышли замуж за меня, не правда ли?

Мелисанда не ответила и только налила себе еще чашку шоколада.

Он разломал булочку и намазал ее маслом.

— Вчера на балу вы были восхитительны. — Она напряглась. Уж не пытается ли он обсуждать ее поведение? Интересно.

— До вчерашнего дня я не встречала вашего друга Мэтью Хорна, — сказала она. — Вы близкие друзья?

А, так вот какая это будет игра.

— Я знал его, когда служил в армии, — сказал он. — Тогда он был хорошим другом. С тех пор наши пути разошлись.

— Вы никогда не говорили о том времени, когда были в армии.

Джаспер пожал плечами:

— Это было шесть лет назад.

Она пристально посмотрела на него:

— И как давно вы оставили службу?

— Семь лет назад.